Фактически же, телеологические связи (как детерминация) суть отражение функционирования и развития, изменчивости моносистемы, целевой ее направленности в будущее в монохроническом аспекте. Тогда как та же каузальная детерминация являет отражение самой моносистемы, как причины, в сущности, самой себя, – самопричины, обладающей телеологической направленностью, а значит, вероятностно и в то же время однозначно (т. е. закономерно-вероятностно) самоактуализирующейся и саморегулирующейся в функционировании, саморазвивающейся и самоизменяющейся на протяжении всего онтогенеза, ибо это – одна и та же связь, одна и та же самодетерминация как самость.
Но для того, чтобы получить моно(!)систему как само(!)причину, необходимо свойства разных иерархических «уровней» подвергнуть процедуре «слития» в одно и то же целое. Однозначная разноуровневая связь, полученная в результате разделения различных выборок на разнополюсные типы в «сборном» виде, как раз и означает это «слитие» в единство целого, моно(!)индивидуальность или интегральный тип индивидуальности (точнее, – один из основных конституциональных типов: «сильный» (агрессивный; экстравертированный) и «слабый» (тревожный)).
Следует подчеркнуть, что речь идет не просто о «слитом» сосуществовании разноуровневых элементов с их «относительной автономностью» и «подчинением различным закономерностям» («принципиально многосущностная моно(?)система» по А. Щебетенко [6]), но именно о таком «слитии», когда автономность, казалось бы, абсолютно противоположных, разнородных иерархических уровней полностью исключается(!), и мы говорим об одних и тех же(!), относительно тождественных свойствах моно(!)индивидуальности, их абсолютной «слитности» (т. е. одних и тех же свойствах одного из основных генотипов человека). Это и есть главный «ключ» к адекватному и полному пониманию интегральной теории Вольфа Соломоновича Мерлина.
Иными словами, разноуровневая однозначная взаимосвязь должна быть осмыслена таким образом, что свойства: биохимические, соматотипические, нейродинамические, психодинамические, личностные, социально-психологические и психоисторические – однозначны (имеющие одно и то же значение), что они однородны, гомоморфны. Это свойства интегрального конституционального типа, точнее – сам тип как монообразование.
2. Покуда биохимические, соматотипические, нейрофизиологические и темпераментальные свойства традиционно относятся к биологически, генетически детерминированным, а иначе – первичным, данным изначально (на них, дескать «базируется» личность и ее социальные статусы, связи, роли), – то по логике принципа причинности, при уже упомянутом «слитии» с «вышележащими» уровнями мы получаем не что иное, как конституциональный тип индивидуальности: ведь это одни и те же свойства. Сие означает, что и личность (отношения, самосознание, характер, способности) и метаиндивидуальность (т. е. «социально детерминированные» элементы (индивидуально-психологические, социально-психологические, психо-социологические) – также генетически детерминированы, являются свойствами наследственного типа (вообще, суть генотип).
Как ни парадоксально, к означенному генотипу относится не только формально-динамическая его сторона, но и психологически содержательная(!), обусловленная, как до сих пор полагают, исключительно «социальными воздействиями». Ибо «чисто» приобретенных свойств нет, как таковых (появление «новых» свойств индивидуальности, в саморазвитии, суть результат онтогенетической саморазвертки конституционального типа); существует лишь наследственно детерминированное (отчасти) и внешне детерминированное (природно-видоспецифическое) психологическое содержание. Последнее ассимилировано генотипом в результате видотипичного выбора генетической, по сути, видоспецифической информации, исходящей от огромной популяции человеческих животных («Социума»), их видового опыта, накапливаемого веками, и порожденного, фактически, наследственно, – т. е. не чем иным, как самовоспроизводящимися наследственными типами индивидуальностей во взаимодействии с природно-социальной (социобиологической) средой.
3. Коль скоро мы говорим об одних и тех же относительно тождественных гомоморфных, равнозначных свойствах конституционального типа, о «слитом» генетическом образовании как моносистеме, из этого следует:
а) аннулируется принцип иерархического соподчинения уровней индивидуальности, – т. е. никакой иерархии «уровней», деления их на «низшие» и «высшие», вопреки декларируемой логике монографии, попросту нет, несмотря на то, что существуют, не имеющие, казалось бы, ничего общего три подсистемы большой системы индивидуальности: организм, индивидуально-психические и социально-психологические (в том числе, психосоциологические) свойства. Тем не менее интегральный генотип предполагает их неспецифическую специфичность. Данные подсистемы могут быть подвержены и дальнейшей интеграции, результатом которой оказываются всего три «уровня»: морфосоматический, биохимический (нейро(!)гуморальная химическая саморегуляция) и психический. В последнем мы как бы абстрагируемся от так называемого «социального»; социально-психологические свойства (метаиндивидуальность) – это, прежде всего, внутренние(!), т. е. интрапсихические элементы, не выходящие никуда «вовне», за пределы системы и носящие, как и все прочие элементы, наследственный характер. Более того, «метаиндивидуальность», фактически сводится к отношениям личности (в частности, отношениям самосознания (т. е. к самому себе)), последняя же (включая «метаиндивидуальность»), по логике антииерархии, есть «часть» темперамента как психогенетического системного целого.
(Отсюда можно сделать вывод, что и психоисторические статусы (и роли), такие, как классовый и национальный (нация, государство), являются, по сути, отношениями самосознания «личности» и связаны с интраиндивидуальностью также однозначной), наследственно детерминированы. Типология этих статусов определяется едиными наследственными отношениями между социальными группами (в частности, между классами и государствами), а именно: властью и подчинением, конкуренцией и соперничеством, сотрудничеством и взаимопомощью в борьбе за власть [28; с. 184]. Соответственно этим отношениям выполняются и генетические роли (например, власть или подчинение), исходящие из соответствующего биогенетического статуса.
Что же касается соматической и биохимической типологий, В. С. Мерлин неоднократно указывает на работы У. Шелдона и Э. Кречмера и др., которые выходят, в конечном счете, на разноуровневые стохастические типы [28; с. 30]. Связь соматических и биохимических типов с психическими свойствами подтверждены и в работах ряда исследователей Пермской психологической школы [28; с. 26]. Наиболее распространенная биохимическая типология: адреналовые и норадреналовые типы (страх и агрессия), однозначно связанные и с соматотипическим, и нейро-(темпераментально) типическим, и с типологиями «личности».
б) Из сказанного следует, что аннулируется и принцип подчиненности свойств разных уровней разным закономерностям. Покуда человеческая индивидуальность суть интегральный генотип, одни и те же его свойства, – подчиняться, разумеется, они должны одной и той же интегральной, – а именно: человеческой видоспецифической наследственной закономерности, действующей на человеческом организменном (в том числе и молекулярно-генетическом) уровне. Вместе с тем так называемые основные вековые проблемы человека: 1) соотношения биологического и социального; 2) физиологического и психического; 3) общепсихического и социально-психологического; социально-психологического и психосоциологического поставлены, по меньшей мере, некорректно, дуалистически, в то время как интегральный системный метод требует интегрального монизма этих дихотомий. У человека нет «чисто» биологических и «чисто» социальных свойств, но есть их видоспецифика(!), как видоспецифика человеческих социальных животных (генотипов). Точно так же не существует «чисто» нейро-(обще)физиологических (включая соматические) и «чисто» психологических свойств, но это отнюдь не психофизиология, а видоспецифическая «слитая» морфопсихохимия – т. е., фактически, морфофизиология. Тогда как обще– и социально-психологические, и психосоциологические элементы выступают в качестве видоспецифичного (социобиологического) темперамента человеческого животного.