– Эрик, – сказала она, приблизившись к нему. – Я думаю что-то изменилось.

Он приподнял бровь и оставил Чейза и Скипа.

– Что случилось?

– Я... Когда мы были здесь последний раз, я слышала его мать, кричащую его имя. Я не слышу его сейчас. Это потому что она здесь?

– Эмма, пожалуйста, не пойми неправильно, но я не знаю. Я никогда не делал этого раньше. Чейз, уверен, не имеет понятия и никто из твоих друзей. Это в первый раз для всех нас. – Он обернулся через плечо на Эми. – По крайней мере, одного из нас это совершенно не волнует.

– Эми никогда не останавливается перед трудностями.

– Эми во много не верит. Я удивлен, что она верит в мертвых.

Эмма рассмеялась.

– Если она видела что-то, она в это верит. А если она верит во что-то, опасно ее спрашивать.

– Я думаю, что получил это. – Он рассмеялся, но улыбка быстро исчезла. – Ты видишь огонь?

Эмма кивнула. Она взглянула на Скипа и вздрогнула.

– Не уверена, что видела когда-нибудь Скипа настолько сердитым.

– Ему не сильно удается тягаться с Эми.

– Нет, но он прожил с ней всю ее жизнь, он должен был привыкнуть к этому. Он, в основном, доверяет ей. Если он толкает, то он знает, что она потянет, и он пропускает Далхаузи, чтобы прийти на вечеринку Эми.

– Это не его желание.

– Его родители не будут беспокоиться, если он сможет убедить их – и никто из нас не спешит посвящать в это родителей. – Она не стала упоминать о Майкле. – Они не могут ничем помочь, но могут умереть.

-– Она повернулась спиной к Майклу, хотя в действительности она не забыла о нем; это было громко.

– Плохо?

– Это плохо. Но пожарные забирались через окна верхнего этажа, и самый сильный огонь находится внизу. Если, правда, то, что я увижу Эндрю в любом случае, то мне нужно постараться добраться до него через второй этаж.

– Без асбеста и кислорода.

– Спасибо, Эрик.

Он усмехнулся, но усмешка не коснулась его глаз.

– Не делай этого, – сказал он ей, дотягиваясь до ее руки и обхватывая ее удивительно сильно.

Она через плечо взглянула на Марию Копис, все еще сжимавшую своего ребенка. Затем она обернулась к нему и слегка сжала его руку.

– Прости. Хотя ты не должен.

– Как будто. – Он покачал головой, но он не ждал другого ответа, и она хотела спросить, почему он попытался, но Мария Копис уже приблизилась к ней. Эмма уступила ей путь к основанию первой лестницы.

– Что мы сейчас делаем? – спросила Мария.

– Я поднимусь по лестнице, – сказала ей Эмма, пытаясь побороть неуверенность. – И осмотрюсь.

– А что я должна делать?

– Отдайте малыша Эми или Эллисон. Или Скипу. Вы сможете взобраться по лестнице, но вы не будете видеть огонь – по крайней мере, я думаю, что не будете – пока я не найду Эндрю.

– Вы думаете?

Эмма вздрогнула.

– Я не совсем уверена, что это сработает. Я плохо знакома со всем этим...

– Есть ли здесь кто-нибудь, кто знает?

Эмма не ответила на это, но продолжила:

– ...но новое или нет, мы все чувствуем, что должны хотя бы попробовать. – Она попыталась удержать голос от дрожи.

Мария Копис нахмурилась.

– Это небезопасно, не так ли?

– Может быть.

– Для тебя. Это небезопасно для тебя.

Эрик, слава богу, ничего не сказал.

– Это имеет значение? – Спросила Эмма Марию, немного расправляя плечи и собирая остатки храбрости в виде негодования.

– Да. Ты не мертва. Он – да. – Мария сглотнула и посмотрела вдаль, но всего лишь на секунду. – Я не хочу быть ответственной за твое... за твое убийство.

– Вы – нет. Это было мое решение, от начала до конца, и мы поднимемся наверх с вами или без вас.

Эрик откашлялся.

– Я думаю, вы останетесь позади, – сказал он обеим.

Эмма нахмурилась и повернулась к лестницам. Чейз уже был наверху самой правой. Он повернулся и послал ей воздушный поцелуй, а она скривилась. Он пропустил это; закрепился на верху лестницы – сделал паузу, чтобы прокричать инструкции Скипу и Эми, которые достигли определенного перемирия, чтобы удерживать лестницу межу собой – перед тем как полезть в окно.

