А ещё через час Вифа Агнесович сидел в кабинете и кричал в трубку:

– Как это в Тибет? Зачем? Он что, сдурел? – То, что за последние пять минут узнал майор, повергло его в шок. Во-первых, выяснилось, что, так же, как и он, Семирядцев и Каюмов проспали двое суток, придя в себя только сегодня и явившись на работу растерянными и странными. Во-вторых, Васильков в субботу, сразу после их трагической пьянки, бросив все дела, улетел в Тибет, заявив дежурному Ключихину, что суета бренна и жизнь проходит впустую. И в-третьих, выяснилось, что превратившийся в свинью Профонасенко так и остался ею до сих пор, и его, боясь предъявить жене, заперли пока в карцере, где он орёт благим матом, требуя водки. Мало того, помимо Профонасенко, в свиней превратились ещё несколько тысяч человек, и в городе началась паника. Учёные подозревают, что имеет место эпидемия генного вируса, который, попадая в кровь, меняет ДНК, а те, кто больше доверяют слухам, рассказывают о странном профессоре, разбившем утром в субботу на Пушкинской площади склянку с какой-то заразой, действующей на водку и всех, кто её потребляет.

Новости обрушились на Загробулько, как рояль «Беккер», упавший с неба, придавив неподъёмной массой трёхлитровую голову решительно и моментально.

– Чёрт знает что! – Майор бессильно вышагивал по кабинету. Он решил разобраться с алкогольной мутацией после, а сейчас намерился ехать в офис треста «Латунь». Взяв листок с адресом, Загробулько тяжело вздохнул и покинул участок.

Вселенная

До отделения милицейский газик не доехал. Он резко остановился посреди дороги, задев блестящий серебристым корпусом «глазастый» Мерседес, закатившийся электронным плачем, и замер. Многие из тех, кто проходил мимо, увидели, как из машины выскочили сначала две странные хрюшки в облегающей жирные туши милицейской форме, а затем спокойно вышла странная компания, состоящая из молодого человека в красной кепочке, кого-то, наряжённого в чистые белые одежды, с удивительно правдоподобными крыльями за спиной, и неповоротливого холодильника, необъяснимым образом самостоятельно проследовавшего за двумя компаньонами до угла дома с вывеской «ОБУВЬ». Правда, никто не видел, что, завернув за угол, холодильник растаял в воздухе, словно мираж, вслед за провожатыми.

Никто в целом мире не догадывался о том, что исчезли они не навсегда. Не канули в небытие, не ушли в иное измерение, не материализовались на другой, неизведанной планете, а очутились в квартире одного ничем не примечательного двенадцатиэтажного дома, на кухне, где холодильник, включившись в розетку, тут же заурчал в дрёме, ангел, распахнув крылья, встал у окна, поглощая лучи, льющиеся с неба, а молодой человек, которого звали Василий, побрёл в ванную принимать душ.

Было это в субботу, сразу после инцидента на Пушкинской площади, где несколько тысяч разгневанных отсутствием телевидения в стране граждан устраивали демонстрацию протеста. С того самого момента, как выпала из рук Василия склянка, по всей стране сотни тысяч человек безмятежно уснули и видели загадочные сны. Тысячи очистили сознание от лишнего и напускного, изменившись духовно и потеряв цели, столь важные для них совсем недавно, взамен обретя совершенно новые. А ещё миллионы превратились в свиноподобных безмозглых тварей и стали бегать по улицам городов, пугая чудовищным видом прохожих.

Трое находящихся в квартире двенадцатиэтажного дома никак не проявляли себя до утра 27-го. За это время в Москве люди почти перестали пить водку и другой содержащий её производные алкоголь. Делали это только те, кто ничего не слышал о событиях на площади и не видел страшных превращений любителей сорокоградусной в отвратительных тварей. Без телевидения и алкоголя люди начали чувствовать себя как брошенные на необитаемом острове, потерпевшие крушение участники межатлантического круиза. Многие серьёзно занялись домашними заботами, семьёй, открыв для себя в этом массу интересного, что почему-то ускользало от их внимания раньше. Многие стали теснее общаться друг с другом на философские темы: о смысле бытия и разрушенной бесовским проявлением телебашне. Многие начали усиленно читать. Читать всё подряд и открывать для себя массу тайн, загадочных и таинственно-притягательных.

