Черный Ягуар выскочил на улицу и побежал мимо бездействующего пешеходного эскалатора в западном направлении. Сначала он решил обслужить более сложного клиента.

Сванидзе, мужчина, 62 лет, прятался на четвертом этаже старого муниципального дома, в двухкомнатной квартире, окна которой выходили во двор. Вместе с ним обитали двое его сыновей — тридцати и двадцати пяти лет. Старший работал весь день на предприятии, а младший — выполнял надомную работу — программист комов. Сам клиент считался умершим уже семь лет, после производственной травмы, полученной им по собственной оплошности. На западном кладбище разместилась в одном из рядов его могила с урной и электронной — для экономии места — меткой на памятнике; в последнее время в одном захоронении размещалось до 200 урн — их клали рядами на глубину нескольких метров.

Никаких льгот, электричества, теплоэнергии, химического минимума на клиента, разумеется, не выделялось, поскольку его самого по документам давно не существовало на этой земле, но достаточно надежный источник сообщил, что клиент жив и находится на попечении своих сыновей. Очередной дегенерат — наш клиент, трусливо избежавший эвтаназии и решивший усложнить жизнь себе и близким. Впрочем, и сыночки хороши, ничего не скажешь — позволили сидеть дармоеду семь лет на собственной шее. Вероятно, наслышаны об экологах — иначе чего им бояться, встречаются такие доброхоты, нечасто, но встречаются. Сложно с ними бывает, оберегают они своих престарелых родных, прячут, скрывают, жертвуют ради них скудными запасами денег, еды, электричества, тепла. И, спрашивается, для чего? Для бессмысленного продления бесполезного существования?

Быстро добежал до места Черный Ягуар, сел на скамью во дворе, профессиональным цепким взглядом окинул окна четвертого этажа, сразу определил те, что искал. Плотно зашторены, ничего не видно за ними. Это не страшно, найдется на любого управа, сейчас всё мы о вас узнаем, подождите только минутку, сей момент. Достал из кармана ком, открыл клавиатуру, монитор, набрал данные сыновей Сванидзе. Так-так-так. На редкость у нас исправные граждане, братья Сванидзе. Квартира оплачена, земельный участок оплачен, электричество оплачено, вода, тепло, воздух, лифт, стоянка струнника, право на собственность, налог на транспорт, пенсионный налог, подоходный налог… Льготой за бездетность братья не пользуются, хотя имеют право. Это помогает им избегать социальных проверок жилых помещений.

Быстро пробежал по монитору ряд цифр — все в порядке. Почти никогда такого не бывает. Но нет правил без исключений. Что-нибудь да найдем. Да, сложный случай. Никаких долгов. Никаких неоплаченных кредитов. Не прицепишься. Блеск и чистота.

Младший Сванидзе, судя по данным источника информации, почти всегда дома. Выходит на улицу редко — только, когда старший возвращается с работы. Выполнять заказ в присутствии постороннего — не самая легкая задача. И если не удастся молодого вытащить, придется работать в его присутствии. Сложно, но справиться можно. Однако, надо поискать еще какую-либо зацепку. На что вот у нас продукты уходят? Список товаров из магазина за месяц. Стандартный набор геномодифицированных продуктов — муниципальный химический минимум: соевое мясо, соевое молоко, заменитель маслопродукта, морские водоросли, овощи, бобы, фруктовые искусственные консервы, хлеб, игрушки. Тэээээкс. Какие это у нас игрушки интересуют клиента и его сыновей? Пластиковый мячик, игрушечная мышь. Вот где, голубчики, мы прокололись… Заплачен ли у нас налог на содержание бесполезных домашних животных? Ах нет! Ах, это мы скрываем… Предпочитаем играть в прятки с государством… Мы, значится, не только людей, мы и котов скрываем… Ну что же, посмотрим, как вам это понравится, господа укрыватели…

