Ополоснувшись в последний раз, Мирайн мельком поглядела на себя в зеркало и, обтершись, накинула взятое с собой простое платье, последовав за уже одевшейся и ждущей ее Дашей. В трактире было почти пусто, только за крайним столиком дремал пожилой мужчина. Мирайн живо принялась за разговор с барменшей и вскоре уже знала, что та владелица этой гостиницы, у нее есть три сына, один из которых помощник кузнеца в городе, а двое других, помладше, помогают ей здесь. Мужа давно нет, тот сбежал с какой-то проезжей девкой и так и сгинул, о чем, по словам Нары — как звали трактирщицу — она ни малость не жалеет.

За этой болтовней вниз уже спустился Вереск, передавший, что Тин сказал его не ждать. Нара тут же засуетилась и вскоре принесла горячее жаркое и мягкий, свежий хлеб с толстым слоем масла и три кружки слабого сидра. Даше эта еда показалась самой лучшей в жизни, хоть все время ее мысли то и дело обращались к необходимости в ближайшие дни покинуть это приветливое место и отправиться в пугающею своим шумом главную часть города, чем несколько отравляли теплую атмосферу. Желая отвлечься от них, девушка бросила любопытный взгляд на Вереска. Его волосы за почти два месяца перехода гор Мон значительно отрасли и теперь мягкой волной стекали на плечи, придавая молодому человеку безобидный и душевный облик. Он стал казаться еще более неземным и сказочным, чем несколько месяцев назад.

Поймав ее взгляд, Вереск беззаботно улыбнулся.

Даша хотела заметить, что ему очень идет нынешний образ, как с улицы донесся оглушительный взрыв. Нара вздрогнула всем телом, и бутылка, которую она протирала, выпала из ее рук, со звоном разбившись об пол; в нос девушке тут же ударил приторно-кислый запах. Вереск вскочил из-за стола и бросился на улицу, замешкавшись, Мирайн с Дашей испугано переглянулись и побежали следом за ним. Неподалеку от гостиницы полыхало небольшое, в два приземистых этажа здание, понизу уже полностью охваченное разъяренным пламенем. Девушка поискала глазами Вереска, но того нигде не было видно. Мирайн, крикнув, что принесет свою сумку с целительными травами и мазями, на случай, если кто-то пострадал, вновь скрылась в доме.

Из охватившего ее оцепенения Дашу выдернул пронзительный крик прорвавшейся через толпу девочки, которую тут же перехватили несколько взрослых. Не умолкая, она брыкалась и пыталась вырваться, плача, что в доме осталась ее маленькая сестра. В животе Даши что-то сжалось, выворачивая внутренности, но ноги точно приросли к земле, тело отказывалось шевелиться, она только и могла с ужасом смотреть на мертвенно-бледное лицо ревущей девочки. Люди кругом засуетились, стремясь как можно скорее организовать цепочку от реки к горящему дому, кто чертыхаясь, кто вознося молитвы в суеверном ужасе.

Раздался протяжный стон и крыша обвалилась, взметнув столб пламени; густые клубы дыма поглотили солнце. Даша зажмурилась и согнулась, зайдясь глухим кашлем от охватившего ее запаха гари. Уже вернувшаяся Мирайн суетилась, ловко передвигаясь среди людей; Даша было рванулась за ней, как увидела поодаль знакомый силуэт. Хрипло откашливаясь, весь перепачканный в саже к ним приближался Вереск, неся в руках, завернутую в мокрое покрывало насмерть перепуганную девочку. У Даши перехватило дыхание, и она едва не упала, ощутив дрожь в миг ослабевших ногах. Бережно опустив девочку возле сестры, тут же кинувшейся ее обнимать, Вереск заметил Дашу и приблизился, виновато улыбаясь:

— Ну, вот я только помылся и снова уже перемазался.

Даша не могла отвести от него взгляда, пораженно вглядываясь в едва заметно потревоженную синюю гладь его добрых глаз. Юноша мелко дрожал, но по-прежнему безмятежно улыбался, стараясь никак не выдавать своего страха и встревоженности. Извинившись, он сказал, что хочет смыть с себя грязь и сажу, а то кожа начинает чесаться, и стремительно скрылся в доме, а девушка так же молча проводила его взглядом. Нечто, слабое как дыхание, прикоснулось к ее душе, но было так легко, что едва ли девушка смогла его почувствовать и осознать.

