— Что ты хотела?

— Я…ты случайно…по какой — нибудь неизвестной мне причине не подсылал своих ребят ко мне домой?

Влад засмеялся.

— Что милая, проблемы? Снова куда — то вляпалась?

— Да или нет? — спросила я, не отвечая на вопросы Влада. Но Шимова так было не остановить.

— И конечно втравил тебя в это снова твой Курьянов.

— Кирилл меня никуда не втравливал, — моментально ощерилась я.

— Ну, конечно, — согласился Влад таким тоном, который абсолютно исключал его согласие. — Может, ты уже станешь большой девочкой и перестанешь слушать всяких уродов.

— Спасибо за совет.

— Не за что, дорогая. — Я слышала, как он усмехнулся в трубку. — Всегда буду рад поболтать с тобой перед сном.

И он отключился.

Я ещё некоторое время держала трубку возле лица, не в силах сделать хоть какое — то движение. А потом разревелась как последняя дура.

Отлично, полвторого ночи, в моей квартире побывали неизвестные, а я сижу на диване и реву только от того, что услышала голос Шимова.

Утром я поняла, что пора завязывать с вечерними переживаниями. Они ведут к бессоннице. Я снова еле проснулась, на сей раз уже с немного опухшими от слез глазами. Супер. И сейчас не лето, чтобы прятать глаза за солнечными очками. Придется повозиться с макияжем.

Обычно я не тратила много времени на это дело — от силы пудра и неяркий блеск, но сегодня пришлось вытащить из ящика расширенный набор косметики. В результате вышло совсем не плохо. Я выпила кофе, съела бутерброд с сыром. Отодвинула тумбочку к стенке. Подмигнула себе в зеркало и помчалась на работу.

Нина Ивановна сидела в кабинете и снова смотрела на часы.

— Без двух минут девять, — с улыбкой обратилась она ко мне. — Настя, кажется, ты исправляешься. Если так дело пойдёт, то наследующей неделе ты обязательно опоздаешь.

— Вы так хотите записать замечание мне в личное дело? — пошутила я. Михальникова замотала руками.

— Мне просто интересно, когда ты превратишься в обычного человека, — засмеялась судья.

Невозможно было не засмеяться вместе с ней.

— Нина Ивановна, а вы не хотите также покараулить Коломейцеву?

— Не хочу. Наталья ведёт себя правильно: опаздывает — получает нагоняй — трудится ещё сильнее. А с тебя какой нагоняй?

— Проблема, — согласно кивнула я.

Набравшись наглости, в обед я позвонили Курьянову. Мой друже сидел в кабинете и, кажется, пил чай. А может и кофе.

— Ну чего? — пробубнил Курьянов, — есть новости?

— Ну не то, чтобы…ты прожевал? — на всякий случай поинтересовалась я.

Через минуту Курьянов ответил.

— Давай, что там у тебя?

— У меня проблема: либо мою квартиру вчера обыскивали, либо у меня началась паранойя.

— И то и другое плохо, — согласился Кирилл. — Что собираешься делать?

— А ты как думаешь?

— Ну… хочешь, я ребят к тебе пришлю?

— Зачем?

— Пускай квартиру на пальчики отработают.

Я хлопнула себя по лбу.

— Дура!

— Кто? — не понял Курьянов.

— Да я сама, — я вздохнула и призналась Кирюхе. — Я уже генеральную уборку провела в квартире.

— Хм…

— Да знаю, — пискнула я, удивляясь своей глупости.

— Интересно, о чем ты думала, — вздохнул Кирилл. — Впрочем, кто сказал, что они должны оставить следы. Ведь не идиоты же обыскивали твою квартиру.

— Не идиоты. Кажется, профессионалы.

— Как же ты насекла, что тебя обыскивали?

Я рассмеялась.

— Они напутали тома редакций законов. Они у меня расставлены в строгом хронологическом порядке. И ещё с журналами они промахнулись.

— Потому что нормальные люди не могут быть такими педантами, как ты, — насмешливо фыркнул Кирилл. — И что собираешься делать?

— Ты меня уже спрашивал.

— Я помню. Сама — то, что планируешь?

— Зайти после работы в мебельный, заказать себе новую дверь.

— Зачем?

