Зайдя во двор, милиционер деловитой походкой пошёл к столу, снял с плеча кожаный артиллерийский планшет и кинул его на лавочку. Сев напротив Ивана, снял и положил рядом с собой фуражку. Молча достал из кармана пачку сигарет Космос, закурил сам и предложил Ивану и деду Семёну, но один уже курил самосад, второй вовсе не курил и замотал головой. Пустив из носа дым, Аванес начал разговор: «Что все пьете, и пьете! Да куда она вам только эта зараза лезет!» Дед тут же возразил, ведь его гордость только что обозвали заразой: «А ты, сам вообще что ли не пьешь? Вроде не басурманин».

— Как не пью, пью. Но только коньяк. Арарат!

— Понятно, буржуа простым языком сказать.

— Что значит буржуа, никакой я не буржуа, я милиционер!

«Да знаем кто ты»: толкнув Ивана в бок локтем, подметил дед Семён. Иван лишь кивнул головой. Взяв планшет в руки, милиционер сменил тон, и серьёзно сказал: «Морозов. Морозов, я с тобой разговариваю! Ты в курсе, что на тебя заявление написано, по которому возбудят уголовное дело!» Иван опять кивнул головой. Милиционер продолжил дальше: «Так сейчас, будешь объяснительную писать, как все было. Как ворвался, как бил». Иван поднял голову, в разговор опят влез дед: «Какая объяснительная, ты что, не видишь в каком он состоянии!»

— Его состояние, это его проблема!

— Да в нормальном я состоянии. Только преступник не я, а этот аферист Иосиф Моисеевич!

— Он жертва!

Иван заулыбался, и выпрямился.

— Тюрьма по нему плачет. И по тебе тоже.

От такой фразы милиционер вскочил и надел фуражку. Приняв официальный вид сказал: «Ты что, себе позволяешь?»

— Это что ты себе, позволяешь? Ты что думаешь, что вокруг тебя дураки одни живут? Ты что думаешь, что я не знаю, с чей подачи, фермы на плиты разобрали! Кто ночью на перекрестке, на Урале стоял, на шухере. Неделю вывозили КАМАЗами, а как все вывезли ты и забегал.

Брови милиционера нахмурились, нос как будто принял орлиную форму, он вернулся на свое место, оперся локтями на стол и склонился к Ивану. Глядя ему в глаза сказал: «Ты Морозов с огнем играешь. Где баба твоя? Где а? А может она вовсе и не сбежала с любовником, а может ты её прикопал где? Все знают, что колотил её, может перестарался? Смотри, я эту тему могу так раскрутить!» Иван не дал Аванесу договорить, и ударил ему кулаком в рожу. Тот, потеряв фуражку, свалился назад через лавочку, сапогами к верху. Иван встал из-за стола, вытер лицо рукавом и проревел волочащим языком: «Что бы я, свою Леночку, хоть пальцем тронул!» Дед Семён вцепился в разъярённого человека, пытаясь осадить его на скамью, но не осилил. Иван, еле волоча ноги, с залитыми самогоном глазами, пошёл на милиционера. Тот на локтях буксуя каблуками по траве, попятился назад. Невменяемо пьяный человек, продолжал, надвигаясь бубнить: «Что бы я, свою любимую Леночку, хоть пальцем тронул!» Аванес, уперся спиной в колодец. Морозов надвигался, на левой руке у него висел дед, не в силах остановить. Милиционер схватился за кобуру и вынул пистолет. Дед Семён, завопил Аванесу, надорванным старческим голосом: «Проваливай от сюда, проваливай, завтра приезжай!» Иван на мгновение застыл, сфокусировал взгляд на пистолете, затем ещё больше рассвирепев, двинулся на сидящего на земле человека, который вытягивая пистолет в перед кричал: «Стоять, стоять я сказал!» Иван двигался так медленно, что можно было просто встать, отряхнуться и отойти в сторону. Но он же милиционер, он же представитель власти, все должны подчинятся его командам, тем более, что он сейчас поступал по закону, в полном противоречии с логикой и здравым смыслом. До Ивана дошло, что на него навели оружие. И со словами: «На безоружного, с пистолетом!» вырвал из клумбы правой рукой штыковую лопату. Аванес поднял пистолет к верху, и сняв с предохранителя, пару раз щелкнул самовзводом, затем опомнился и передернул ПМ. Дед завопил: «Не стреляй!» Иван замахнулся лопатой, и попятился назад. Старик все же его пересилил. Раздался громкий хлопок. На груди Ивана сразу расползлось большое кровавое пятно, и он навзничь упал на землю. Пуля попала прямо в сердце. В больших открытых карих глазах, пролетела большая стая ласточек.

