- Я к тебе с разговором пришла ведь… - сказала она, не поднимая на Васю глаз.

          - Ну. Давай! – Вася сел напротив.

          - В общем, так… Ко мне тут Ксюшка приходила… Соседка моя. – и Даша вопросительно посмотрела на Васю.

          - Ну…

          - Да глупо это как-то… Ну, я обещала с тобой поговорить… Правда не знаю… Ну, тебе она как?

          - Не понял…

          - Любит она тебя.

          - Кто?

          - Да Ксюшка. Просила тебе об этом сказать.

          Вася молчал.

          - А сама она чего не сказала? – наконец, спросил он.

          - Боится сама. Так легче.

          - Да ну… Ерунда какая…

          - Чего это ерунда? Поговори с ней!

          - Да что я ей скажу? Она это серьезно?

          - Вась, вот чтобы понять, надо поговорить.

          - Да чего говорить? Чего меня любить?

          - А почему нет? – Даша серьезно посмотрела на Васю, и снова отвела взгляд.- Ты лучший из всех, кого она видит…

          - Хвалите меня, хвалите… - заулыбался Вася.

          - Иди ты! – отмахнулась Даша,-  я тебе серьезно…

          - Да и я серьезно… Она ж меня не знает…

          -Да чего ей знать? Все знают тебя, что ты Наташку любил, ради нее все бросил, а потом она тебя, и вот ты, такой несчастный, этого уже хватит, чтобы влюбиться… И вообще – чего любить, чего любить… - это не вопрос. Человека любишь и все. Так. Ни за что… Просто потому, что так получилось, и вопросов задавать не надо… Ты разве задавал?

          - Нет... Я сейчас задаю…

          - Вась, а ты и сейчас Наташку любишь?

          Вася пожал плечами. Даша продолжала вопросительно смотреть на него, и он пояснил.

          - Ну как, мы были вместе – мне все не так… и то не так, и это не эдак… А без нее тоже тошно было… Я теперь вообще не знаю даже, мне как было лучше-то с ней, или без нее… Бывает так, наверно…

          - Не знаю, - хмуро проговорила Даша, - я не проверяла.

          Вася поднялся из-за стола, и пересел на лавку, стоящую вдоль окон.

          - А она про Ирку и Андрюху что, не знает? – спросил он, глядя в окно.

          - Кто? Ксюшка? Знает, неужель нет…

          - А ты что думаешь?

          - Что? Про что?

          - Ну, вот про это, про все, - по-прежнему глядя в окно ответил Вася.- Про меня.

          - Что мне думать? Тебе думать надо, твоя жизнь-то.

          - А ты бы что сделала?

          Вася вдруг резко отвернулся от окна и посмотрел в глаза Даше, которая прищурилась, как будто вечернее солнце каким-то образом мешало смотреть ей в Васину сторону и заставило отвести взгляд.

          - Вась, я не ты… - проговорила она, смотря на стол, за которым сидела. – Я б много чего не так… Я б Наташку не полюбила…

          Вася ничего не ответил и снова отвернулся. За окном начало смеркаться…

* * *

          Мишка Поспелов с пилорамы вернулся окрыленный. Влетел к Даше, неожиданно подхватил на руки, закружил по кухне.

          - Как жизнь? – тяжело дыша после бега, спросил он, поставив, наконец, Дашу на ноги.

          - Нормально.

          - Дашка! – он стиснул ее так, что косточки захрустели. – Ты хоть чуть ждала меня? Или уже и забыла?

          - Не забыла.- Даша попробовала отстраниться.

          - Да куда ты?

          - Миш, там идет вроде кто-то…

          - А нам чего? Законные почти!

          - Неудобно! – Даша все же освободилась.

          Мишка нахмурился. Ему явно не понравилось такое поведение невесты. Но положение спасла появившаяся на пороге Маринка. Увидев Мишку, она замерла сначала, но, совладав видимо с собой, все-таки зашла в избу.

          - Привет! – не глядя на нее, сказала Даша.

          - Че те надо? – грубо спросил Мишка.

          - А ты не хами… - как-то неожиданно тихо ответила Маринка. – Я не к тебе, Дашка мне нужна.

