— Господин Айзек Виц, — представила гостя Лалия. — А это моя внучка. Даша.

— Рад встрече, рад. Теперь я понимаю, отчего Королева изъявила такое желание.

— О чем вы? — Даша выпрямилась, ощущая неприятное покалывание в сердце, и взглядом поискала Вереска, который примостился возле печи и, когда она посмотрела на него, улыбнулся и подмигнул. — Какое желание изъявила Королева?

— Прошу, — Айзек хитро прищурился и с непринужденным поклоном протянул ей свернутый пергамент. — Госпожа Тэра приглашает вас во дворец в качестве ее новой фрейлины. У вас есть день на сборы, и завтра вас заберут. Мне известно, что при дворе живет внучка госпожи Лидарии, маленькая Лисса, так что вы не останетесь одна.

— А вы?.. — начала Даша, но Айзек ее перебил.

— Старинный друг вашей двоюродной бабушки. А так же владелец нескольких десятков лавок в Клеодерне, ко всему прочему мы занимаемся поставкой продуктов во дворец. Как-нибудь обязательно покажу вам свои владения, а теперь прошу принять мои извинения: здесь проездом и только исключительно из просьбы глубоко уважаемой мной госпожи Лидарии, так что пора отправляться дальше в путь. Дела.

Когда дверь закрылась за ним, Даша простонала и уткнулась лбом в прохладную стену. Как не вовремя все! Покидать родную деревню не хотелось. Хотя сама ведь всегда думала о возможности уехать из Соари. Королеве отказывать нельзя, но почему она решила назначить ее своей фрейлиной? Неужели… Лидария таким образом решила перетащить их в столицу и рассказала королеве о ней? Досадливо прошипев, развернулась и врезалась в приблизившегося Вереска:

— Ай! — коснулась ушибленного носа. — Ты чего?

— Представляешь, — он наклонился и заговорщицки прошептал. — Главный зал величественного замка, огни сотен свечей, озаряющие танцующие под мелодичную музыку пары, тихий смех и разговоры ни о чем. А ты в расшитом нитями сверкающих камней платье…

Закончить ему Даша не дала и, запустив руку в чашу с мукой, сжала ее в кулак и бросила горсть в юношу, с хохотом убегающего от нее по кухне. Лалия, тихо посмеиваясь, проворчала, что они такие шумные и вернулась к столу, где остались не попавшие в творог яблоки. Весь перемазанный в муке, утирая выступившие на глаза от смеха слезы, Вереск дразнил покрасневшую Дашу, и, фыркнув, девушка демонстративно отвернулась от него, но тут же почувствовала, как ее дернули за одну из кос, а юноша снова весело отбежал в сторону. Даша развернулась, прислонившись спиной к стене, и глядя на него, улыбнулась.

У Вереска приятный смех; про такой принято говорить — васильковый.

Юноша в это время смыл с лица и волос муку и теперь вытирал влажные пряди полотенцем. Даша с облегчением заметила, что рукой он двигает нормально и, кажется, не испытывает никаких неудобств или боли, а это значит, порез на руке, полученный во время колки дров, уже почти зажил. До сих пор в душе оставалось чувство вины, что не решилась пресечь тот благородный жест и не отобрала топор, но с того дня ничего острого в руки ему категорически не позволяла брать. Хотя он и без этого ударился, когда умудрился упасть с лестницы, ведущей на чердак, и если ловкости у него не прибавится, во дворце…

Даша вздрогнула, озаренная внезапным пониманием:

— Вереск, если я уеду, куда ты отправишься?

— В Клеодерн, — просто ответил юноша, бросив на нее внимательный взгляд.

— Но меня направили…

— В замке легко затеряться. Там всегда полно гостей и прислуги, так что никто меня не заметит, но я всегда буду рядом с тобой и всегда, — слышишь, Даша? — всегда буду готов тебя защитить. Ты ведь мой самый близкий и любимый друг.

— Спасибо, Вереск, — прошептала, все же подняв на него взгляд. — Ты тоже…

— Прекрасно, — хлопнула в ладоши Лалия. — Я думаю, вы оба замечательно друг друга поняли, а теперь занесите с улицы доски с чашами семян, а то солнце уже почти скрылось, что им толку там лежать. Давай, Даша, иди-иди, принеси их сюда.