Правительством была в срочном порядке организована чрезвычайная комиссия по отлову свиномордых оборотней, среди которых, кстати сказать, оказалось крайне много известных и влиятельных людей. Со всего мира в Москву съезжались специалисты в области генетики, химии и психиатрии, призванные решить проблему. Президент лично выступил на Красной площади перед обеспокоенными гражданами с просьбой прекратить потребление продуктов на основе этилового спирта до выяснения причин мутации. И, что самое удивительное, многие просьбе вняли.

В понедельник утром из Германии прибыл известнейший генетик профессор Вольфштейн, который взял все мыслимые анализы у одного из превращённых. Превращённым, кстати сказать, оказался тот самый политик, что приказал задержать неизвестного профессора, разбившего склянку. Произошло это на квартире его любовницы, известной эстрадной певицы Катерины Лавандышевой. Политик, находясь в возбуждённом состоянии духа, чему причин было две: первая – чёртов профессор, и вторая – Лавандышева, – выпил рюмку столь любимого им напитка и почти моментально обернулся жирным хряком с налитыми кровью малюсенькими глазками. Его изловил милицейский патруль при попытке проникнуть в администрацию президента. Благо у политика с собой имелись все удостоверяющие личность документы.

Вольфштейн, проанализировав кровь и ткани несчастного, был изумлён крайне. Оказалось, что никаких генетических изменений у пациента не наблюдается, но зато присутствует лёгкий малиновый аромат в каждой взятой на пробу испытуемой частице. Этому феномену Вольфштейн объяснений не нашёл. Он вдруг почувствовал себя обескураженным и подавленным и не учёным вовсе, а полным профаном, занимающимся всю жизнь не наукой, а её иллюзорной частностью.

Тогда, то ли с горя, то ли эксперимента для, в присутствии лаборантов он сам выпил 70 грамм водки из лабораторной мензурки, и с чувством учёного, привившего себе неизлечимый смертельный вирус, начал ждать.

Спустя три минуты с Вольфштейном случилось совершенно необъяснимое с научной точки зрения действо. Глаза его, будто подпитанные изнутри, загорелись неведомым огнём, черты лица стали по-юношески прекрасны, морщины разгладились, словно смятую простынь отутюжили. И он, осмотрев присутствующих, скептически изрёк на безупречном русском языке, который до этого знал весьма посредственно:

– Вселенная – лишь слепок электроэнцефалограммы мозга Афрония Мартиросяна, известного несколько тысяч лет назад как Будда, и содержащегося сейчас в восемнадцатой палате отделения интенсивной терапии психиатрической лечебницы имени Кащенко!

После чего вышел из лаборатории и исчез неизвестно куда. Лаборанты-очевидцы утверждали, что при этом от немецкого профессора исходило голубоватое сияние и двигался он так плавно, словно ступал не по тверди кафельной, а по водной глади.

Примерно в то же самое время, когда немецкий профессор Вольфштейн покинул лабораторию института генетики, в одной из квартир обыкновенного двенадцатиэтажного дома, в Москве, проснулся молодой человек Василий. Он встал, сладко потянулся и вошёл в кухню, где, также проснувшись, вздрогнул холодильник марки «Samsung», оживший несколько дней назад по неизвестной причине. Сам Василий абсолютно не понимал, почему его самые невероятные фантазии обретают жизнь, отчего в серости его бытия появился ангел-хранитель, охотно выполняющий любые его прихоти, и зачем всё это происходит. Принял он всё как само собой разумеющееся. Может быть, потому, что всегда был мечтателем, а может, потому, что чувствовал в себе ещё что-то, кардинально отличающее его от миллионов простых людей. Он даже, честно говоря, не помнил, с чего всё началось. Когда он впервые увидел ангела во плоти, когда разговорился с холодильником, пожелав, чтобы тот стал его другом? По большому счёту, Василию это не казалось необычным, скорее забавным.