- Господин Офицер, вы не можете приказывать аристократу из Семьи Ча расстаться с мечом. Я клянусь тенями предков, что мой клинок не покинет ножен без особого позволения Государя.

- Не припомню, чтобы вы добивались аудиенции, Господин Ча, - усмехается седой. - Сегодня вышла странная ночь, а день наступил просто невероятный...

- Господин Офицер, - продолжает Ар-Нель, еле справляясь с волнением, - я выполнял просьбу Официального Партнёра Государя. Вы считаете, что я мог отказаться?

Седой медлит. Я понимаю, о чём он думает: как знать, что будет через десять минут? Ра может стать Государыней, может быть убит, может быть обвинён в государственной измене... совершенно взаимоисключающие пункты!

А в приёмной выясняют отношения; я не разбираю слов, но слышу голос Ра - Принц на него не кричит, Принца почти не слышно. Я замечаю, что все прислушиваются - но ни гвардейцам, ни нам с Ар-Нелем не очевидно, чем там может кончиться.

Седой хмурится, прищуривает глаза, думает... наконец, делает вывод:

- Пройдите в гостиную.

Высокий мальчик с глазами дракона возвращает мне тесак, который я с некоторым облегчением забираю и цепляю к ремню. Нас провожают в уютный зал, расписанный по бледному шёлку лиловыми ирисами - не убирая пистолетов. Отсюда ничего не слышно; мне становится тревожно. Мы с Ар-Нелем входим, садимся на фигурно плетёную из каких-то упругих стеблей циновку - а напротив нас, у дверей, шагах в пяти-шести, останавливается парочка гвардейцев и делает вид, что рассматривает кремни и вообще - проверяет оружие. Что сделаешь?

Ну, вообще-то, мы ни бежать, ни драться и не собирались. Не сговариваясь, делаем безмятежные мины.

- Господин Офицер, - говорит Ар-Нель, пытаясь держаться светского тона, - не будет ли излишне неучивым попросить чашку чок?

Седой шепчет пару слов бело-чёрно-красному лакею. Тот исчезает.

- Боишься, Ар-Нель? - спрашиваю я тихонько.

Он поднимает на меня глаза.

- Боюсь за Ра - и боюсь собственной беззащитности. Тюрьма страшнее смерти. Видишь ли, Ник, пока со мной меч Семьи Ча, я совершенно спокоен - но если его не будет...

- Хочешь остаться мужчиной? - спрашиваю я.

Ар-Нель досадливо морщится.

- Хочу остаться человеком. Вероятно, тебе это будет непросто понять... статус тела менее важен, право, чем статус души. Дело не в том, что с тобой произойдёт, Ник. Дело в том, как это случится. К примеру, шансы Ра победить равны нулю, ты и сам видишь; но ведь нам было необходимо прийти сюда, верно?

Я мотаю головой, оглядываюсь на наших конвоиров, спрашиваю шёпотом:

- То есть, ты считаешь, что Ра не справедливость восстанавливать пришёл?

- Он ещё очень юн, - говорит Ар-Нель в полный голос, пожимая плечами, - но он вовсе не дурачок. Я думаю, он вполне понимает, что его выбор - между смертью и метаморфозой.

У меня окончательно заходит ум за разум.

- Погоди, Ар-Нель, - говорю я. - Тогда какой во всём этом смысл вообще? Если Ра всё равно морально готов измениться и стать женой Принца...

Ар-Нель смотрит на меня со снисходительной жалостью.

- Может, ты и демон, Ник, - говорит он, усмехаясь, - но душой - плебей. Надеюсь, ты понимаешь, что смерть - это тоже выбор?

- Он мог и дома зарезаться, - возражаю я. - Это хорошо, по-твоему?

- Это был бы поступок отчаяния, - говорит Ар-Нель. У него есть особенный тон, вроде того, каким разговаривают с маленькими и отроду бестолковыми детьми - подчёркнутого горестного терпения; этот тон за две минуты выводит из себя почти любого нги-унг-лянца. Даже меня раздражает. - Быть убитым на поединке - особая смерть. Не просто смерть. Проявление любви, а не желания самоуничтожиться...

- Он притащился сюда, чтобы Принц мог его убить?!

- Сделай ударение не на "убить", а на "мог"... Мне страшно любопытно, откуда ты взялся, Ник. Иногда мне кажется, что ты свалился с неба...

Знал бы ты, насколько прав... и насколько я порой чувствую себя свалившимся с вашей маленькой зеленоватой луны - Ока Ночи...

