В пустотах между камнями в вправду виднелся проход. Небольшой, он уходил далеко вглубь, скрываясь за тёмной пеленой, растворить которую фонарик был не в силах. Вместе мы стали убирать камни, делая проход более широким, ибо даже в самую большую пустоту могли протиснуться разве что две моих руки. Камень за камнем, дыра становилась все больше. Камни старались убирать сверху, вот только некоторые настолько прочно застряли, что сделать этого было практически невозможно.

Завал растворялся медленно. Валуны были слишком тяжелые. Их острые края резали пальцы и ладони, впивались в кожу. В какой-то момент я уже не могла откидывать камни и просто села на землю.

- Устала?

Краух на мгновение обернулся и тут же продолжил разгребать завал. Дыра становилась всё больше, и теперь туда вполне смогла пролезть бы я, вот только для парня проход оставался недосягаемым.

В ответ я молча покачала головой. Устала ли я? Нет, просто… отчаялась. Здесь, под грудой камней, я чувствовала себя еще хуже, чем в бункере. Руки болели, подсохшие ранки неприятно жгли кожу, а голова гудела от каждого вдоха. Воздха не хватало. Нужно было срочно брать себя в руки. Вот только как?

Рядом послышался треск, несколько камней разом попадали с насыпи, образовав обширный ход.

- Пойдем, ты же не хочешь остаться здесь?

Перед моим лицом появилась рука Крауха. В тусклом свете фонарика я увидела, насколько изранены его руки. Гораздо хуже, чем у меня. Кожа на них была почти стёрта в кровь от  постоянного соприкосновения с острыми гранями камней.

- Да.

Я ухватилась за его запястье, стараясь не задеть порезы. Мы осторожно вылезли сквозь дыру, оказавшись в длинном тёмном коридоре, по полу которого тянулась нить из уже проржавевших рельс.

- Скорее всего, мы упали в шахты.

 Краух подобрал фонарик и потянул меня в мрачную вдаль коридора

– А это значит, что выход точно есть. Если, конечно, какие-нибудь умники не додумались его засыпать.

Я кивнула, про себя надеясь, что подземный коридор всё же приведет нас к выходу, а не к очередному каменному завалу.

Шли мы медленно, буквально шарахаясь от каждого шороха: то мышь пробежит, то несколько мелких камней решат осыпаться. У Крауха оказался с собой складной нож. Я даже почти не удивилась. Как оказалось, мой друг всегда носит с собой подобные нужные мелочи.

- Мало ли что, - ответил он мне, пожимая плечами, когда я задала ему вопрос об их возникновении в его карманах. От подобного захотелось рассмеяться. Нет, не истерически, просто  вспомнились времена из бункера. Тогда Краух тоже таскал в карманах всякие полезные вещи: медицинские пластыри, карандаши, конфеты. Только вот тогда до ножей не доходило. Все было немного проще. Или… не было?

Я в очередной раз подняла взгляд на Крауха. Он шёл спокойно и медленно, освещая путь фонариком и неотрывно смотря вперед. Мог ли он быть другим? Не тем «арийцем», которого я часто видела и знала, а другим: добрым, не ехидным? Да, мог. Для того, чтобы понять это, как оказалось, не нужно и глаз Ивонки. Всего несколько воспоминаний и сегодняшний день разложили всё по местам. Оставалось только гадать, почему я раньше этого не видела.

- А что здесь сделали шахты? Что-то добывали?

Мне не хотелось молчать. Звук шагов, гулом отдававшийся в коридоре, пугал. Отсутствие людских голосов давило на виски. Хотелось отвлечься или уснуть, чтобы проснувшись, обнаружить, что падение сюда - это лишь сон. Очередной кошмар, приснившийся темной ночью.

- Конечно, - Краух кивнул. Не знаю, понимал он мое состояние или нет, но мою жалкую попытку начать разговор, подержал – Скорее всего, здесь добывали рений - это металл, который еще на Земле использовался для создания техники, машин. Насколько я знаю, именно из-за большого скопления в почве именно этого метала мы, и оказались на этой планете.

- Получается, что шахту закрыли из-за катастрофы?

- Может  быть, - парень пожал плечами, всматриваясь в темноту. - А может быть и раньше.