          - Ну, вот тебе Дашка, - махнул ругой Мишка, - говори, че те надо?

          - Миш, не кипятись, - мягко сказала Даша.

          - Пусть говорит, че ей надо, и валит! – злобно огрызнулся Мишка и сел на лавку.

          - Дашка, сходи до Васьки. Я не могу, как-то это. Скажи ему, пусть в Прямухино идет… Ирка его умерла.

          - Как?

          - Что? – почти хором спросили Даша и Мишка.

          - Допилась… То ли спиртом траванулась, то ли еще чего выпила. Вчера ее в больницу свезли, прихватило ей кишки, орала как резаная, а ночью вот умерла…

          Мишка выругался.

          - Дарь, сходи к Ваське сама, не могу я такое ему говорить, - попросила Марина.

          - Я пойду, да…

          До дома Васи Даша все думала, что сказать ему, и, поднявшись уже на крыльцо и увидев замок на двери, облегченно вздохнула. Она села на крыльце, решив ждать Васю здесь.

          Увидев у себя на крыльце Дарью, Вася остановился за калиткой и попытался понять по ее виду, что привело ее к нему. Даша молчала. Тогда он скинул крючок и прошел на крыльцо.

          - Чего ты? Мишка че чудит? – спросил он, садясь напротив Дарьи.

          - Не, Вась… Сегодня ночью Ира умерла…

          - Да ты че? – Вася опустил голову и, помолчав, хрипло проговорил, - Ну вот оно и разрешилось… Со мной пойдешь?

          - Пойду. У Мишки мотоцикл возьмем, давай.

          - Давай…

* * *

          Дарья никогда не была в доме Ирины и Василия, и сейчас он произвел на неё тягостное впечатление. Глядя на царящий в нем беспорядок, она думала о том, что, вероятно, при Васе здесь все было по-другому, Ирина тогда не пила и следила за своим жилищем. И сама собой напрашивалась мысль о том, что в этом беспорядке была значительная доля Васиной вины…

          Дом этот достался Ирине от бабки по отцу, которого она никогда не знала. На внутреннем убранстве этого дома так и осталась печать прошлого – старинные лавки, некрашеный пол, не оклеенные стены, огромные угловатые шкафы, пузатый комод…

          Даша еще с крыльца увидела в приоткрытую дверь заваленный каким-то хламом коридор и невероятно грязный пол. Они с Васей прошли на кухню, открыв тяжелую дверь, обитую дерматином, теперь уже порядком изодранным, и замерли у порога.

          Кухня не сильно отличалась от коридора своим внешним  видом. Разница была лишь в том, что значительное пространство пустовало, здесь не было почти никакой мебели, кроме, умывальника, печки,  двух столов и лавок. За столом сидела высокая женщина – мать Ирины.

          Вася не был здесь почти год, и сейчас сердце его похолодело от увиденной картины. Только сейчас он понял, что с его уходом из семьи,  ушел и сам дом, и Ире не осталось после его ухода ничего – ни надежды, ни радости. Только слезы, которыми здесь все было пропитано.

          Ему вдруг отчетливо, так, как будто это было вчера, вспомнился тот вечер, когда он уходил к Наталье…

          Вспомнилось, как она упала к его ногам:

- Не уходи! Сына хотя бы пожалей! Слышишь, слышишь, Вась! Сына пожалей! Прошу тебя! Я не смогу без тебя!

          А он молчал, как будто не слышал ее…

- Не уходи! – просила Ира, заглядывая Васе в глаза.

- Я не буду с тобой жить, – вспомнил свои слова Вася, и почувствовал, как тяжело стало дышать…

          - А! – подала, наконец, голос мать Ирины, медленно поднимаясь из-за стола. – Объявился!

          - Ну, здравствуй, тетка Вера,- хмуро проговорил Вася.

          - Да я тя знать не хочу! Ублюдок!- тетка Вера была уже пьяна, поэтому вынуждена была опереться на стол. – Ноги, вытер, падла! Об Ирку, как о тряпку! Сволочь! – свои слова она обильно подкрепляла матом.