Я уже собираюсь ответить, как вдруг до нашего уединённого приюта доносятся громкие восторженные вопли. В гостиную влетает взъерошенный лакей, сдирая с себя чёрно-красный шарф:

- Государь победил в поединке! Слава Государыне!

Суровые лица гвардейцев расцветают, они улыбаются нам.

- Слава Государыне! - радостно вопит мальчик с глазами дракона.

Второй гвардеец отвешивает нам поклон и сует мушкет в кобуру. Седой убийца в сопровождении толпы челядинцев вламывается в место нашего заточения:

- Уважаемый Господин Ча! - возглашает он со смущенной неумелой улыбкой. - Государыня изволила вас отметить. Она желала вас видеть, вас - и Господина Ника.

Ар-Нель встаёт и идёт сквозь толпу с непринуждённым видом, я следую за ним. Аристократы склоняют головы; на полу под ногами - чёрно-красные шарфы и ленты, их топчут, как мне кажется, слегка демонстративно.

В такой радостный день траур должен быть срочно закончен.

В королевской опочивальне - толпа. Два лакея поспешно застилают громадное ложе ярко-красным шёлком, а Принц держит Ра на руках - и Ра в таком же красном шёлке, в широком одеянии, вроде халата. Принц опускает Ра на ложе; у Ра - лицо бледное, губы искусаны, румянец пятнами и глаза светятся, но ни малейшей тени страха, стыда или хоть печали.

Я пытаюсь определять статус челядинцев по одежде и поведению. По моим выкладкам, рядом с Принцем и Ра - лейб-медик, церемониймейстер, синие смотрители - смотритель Дворца, наверное, смотритель Столицы и ещё какой-то смотритель с фениксами на подоле... чуть дальше - кто-то из старших родственников с собачьей головкой на эфесе и в трауре, на который уже накинули весёленький вышитый плащ, бледная немолодая женщина в королевском орнаменте, грузный и жёсткий, наверное, маршал, с лицом в рубцах, в кирасе под широченным камзолом... Вид у всей этой шикарной публики, как у детей на новогоднем утреннике, когда появляется Дед Мороз: "Слава Государыне!" - искренняя радость. Аристократы преклоняют колена перед ложем, пожирая Ра глазами.

Принц... то есть, уже Государь с окончательно подтверждённым статусом, представляет их: "Мой Дядя по Матери... Уважаемый Господин Канцлер... Господин Хе-Тн из Семьи Ло... Моя Тётя, Вдова Нэр..." Ра кивает, пытаясь улыбаться; видит нас и смотрит на своего Государя вопросительно.

- Назови, - говорит Государь. - Назови своих людей.

- Господин Ар-Нель из Семьи Ча, - говорит Ра. По голосу слышно, что чувствует себя наша Государыня, всё-таки, не блестяще. - Мой друг и наставник.

- Мой друг, - говорит Государь. - Мы побеседуем позже.

Ар-Нель вспыхивает и отвешивает глубокий поклон. Государь касается его плеча ритуальным жестом одобрения и благоволения вассалу. Смотрит на меня.

- Ник, - говорит Ра, смущаясь. - Просто Ник. Он... лекарь... слуга нашей Семьи.

- Ник... - повторяет Государь задумчиво - прикидывает, как поступить со мной. В конце концов, принимает решение. - Слуга Государыни, отмеченный особыми заслугами, - говорит он то ли мне, то ли окружающим аристократам. - Ник, у тебя нет Имени Семьи?

Пожимаю плечами, киваю.

- С нынешнего дня твои дети имеют право носить имя Э-Тк, - говорит Государь.

Я подбираю с пола челюсть. Мне пожаловали дворянство и подарили земли - просто и мило.

Я принят на службу в свиту Государыни Ра - и я отныне титулованная особа. Идеальная легенда - это вовсе не легенда: настоящее жалованное дворянство.

Вот тебе и авантюра... я даже сам ещё не осознал до конца, как это вышло.

КомКон и Этнографическое Общество дружно хотели посмотреть на здешнюю придворную жизнь - пусть смотрят. Показываю!

Я совершенно уверен: в ближайшее время Земля выйдет со мной на связь. Вот вам информация - эксклюзивная, уникальная информация! Оэ, я стану другом короля!

И у меня будет возможность официально смотреть на всё, что я пожелаю увидеть... Ах, кабы мне какую-нибудь здешнюю учёную степень... Ну да это не важно.