— Аллё… Аллё… Квартира Сванидзе? Вам звонят из налоговой инспекции. Будьте добры, ответьте, есть ли у вас домашнее животное? Нет? Странно, к нам поступила информация, что вы содержите кота. Мы вынуждены вызвать к вам представителя ветеринарной службы… Что вы говорите? Ах, у вас есть кот, но принадлежит он вашему старшему брату? А брат где проживает? Тоже в этой квартире? Нет-нет, ну что вы, что вы, никак нельзя оплатить налог электронным платежом. Сначала вы должны подписать договор с ветеринарами. Вам следует проехать к ним в центральный пункт регистрации бдж. И будьте добры, сегодня до 14 часов утрясите эти дела, мы проверим. Учтите, вы должны представить животное службе для вживления метки, определения возраста и физического состояния, и если оно старше 3 месяцев, заплатить штраф в размере 10-кратного размера налога за каждый год возраста вашего кота. Хорошо, вызов представителя ветслужбы мы пока отменяем, но если вы до обеда все не оформите, животное придется усыпить, — уффффф, как трудно говорить казенным языком. Никак этому Черный Ягуар не научится. Итак ему редко с кем говорить приходится, а строить фразы, как бюрократы их строят — самое тяжелое в его профессии. Если бы кто-то в конторе специально этим занимался. Как будто тем, кто в поле, мало забот. Но нет, вся работа от и до — на них одних, никакой поддержки, хотя в других отделах у каждого узкая специализация, и подобные звонки непременно являлись бы работой диспетчера. И ведь не платят дополнительно, а должны бы…

Таааааак, теперь ждем. Терпелки хватает у Черного Ягуара. Профессия такая. Можно, конечно, в маджонг поиграть на компьютере, пока ожидание тянется. Но больно быстро садятся солнечные аккумуляторы, а заряжаются зимой — очень уж долго. Надо оставить запас энергии для разговора с Лордом.

А вот и наш голубчик, младший Сванидзе, похоже. В шерстяной куртке, вязаной шапке, что-то прячет на груди, за пазухой, придерживает руками. Котика на регистрацию понесли, значится. Ну что же, счастливого пути, господин Сванидзе. А Черный Ягуар пока к вашему папе наведается. Кажется, штора слегка сдвинулась? Нет, показалось. Очень хорошо, приступаем к работе…

Стандартная электронная отмычка оперативника не сработала. Ничего-ничего… Лазер на замок не подействовал? И это — ничего… Как бы знатно вы, дорогие мои, ни приготовились, а еще не придумали такой запор, который Черный Ягуар не откроет… Терпение, чуток терпения. Что такое? Дверь открылась, сама впустила… Ловушка? Осторожность. Без паники, сейчас все выяснится. Тихо, достаем телескопическую трость-щуп, проводим за порог, кажется, все в порядке. Сами не заходим пока. Палец вперед. Руку. Ладно, рискнем. Никого. Темно. Свет не включаем. Довольно ночного зрения. Пять секунд на аккомодацию. Прикроем дверь, и — на разведку квартиры. Бегом, но тихо. Тихо, но бегом.

Шкаф в прихожей — пуст, никого. Ванна, туалет, кухня — чисто. Комната — унылая спальня с тремя кроватями, под которыми никого нет. Везде плотные, оборонительные, из военторга шторы, предназначенные для светомаскировки. Последняя комната. Ух ты! Вся заставлена книжными стеллажами. С настоящими книгами. Из бумаги. Это что — сон? Стоп-стоп-стоп. Об этом потом. Сначала работа.

Вот и клиент. Сидит в инвалидном кресле. Спиной к двери. Проблем не будет. Он и не успеет ничего заметить. Все-таки, и впрямь удача повернулась к Черному Ягуару лицом.

— Свет, — вдруг громко сказал сидящий в кресле и в комнате зажглись светильники. Кресло повернулось вокруг своей оси. — Здравствуй. Ты эколог? Подожди, не убивай меня. Я хотел бы совсем недолго поговорить с тобой. Не беспокойся, у тебя останется достаточно времени…

— Зачем? — хрипло спросил Черный Ягуар и удивился сам себе. Разговоры с клиентами строго запрещены. Он никогда не нарушал это правило.

Сванидзе не ответил. Кресло медленно повернулось. На Черного Ягуара внимательно смотрел изможденный старик, лицо — все в мелких морщинах и глубоких трещинах, кожа — белая, сухая, неживая, давно забывшая дневной свет. Редкие седые волосы на висках еле-еле прикрывали круглую плешь на макушке. Руки — белые, мощные, с огромными вздутыми черными венами. Ноги — тонкие, мертвые, сразу видно, что мышцы парализованы. Ничего против Черного Ягуара старик не сможет предпринять. Черный Ягуар слегка расслабился, обмяк. Но провести себя не дал.