Днем я посетил в городе магазин госпожи Пилярчиковой - эту фамилию я прочитал на вывеске над дверью. Взяв бутылку пива , я пил ее , пока мы не остались в магазине одни. Тогда я спросил :

- А где этот остров , пани ?

- Какой остров ? - Удивилась Пилярчикова .

- Тот , о котором вы рассказывали , когда я был здесь в прошлый раз . Остров , на котором погиб Барабаш.

- Хм , - пробормотала Пилярчикова и подозрительно посмотрела на меня.

Я вынул из кармана свернутый вчетверо план местности . У моего приятеля была хорошая четырехцветная авторучка , поэтому , хотя план был начерчен неумело , госпоже Пилярчиковой он показался , видимо , чрезвычайно таинственным , полным непонятных рисунков , черточек и крестиков .

- Это не тот остров ? - Спросил я , положив лист на прилавок , и наугад ткнул пальцем в какое-то место на плане.

Госпожа Пилярчикова беспомощно развела короткими руками .

- Разве я разбираюсь в этом ? Ничего я не знаю , ничего .

Я заплатил за пиво .

- Вы еще посетите мою лавку ? Посетите , правда ? - Допытывалась она , провожая меня к двери.

Я пожал плечами .

- Чего же вас посещать , когда вы ничего не знаете ...

Она склонилась к моему уху и прошептала :

- Когда вы мне что-то расскажете, то и я вам расскажу. Кивнув головой я вышел на улицу, уверенный, что мое лицо очень заинтересовало госпожу Пилярчикову . А что она принадлежала к женщинам сплетницам , я мог не сомневаться : весть обо мне и мое любопытство к Острову преступников дойдет до ушей того , кого я ждал еще вчера и кто , возможно , пытался навестить меня прошлой ночью.

Пообедав в гостинице и накупив в магазине продуктов, я поехал лесом до места, где когда-то приставал летний паром . Здесь я въехал « самом » в воду , - теперь он снова служил моторной лодкой . Мне не надо было ни у кого спрашивать , где Остров преступников , ведь он указан на моем плане . Это был тот самый остров , на котором в памятный вечер я услышал совиный крик, а затем крик: « Ба- ра -Баш » ...

Издали Остров преступников выделялся большой сплошной кучей старых тополей и кустов ивняка . Берега высокие , крутые , подмыты быстрым течением ; кое-где земля подвинулась к воде вместе с кустами , и их ветви , затопленные в воде , склонялись в водовороты , покрытые белым пеной .

От главного русла Вислы остров почти неприступный , потому у берегов такая глубина , что речные пароходы могли проплывать мимо него на расстоянии нескольких метров. От рукава реки берег острова низкий , со многими заливами и песчаными возвышенностями . Заливы глубоко врезались в остров , а берега густо поросли лозой , поэтому могли стать хорошим убежищем для моего «сама» .

Но все же я не решился оставлять машину на воде. Найдя место, где можно было бы выбраться на берег, я вырубил куст лозы и проехал в глубь острова.

Там я увидел две большие поляны, где росла острая как на дюнах, трава. Место пересекала узкая тропинка, вилась от берега рукава к берегу главного русла Вислы , - к месту , где стояла сбитая из досок будка . У нее лежали старые речные бакены , а у стены - сигнальные флажки пароходов.

На первой поляне росло несколько одиноких развесистых тополей , а между тополями была могила , о которой упоминали гарцеры . На могиле , покрытой дерном , я увидел венчик с желтой душицей , а на грубом стволе ближайшего тополя кто-то глубоко вырезал крест .

Вторая, большая поляна была ближе к Висле. От воды ее отделяла только узенькая полоска лозы. Вот тут я и решил обосноваться . Место я выбрал выгодно, с краю поляны . С трех сторон меня обступал густой ивняк . Если бы кто-то захотел ночью добраться до меня , то сделал бы столько шума , что я наверняка услышал бы . Только с одной стороны оставалось свободное пространство. Но отсюда я видел тропу, которая бежала через весь остров , видел крышу будки и речные сигнальные знаки над ним.

« Я действительно Томаш Бродяга, - думал я , вбивая колья . - Третий день в этой местности и в третий раз на другом месте ставлю палатку » .

