Ученый выделял такие основные свойства ВНД (в сущности, процессов возбуждения и торможения), как сила, подвижность и уравновешенность, а то или иное их сочетание, называл типом нервной системы (ВНД). Вместе с тем тип нервной системы (генотип по И.П. Павлову) – «то же самое, что и темперамент», который, согласно господствующей психологической доктрине, есть некоторая формально-динамическая (количественная) сторона, наследственные динамические свойства [4; 32; 37 и др.].

Но если мы говорим об устойчивых образованиях ВНД как свойствах темперамента, с точки зрения интегрально-монистического решения психофизиологической проблемы, то, стало быть, ВНД есть динамика психической деятельности, всего психического функционирования. Иными словами, покуда типы нервной системы суть темпераментальные типы, то и нервная система, нервная деятельность вообще – это и есть темперамент вообще (видовой человеческий темперамент, – то есть, независимо от типов) или, выражаясь по-другому, «низшее» и «высшее» темпераментальное функционирование.

Отсюда следует, что количественная, динамическая сторона ВНД (психической деятельности) не исчерпывает понятия «темперамент». Наряду с количественной, его характеризует и качественная (и содержательная) процессуальная сторона; точнее: обе эти стороны – одно и то же явление, неотрывны друг от друга, «слиты» в единое целое. Другими словами, качественные особенности всех психических процессов, наряду с динамикой всей психической деятельности – это и есть то, что Вольф Соломонович Мерлин называл темпераментом [30].

Психика, как «свойство» биологического человеческого субстрата, биохимии мозга и всего организма, таким образом, тождественна понятию темперамента, представляет собой целиком генетическое образование, не оставляющее места, чему-либо, внеприродному, надбиологическому. Психическая деятельность, как и высшая нервная деятельность, выступает также в роли обобщенных, относительно стабильных свойств. Несмотря на то, что последние остаются на протяжении онтогенеза человеческой особи фактически неизменными (безусловными), они, тем не менее, не только вероятностно функционируют, но и видоизменяются в зависимости от внешне-внутренних условий, создавая иллюзию собственного «исчезновения», «перевоспитания» и иных якобы «кардинальных» изменений.

Иной вопрос, что психологические свойства темперамента, как основные свойства ВНД, описываются, казалось бы, совсем на другом языке, нежели язык нейрофизиологии. Так, тревожность, агрессия при фрустрации, экстраверсия, эмоциональность, сенситивность не имеют, казалось бы, ничего общего с силой, подвижностью и уравновешенностью, – однако это, так или иначе, не что иное, как свойства нервной системы с «иной», психологической стороны.Вместе с тем, так называемые свойства личности и ее многочисленные (личные) статусы и роли в обществе также представляют собой свойства темперамента, а значит, соответственно, являются свойствами нервной системы, хотя и вербальные обозначения их, на первый взгляд, имеют мало общего с силою, подвижностью, уравновешенностью и т. д. Кстати, нейродинамический и психодинамический уровни, как одно и то же целостное явление, названы так еще и потому, что отражают движущие силы генотипа: его самоактуализирующиеся и саморегулирующиеся безусловные (условные) рефлексы, как потребности (отношения), выражающиеся в мотивации.

Далее. Основные свойства нервных процессов возбуждения и торможения охватывают, как мы уже выяснили, всю ВНД, – то бишь не только само возбуждение и его «антипод», но и безусловно-«условные» закономерно-стохастические связи с условиями существования, а также закономерно-вероятностную работу анализаторов, динамику которой В. Небылицын почему-то рассматривал как особые, так называемые парциальные (частные) свойства, противопоставляя им общие, «охватывающие весь мозг», «изоморфные» нервно-психические образования [31]. То, что вся ВНД (психика), включая анализаторы, может единовременно гибко видоизменяться, в зависимости от изменений внешне-внутренней среды (в том числе, ситуативных, что есть усиление (ускорение) или ослабление (торможение) возбуждения и торможения, а значит, динамики связей и, одновременно, усиления, либо торможения функционирования анализаторов (исключение иллюзии парциальности свойств), – об этом в учебниках по нейрофизиологии и психологии, да и в научных трудах практически ничего не сказано.

Стохастическое усиление (ослабление) наследственно «неизменной» силы возбуждения и торможения (что, собственно, и есть ее подвижность), – ведет, в конечном счете, к психохимическому равновесию, гомеостазу генотипа (уравновешенность). По сути же дела, усиление и ослабление – есть не что иное, как бессознательно-«сознательная» воля, понуждающая животное преодолевать препятствия на пути удовлетворения потребностей. Впрочем, эта двойственность волевых процессов в составе условно-рефлекторного акта – понятие неправомерное, ибо человек лишь сознает бессознательную (безусловную) объективную необходимость преодоления «внешне»-внутренних преград (фактически, всегда внутренних), лишь сознает, так сказать, «зов» инстинкта и действует в соответствии с ним: будь то «сознательное» торможение других «отрицательных» рефлексов, ради растормаживания «положительных», или усиления возбуждения либо торможения при преодолении какой-либо, внешней преграды.

Силу, подвижность и уравновешенность ВНД, сочетание которых образует тип нервной системы, следует рассматривать, как того требует логика, не только с динамической, но и с иной, качественной стороны. Иначе говоря, типологическое понимание свойств (например, сильная, подвижная, неуравновешенная нервная система холерика, а у меланхолика – слабая, инертная), может быть дополнено видовым (всеобщим) пониманием, характерным для всех особей человеческих популяций. Сила «вообще» в данном случае представляет собой не столько абстрагирование от дихотомии «сила-слабость» (уровень интенсивности, работоспособности), но не что иное, – как весь генофонд безусловных рефлексов человеческого животного, включая и безусловный ориентировочный (собственно, условный) инстинкт, а также всю систему «обеспечения» их реализации.

Наследственность немыслима без собственной (генетической) изменчивости. Именно ее И.П. Павлов называл подвижностью всех нервных процессов. Подвижность, поэтому, следует понимать не только как типологический уровень скорости возбуждения и торможения и т. д., но и как общие стохастические изменения, перестройки нервной деятельности в зависимости от внешних условий, наследственных особенностей онтогенеза, а именно: ее динамики (усиление (ускорение), либо ослабление (торможение) системы рефлексов, всех психических процессов) и качественной стороны, «слитой» с этой динамикой.

Безусловная уравновешенность также есть не просто типологический уровень баланса нервных процессов возбуждения и торможения; уравновешенность суть способность нервной системы закономерно-вероятностно (условно) уравновешивать (саморегулировать) организм в определенных, генетически данных, рамках, границах (гомеостаз), сохранять целостность организма, как в текущем его функционировании, так и в наследственной периодичности, в саморазвитии онтогенеза. Уравновешенность, по большому счету, в сущности, – и есть сам психохимический гомеостаз.

Таким образом, безусловная сила «сливается» с подвижностью (наследственной изменчивостью), а подвижность с уравновешенностью. Фактически, данную системную триаду (одни и те же равнозначные свойства: одна и та же сила), можно определить как относительно устойчивый целостный генофонд психики и его способность, функционально и онтогенетически, саморегулироваться, саморазвиваться и видоизменяться в наследственных установленных, границах в вероятностно-стабильной среде обитания особи. Иное, привнесенное извне, благоприобретенное (текущее отражение, опыт, знания, идеалы, ценности и т. п.) ложится на данную «почву» генетических механизмов и свойств, само же являясь продуктом, опять же, наследственно-популяционного видоспецифического происхождения. Продуктом усвояемого отдельными организмами.