— Даша, ты не пострадала? — запыхавшись, подбежала к ней Мирайн.

Девушка покачала головой, и они вернулись в трактир, где Нара уже причитала над сестрами. Оказалось, что кроме маленькой девочки в доме был еще мастер, который их приютил два года назад, когда их родители погибли. Внизу у него была мастерская, где, по всей видимости, что-то взорвалось, это и стало причиной такого быстрого распространения огня. Нара приглушенно ворковала, уверяя, что в ее гостинице им найдется место и они с Эрией и Алеттой позаботятся о них. Мирайн, заварив девочкам успокаивающий травяной настой, с глубоким уважением заметила, как все здесь дружны, на что трактирщица устало вздохнула и пояснила:

— Мы все не чужие друг другу. В таких бедных кварталах, как наш, только и остается, что либо глотки друг другу грызть и собачиться, либо помогать, поддерживать. Мы выбрали второй вариант, — она погладила старшую девочку по голове и посмотрела в глаза Мирайн, — в злобе победителей не бывает.

Девочек попытались разговорить, чтобы те смогли отвлечься и перестали так испуганно озираться и дрожать, что вскоре удалось. Даша рассказывала им о своем совенке, что раньше с ней жил, припоминая разные забавные случаи. В какой-то момент она поняла, что давно нигде не видно Лорэнтиу, и трактирщица, поразмыслив, сказала, что тоже его не видела. Молодой человек не появился ни через четверть часа, ни через час. Уже отмывшийся от сажи Вереск удивился, ведь и в купальне, и в комнате было пусто. Прояснил все сам Тин, вернувшийся еще спустя больше, чем четверть часа. С его слов, он услышал грохот, когда еще был в комнате, и, выбравшись через окно, помогал тушить огонь; он же подтвердил, что мастер погиб при пожаре и еще несильно пострадали несколько человек, оказавшиеся поблизости, многие надышались дыма, но все это быстро пройдет.

— Ох, страсти злостные, какой кошмар творится, — причитала, нервозно протирая стойку Нара. — Но хорошо, что все так закончилась. Бердо жалко, хороший был человек. Что же за пакостное время. Все к одному, то одно, то…

Она не договорила: в дверях появились шестеро человек в темно-синих плащах, их лица были холодны и непроницаемы, под плащами угадывались мечи, а ноги чуть выше колена в двух местах охвачены железными обручами. Нара испуганно выдохнула, оцепенев, как загнанная лань перед диким зверем, широко распахнутыми глазами глядя на вошедших. Из-за их спин появился еще один человек, высокий, он был закутан в такой же плащ, отличающийся лишь сверкающим в падающем с улицы свете витиеватым узором на нем; лицо мужчины скрывала белая костяная маска, с нарисованными на ней темными кругляшами глазниц и странным знаком над ними. В отличие от остальных, его ногу охватывали золотые обручи. На мгновение у Даши промелькнула нелепая мысль, а как он вообще видит, но тут мужчина произнес:

— Полагаю, вам придется прогуляться со мной.

Говорил он негромко, во многом даже мягко и дружелюбно, но и звериный рык звучал бы не так ужасно, как его сладкий тембр, пригвоздивший трактирщицу к полу. Судя по реакции, она понимала, кто перед ними, как, вероятно, и напрягшиеся, точно натянутые тетивы лука, Тин с Мирайн. Мужчина, видя, что никто из них даже не пошевелился, хмыкнул и склонил голову набок, коротко бросив: «Схватить их». Воины с отчужденным равнодушием бросились выполнять приказ.

— Наши вещи, — оторопело пролепетала Мирайн.

— Заберите их вещи, — кивнул человек двоим воинам за своей спиной, и те молчаливыми тенями метнулись по лестнице. Когда он повернулся к Даше, даже не видя его лица, девушка ощутила панический приступ ужаса; все ее сознание вопило, умоляя бежать, прятаться, неважно где, только бы оказаться подальше от этого человека. Вереск неловко шевельнулся, и взгляд мужчины переместился на него. — Не стоит даже пытаться, котенок, — шелково усмехнулся он и развернулся к выходу, но в дверях замер и бросил одному из подчиненных: — Ах да, если они еще не расплатились за них, уладь это. Мы ведь не хотим оставлять без прибыли такое очаровательное место, — его голос просто сочился лаской и благочестием.