В шесть часов вечера я уже хорошо устроился. Торопился , потому что небо затянули облака , обещался дождь. Воздух был теплый , но влажный . « После дождя похолодает » , - решил я .

Теперь я собирался с ужином . Еще в городе купил пачку грибной похлебки и макароны , поэтому нагрев на спиртовке воды, всыпал в кипяток порошок , тщательно помешивая ложкой , как написано было на обложке. Я так этим увлекся, что не заметил молодой женщины , которая шла ко мне по тропинке через лужайку . Увидел ее только тогда, когда она была почти у палатки .

Высокая, в черном дождевом плаще , женщина подходила смело, решительно, засунув руки в карманы. Ее черные короткие волосы были зачесаны набок по-мужски . Эта молодая женщина нарядом , прической и, наверное , поведением неумело подражала мужчинам.

Я продолжал помешивать свою похлебку ложкой и не повернул головы в ее сторону даже тогда, когда она остановилась в трех шагах от меня и некоторое время стояла молча.

Наконец , не поворачивая головы , я сказал :

- Слушаю вас ...

- Кого или чего вы здесь ищете?

Я положил ложку и повернулся к девушке. Видимо , мои широко раскрытые глаза производили искреннее удивление .

- Никого и ничего я здесь не ищу .

Девушка сунула руки поглубже в карманы , и я подумал , что она сжала кулаки .

- Зачем вы сюда приехали? Зачем здесь кружите? Голос девушки был низкий, очень приятный. Но ее настойчивость задела меня . Я решил показать ей свое презрение , отвернулся снова к своей кухне , помешал ложкой в кастрюле и попробовал на вкус грибной суп , а потом сказал :

- Я даже не предполагал , что здесь нельзя ходить. Очень извиняюсь , но я не знал , что эта земля - частная собственность .

- Не притворяйтесь дураком , - пробормотала она. Я пожал плечами.

- Ничего я не притворяюсь . Это как-то само получается ...

- Не прикидывайтесь . Вы понимаете , что я имею в виду.

- К сожалению, свойство угадывать чужие мысли мне не присуще.

- Это вы ночевали вчера там , где была сторожка ?

- Я.

- А теперь перешли сюда ...

- Конечно. Вы же видите ... - держа в руке ложку , я сделал широкий жест , указывая на палатку , гараж и на весь остров . Затем , положив ложку в кастрюлю , добавил : - А вообще я собираюсь ставить свою палатку в разных местах и надолго нигде не задерживаться .

- Это вы писали письмо моему отцу, - убежденно сказала девушка.

Теперь я действительно удивился.

- Нет, пани. Не имею счастья знать вашего отца .

- Неправда ! - Воскликнула она. - Помните , что это может плохо кончиться не только для нас , но и для вас тоже.

Ложка выскользнула у меня из рук и исчезла в горячей ухе.

- Езус Мария , - простонал я . - У меня нет плохих намерений ни к одному человеку в мире. За кого вы меня принимаете? Произошла какая-то ошибка.

Я влез на четвереньках в палатку , достал из сумки вилку и попытался ею достать ложку в кастрюле.

Девушка сменила тон . Теперь в ее голосе звучала просьба :

- Уезжайте отсюда , умоляю вас . Это все ничего не значит. У вас будут большие неприятности.

- Да, я поеду , - кивнул я головой. - Конечно , поеду. Может завтра, а может , через неделю. Такой у меня характер , никак не могу усидеть на одном месте . Представьте себе , сударыня, что за свою все-таки не очень долгую жизнь я шестьсот пятьдесят восемь раз менял место жительства и где-то тридцать раз профессию. Поэтому и называюсь я Томаш Бродяга . Хотя, признаться , никто меня так не зовет . Но я хотел бы , чтобы меня так звали .

Кап - кап - кап - капли дождя начали падать на палатку.

- Мы еще встретимся , - угрожающе сказала девушка. - Но тогда мы поговорим иначе .

Мне удалось извлечь ложку из кастрюли . Девушка быстро направилась прочь. Дождь усиливался .

- До свидания! - Крикнул я девушке .

Она не оглянулась . Только ускорила шаг.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