Так, тихо переговариваясь, мы шли вперед. Краух часто останавливался, замирая и прислушиваясь. Он боялся, что мы можем натолкнуться на тварей. Мне эти опасения казались бессмысленными. Ведь на поверхности гор мы не встречали ни одно мутировавшее существо. Почему тогда под землей они должны водиться?

На мои мысли Краух глухо рассмеялся, да и вообще с каждым шагом он говорил всё тише, но до шепота не доходил.

- Значит, по-твоему, твари решили, что это гора недостаточно хороша для них? Здесь столько еды, пропитания, а они расселились только у подножья гор, да в расщелине! Вот уж никогда не поверю. Мишель, ты забываешь, что наши звери-мутанты - всё ещё животные. А животные, выбирая себе территорию для жилья, никогда не поселятся там, где есть что-то или кто-то сильнее их. Но лучше бы всё это осталось лишь предположением.

Только тут до меня дошло, что Краух прав. Его слова могли оказаться действительностью. А это означало, что нам, а так же Ивоне с Дио, грозила опасность.

Через некоторое время мы вышли из коридора к большому полукруглому каменному мешку, от которого тянулись ещё два коридора. Мне сразу вспомнилась тренировка в бункере. Кажется, с того времени моя удача в выборе путей не повысилась, о чём я и сообщила Крауху. Тот лишь ухмыльнулся и уверил меня, что выбирать один из двух коридоров будет он. Ему, видите ли, хоть немного, но жить еще хочется. Ехидна.

- Так в какой из них?

Оставив Крауха стоять у стены, я подошла к проходам, которые, на мой взгляд, ничем не отличались друг от друга: темные, грубо выбитые и пугающие.

- Завтра решим.

- Что?! Завтра? – я даже опешила от такого – Почему не сегодня?

Краух взглянул на меня, как на умалишённую и, опираясь на стену, сел на пол. В желтоватом свете фонарика он выглядел чересчур бледным и измотанным, хотя сам, похоже, старался не придавать этому значения.

- Не сегодня, потому, что ты, пока мы шли, три раза чуть не упала, спотыкаясь о несуществующие камни. Уже поздно. Нам надо отдохнуть и выспаться. Только после этого мы пойдем дальше.

В этот момент я почувствовала себя жуткой эгоисткой. Краух тоже устал, и, скорее всего, намного больше меня, хотя бы потому, что именно он нёс ночное дежурство сегодня. Он не спал почти сутки, а может и больше. Мы ведь даже не знаем, сколько времени прошло с момента нашего падения в шахту! К тому же парень был прав: я была без сил. Слишком вымотало меня это подземно приключение.

Успокоившись, я села рядом с Краухом, замирая и чувствуя, как все мышцы блаженно изнывают от расслабления. Неожиданно меня обхватили и прижали к себе сильные руки парня. Как тогда, на утёсе. Опять стало тепло и уютно, будто что-то скрыло меня от всего остального, вечно спешащего, страшного мира.

Не удержавшись, я прижалась к Крауху, погружаясь в дремоту. Именно сейчас я поняла, что мое сердце, наконец, успокоилось. Сейчас. В этих объятьях. Рядом с ним. В затухающем сознании вдруг ясным огоньком вспыхнуло озарение о том, что это спокойствие я искала всегда.

***

Не знаю, сколько я проспала, но проснувшись, я поняла, что Краух уже не спит. Он просто сидел, рассматривая коридоры. Фонарик всё еще горел в его руке.

- Почему не разбудил? – спросила я, вставая с земли.

- Я сам не так давно проснулся, - он тоже встал, при этом лицо его исказила гримаса боли, Краух был таким же бледным, как и несколько часов назад.

- Что с тобой? – я испугалась. Никогда не видела, чтобы он был в таком состоянии. И почему я этого раньше не заметила?

- Всё в порядке, - он сделал глубокий вдох, стараясь говорить спокойно и громко.

- Да, конечно, а то, что ты скоро будешь цветом лица походить на мел, ничего не значит! Нет уж, рассказывай!

- Всего-то пара трещин в ребрах. Ничего страшного.

Я даже ответить не смогла. Просто замерла в непонимании. Как? Как он мог ходить с подобными травмами? На глаза против воли навернулись слёзы. Я не понимала, зачем он так старается.