— Я помогу! — юноша скрылся на улице и вскоре вернулся с доской, на которой рядами были расставлены деревянные чаши. Забрался на табурет, поднял руки, чтобы поставить чаши на шкаф, где хранила семена и заготовки Лалия, но пошатнулся и, не удержав равновесия, рухнул на пол, а крошечные зерна раскатились во все стороны.

— Вереск! — одновременно воскликнули Даша с бабушкой.

Когда все семена были собраны, Даша ушла в комнату, думая, что нужно взять с собой. Ей нравился дворец, и когда ребенком она гостила у двоюродной бабушки, то часто смотрела, как развеваются над громадным замком цветные штандарты. Но жить в этом дворце ей не хотелось: он казался прекрасным, но равнодушным и холодным, ощущение одиночества не покидало ни на мгновение, точно не было шумных толп в коридорах и залах, а вокруг стояла бескрайняя звенящая пустота. В замке ты среди всех и ты один.

В дверь тихонько постучали, и следом осторожно заглянул Вереск:

— Можно?

Даша кивнула, и, сдвинув в сторону сложенную одежду, он опустился рядом с ней на кровать, положив ладонь поверх руки девушки.

— Что тебя беспокоит? После слов этого мужчины, ты совсем сникла.

— Не хочу уезжать.

— А ведь раньше ты часто думала, что было б неплохо уехать в другое место, так почему бы не использовать этот шанс? Ты всегда сможешь вернуться, не думаю, что Королева станет держать тебя при себе насильно, однако эти перемены могут подарить твоей жизни нечто удивительное и прекрасное.

Даша нахмурилась, обдумывая его слова, а потом взяла юношу за руку:

— Пойдем. Я покажу тебе, почему мне не хочется уезжать.

Лалия уже легла спать, и, стараясь не потревожить ее, они вышли на улицу и спустились по ступенькам, пытаясь не споткнуться в темноте и не упасть. Не отпуская теплой ладони Вереска, Даша свернула за дом, направляясь в сторону поля, простирающегося вдаль, где яркий свет луны очерчивал пышные верхушки деревьев. Воздух еще был теплым после жаркого дня, но уже ощущалась слабая ночная прохлада.

Отойдя далеко от дома, когда в ночном сумраке стал невиден его силуэт, Даша остановилась и села на траву, потянув за собой Вереска, а после откинулась на спину, ощущая касающиеся обнаженной шеи тонкие стебли. Ветер едва касался кожи, а стоило прикрыть глаза, мир растворялся в чарующей темноте, оставляя лишь тихий шелест листьев. Вереск лег рядом, крепко сжимая ее ладонь.

— Чувствуешь, как спокойно вокруг? Как прекрасно и уютно?

— Да, — прошептал юноша.

— В столице так никогда не бывает. Там постоянно шумно, даже ночью на площадях и улицах много людей. Там ты один, но всегда среди толпы. Разве можно так легко расстаться с этой тишиной, обменяв ее на неумолкающий гам? Мне нравится просыпаться под пение птиц, распахивать окно, слушая далекие разговоры соседей и ощущая на лице утреннюю прохладу. В столице ничего этого не будет.

— Порою что-то происходит просто потому что должно произойти. Пусть тебе это и не нравится, а может, даже причиняет боль, но этот шаг необходим, необходимо это событие, ведь оно — это еще одна ступенька на пути к тому месту, где ты должна быть. Прислушайся к своему сердцу, я часто слышал, как люди это говорят.

Даша кивнула и, придвинувшись ближе, прижалась к плечу Вереска, ощущая тепло его кожи сквозь тонкую ткань рубахи. Самое важное — чувство защищенности рядом с другим человеком, доверие к нему и понимание, что он не причинит боли, не обидит и не ранит тебя. И не всегда это ощущение и покой дарит человек великий, сильный или же одаренный особыми умениями и талантами. Он может быть самым обычным и даже неловким или смешным, но рядом с ним тебе будет хорошо.

Подле такого человека, ты будешь чувствовать себя, словно дома — тепло и уютно, а в душе всегда будет подниматься радость и умиротворение, когда ты видишь его. Весь мир озарится мягким светом любви и станет тебе родным, если ты с ним, а ощущение свободы всегда будет наполнять тебя. Ведь любовь, — найди она воплощение хоть в мужчине, хоть в друге, — не ограничивает и не подчиняет себе, а открывает перед тобой всю Вселенную.