— Чтобы они зайти не могли.

— Они всё — равно зайдут.

— Успокоил. Я и так сегодня ночью еле заснула.

— И всё — таки новая дверь не лучшее решение. Они не должны догадаться, что ты знаешь про обыск.

— И что мне прикажешь, каждую ночь трястись от страха?

— Клади рядом с собой телефон и газовый баллончик.

— У меня его нет.

— Я подъеду вечером, — пообещал Кирилл.

И хотя бы на чуть — чуть, но мне стало легче.

Наскоро перекусив, я вернулась к рабочим обязанностям, которые, между прочим, были не такие уж маленькие.

Самым тяжелым для меня моментом всегда были судебные заседания. Не то, чтобы я какой — то особенно хороший юрист, но когда я замечала явные ошибки с той или иной стороны мне хотелось вмешаться, но, увы — я не имела на этого никакого права.

Кирилл как обычно поджидал меня у подъезда на своей новой крутой машине.

— Привет, — чмокнув меня в щёку, он прислушался к тому, что играет в моем плеере, который я не успела выключить.

— Ты и правда это слушаешь? — спросил он, отобрав у меня один наушник и пару секунд послушав мелодию.

Я кивнула.

— Никогда не понимал классику.

Я покачала головой.

— Что? — нахмурился Кирилл.

— Ничего.

— Скажи.

— Просто ты сам только что это произнес. Классику надо понимать, поскольку классические произведения сложны и многогранны. А попса вещь простая и незатейливая.

— Ты тоже слушаешь попсу, — припомнил мне Кирилл.

— А также рок, — кивнула я.

— Вот и не воображай.

— Да не за что, — подняла я руки вверх в качестве примирения.

Кирилл засмеялся.

— С тобой даже поссориться не удаётся.

— А мы разве сорились? — удивилась я.

— А то, — многозначительно кивнул Курьянов.

— Извини, я не поняла. В следующий раз сориться буду лучше.

Кирилл продолжал улыбаться, словно пришёл на праздник. А я, вспомнив про неизвестных, шаривших в моей квартире, тут же расхотела веселиться.

— Пошли, — схватила я товарища под локоть.

Дома я ещё раз показала Курьянову, что именно из вещей было сдвинуто или переложено.

Кирилл был потрясен.

— Слушай, — спросил он, и я заметила, как в его глазах заплясали весёлые огоньки, — а давай проведем эксперимент: сейчас вы выйдешь из комнаты, я переложу парочку предметов. А ты потом постараешься найти, что именно я переложил.

Я закатила глаза.

— Ты что, приключений Шурика насмотрелся?

— Это дельное предложение, — закатил глаза Кирилл.

— Прекрати надо мною смеяться, — сурово сказала я. Кирилл тут же кивнул.

— Тебе не повредит немного юмора. Ты себя в зеркало видела?

— Конечно. Несколько раз с утра — дома, и ещё пару раз на работе в дамской комнате.

Кирилл снова закатил глаза.

— С кем я имею дело. За это я пнула его в бок.

— И всё — таки, что мне делать с дверью?

— Оставляй всё как есть, — посоветовал Кирилл. — Я тебе кое — что принёс.

И он вытащил из портфеля небольшой свёрток. Он его ещё не развернул, но я уже знала, что там.

— Нет. — Я даже отошла подальше от Кирилла, чтобы у него не было возможности отдать мне это.

— Прекрати, Настя, — разозлился Кирилл.

— Я не возьму этого. — Замотала я головой. — Никогда.

— Тебе может угрожать опасность.

— Неважно. Я постараюсь защититься как — то иначе.

— Как? — заорал вдруг Кирилл. — Как ты защитишься от пули? Тебе что, одного раза маловато было?

— Я перееду из квартиры.

— И что тебе это даст? — усмехнулся Курьянов. — Ты не думала, что если тобой интересуются, то интересуются не просто так.

— А как, если не просто? — пожала я плечами, стараясь не выдать своего волнения. — Я не замешана ни в каких темных делах, у меня маленькая ничего не решающая должность. Я, конечно, могу потерять уголовное дело — но об этом меня никто не просит и никто мне не угрожал.

— А ты не думаешь, что всё дело в Игнатьченко. — В том, что его поймали на взятке?