– Чейз, – сказала она Марии, – очень легко надоедает и совершенно лишен чувства самосохранения.

– Чейз, – исправил ее Эрик, – проверяет пол, чтобы понять выдержит ли он вес. Если нет, – добавил он тихо, – если он не выдержит, ты окажешься перед необходимостью поддерживать ее за руки, прежде чем она войдет в здание.

– Но огонь...

– Да. Она тоже будет его видеть.

Взгляд Марии заметался между Эриком и Эммой. Она ничего не сказала. Вместо этого она отошла на минутку. Эмма почти спросила почему, но остановилась, когда Мария потянула край своей рубашки и прикрыла им спящего ребенка.

– Накормлю его, – сказала она Эмме. – И поменяю ему подгузник.

Надеюсь, что он будет спать до тех пор, пока... пока мы не закончим.

– Что, если он проснется? – Это была Эллисон, которая спокойно присоединилась к ним со своим вопросом. Что имело смысл, так как именно она собиралась держать его.

– Прогуляйте его вокруг. Или покачайте его – мягко – Она не спросила Эмму, сколько времени это займет. Она ничего не спрашивала. Вместо этого она сказала Эллисон. – В сумке для пеленок есть бутылка для Кэти и печенье для прорезающихся зубок; если она будет – а она будет, пока не устанет – пусть Майкл даст ей. – Она вдохнула, задержала дыхание и выдохнула. – Я предполагаю, что никто из вас не умеет менять подгузники?

Эрик поднял руку.

– Я умею.

– Если ей будет нужно...

– Мы позаботимся о ней. Если мы будем внизу.

Чейз спустился с лестницы и нашел Эрика и Эмму.

– Ну? – Спросил его Эрик.

Чейз нахмурился.

– Пол держится, по крайней мере, часть пути. Я бы рекомендовал, чтобы позволили Марии рискнуть, – сказал он Эмме, – но удостоверься, что она стоит почти возле тебя. Если пол прогнется, схвати ее за руку и вытащи ее. Если огонь не окажется слишком сильным, когда вы войдете туда. Тогда просто вытяни ее сразу же.

Он поколебался с минуту, а затем обратился к Марии.

– Я собираюсь пойти с вами обеими, если вы не против. Я слишком плох с младенцами, а Эрик просто кормилица, только без груди. Если у Эммы будут проблемы, мне придется увести ее. Я буду позади вас, достаточно далеко, чтобы мой вес не стал критическим, если балки вдруг начнут рушиться. Но придется все-таки рискнуть, потому что мне нужно быть в пределах досягаемости, если ей понадобится помощь.

– Она войдет в горящий дом, – добавил он. – Это было бы совершенно по-другому для любого из нас, но... Она может загореться, ее волосы могут гореть, – я не знаю, будут ли последствия, – он изящно покраснел. – Мне жаль. Я не знаю, достаточно ли ваш сын силен, чтобы реально спалить ее одежду.

Мария серьезно кивнула.

– Если будет похоже, что она обгорела, или она начнет кашлять и задыхаться, вы выведете ее?

– Попали в точку. Но мне может понадобиться помощь. Не пытайтесь мне помочь, если я не попрошу; стойте на месте, потому что пол неустойчивый. Когда я возьму ее за руку, – добавил он, – пол станет реальным для меня. Как и огонь. Если вы сможете избежать этого, сделайте это. Ждите моей команды.

– Поняла, Эмма?

Эмма кивнула.

– Мария, он был в своей спальне?

Мария сглотнула, слова не шли из горла, но когда она смогла говорить, то они полились сплошным потоком.

– Да, я оставила его там и направилась к лестнице. Эта комната со стороны холла, а не в задней части дома. Эти окна выходят в мою спальню. Если стать лицом к дверям холла, то его комната будет первой справа.

– Хорошо. Это недалеко.

Чейз же сказал.

– Достаточно далеко.

Эрик наступил ему на ногу.

– Вот, Эм, Мария. Возьмите их. – Он подал им влажные полотенца. – Прикройте свой рот, если это понадобится. Я не знаю, как много времени у вас будет; я не знаю, сколько времени вам понадобится.

Воспользуйтесь, тем, что будет.

Эмма кивнула.