Жаркая ночь, тёмное звёздное небо, шелест морской волны и негромкая музыка, доставляла Елене полное душевное удовлетворение. Усевшись в удобном кресле, она трубочкой мешала коктейль. Алкоголь плавно накрывал, взгляд был сытым и удовлетворенным. На столе стояли остатки фруктового ассорти и наполовину съеденный омар. Дама выглядела просто великолепно. Всюду слышалась не русская речь. Где-то в дали гремела музыка, а небо освещали десятки прожекторов, танцпол наверное там просто закипал. Глебу Яковлевичу, что то нездоровилось, наверное, сказалось слишком утомительное для него посещение пляжа. Территория отеля была закрыта, за воротами кипела ночная жизнь турецкого курортного города. Глеб Яковлевич всячески намекал на то, что бы пойти в номер. Но Елена, пропускала это все мимо ушей. Ещё немного помявшись, он взял свою любимую за кисть руки, страстно её поцеловав сказал: «Леночка, солнышко моё, пойдем отдыхать, на завтра у нас много планов». Дама, плавно забрав руку, ответила ему: «Иди котик, иди отдыхай, а я посижу ещё немного!» Это предложение очень не понравилось Глебу Яковлевичу, но сил сидеть больше не было, голова трещала, в груди давило и жутко ныло в спине. Он посмотрел по сторонам, вроде за столиками одиноких мужчин не было, да и вообще народу было мало, все куда-то расползлись. Ещё немного помявшись, он поднялся, обойдя круглый столик, поцеловал Елену и сказал: «Ну, я пойду, прилягу. А ты давай не задерживайся, я жду тебя любимая». Елена улыбнулась и кивнула головой. Окинув ресторан отеля ещё раз, он поковылял к большой лестнице, которая вела к лифту. Допив коктейль, дама заказала ещё один. Сиделось ей очень хорошо, но с тем как алкоголь прогревал вены, становилось всё скучнее, а ритмы музыки, доносились всё жарче и жарче. Посидев ещё немного, Елена встала и пошла к выходу из отеля, возле которого стоял молодой швейцар в строгом деловом костюме. На ломанном русском языке, он сразу предостерёг даму, о том, что прогулки в одиночестве могут быть не безопасны, и что за воротами, отель ответственности за неё не несёт. Его предостережения, были напрочь проигнорированы. Остановить пьяную бабу, которая хочет танцевать, намного сложнее, чем поймать гранату и кинуть её обратно. Для русских людей не секрет, что фраза из пьяных женских уст «А я хочу танцевать!» практически всегда заканчивается скандалом и разладом, даже в серьёзных многолетних отношениях. Залив шары, дамы так стремятся обратиться к примитивным первобытным истокам, что полностью могут потерять благоразумие.

На улице было многолюдно и шумно, точнее это был переулок с выходом к морю. Мимо проходящие местные мужчины, оборачивались и окидывали Елену своим взором. Скоро, она увидела огромный танцпол под открытым небом, с трёх сторон его окружали бары с длинными стойками, всё как в голливудских фильмах. По периметру стояли металлические мачты с гроздьями разноцветных фонарей. Тело само по себе, начало двигаться, и Елена отправилась танцевать. Музыка била по ушам, в глаза мерцали разноцветные фонари, дама отрывалась по полной. В процессе танца, она оказалась возле одной из барной стоек, где обратила внимание, что на её смотрит молодой человек лет тридцати. Одетый в светлые брюки, расстёгнутую красную рубаху, с мускулистой грудью и руками. По лицу было отчётливо видно, что это не белокожий турист, а местный житель. Елену заинтересовал его сверлящий взгляд, и она стрельнула глазками в его сторону, давая повод подойти. Опытный донжуан не пропустил намёка и подошёл к Елене. Она делала вид, что его не замечает его, эффектно выкручивая задом восьмёрки. Сменилась мелодия и парень подошёл к ней вплотную. Его волосатую грудь, украшала золотая цепь толщиной с палец, которая просто ослепила своим блеском даму. Музыка была очень громкой, и жестом парень указал на два пустующих стула у стойки. Елена грациозно последовала за ним. Сев на своё место, он стукнул ладонью по столу и что-то крикнул бармену. Тот тут же поднёс большой квадратный стакан, где в желтом содержимом плавали кубики льда. Склонившись к её лицу, он спросил, с очень сильным акцентом: «Наташа?» Елена сексуально улыбнулась, поводила указательным пальцем из стороны в сторону, и сказала: «Лена!» Парень на еле понятном русском языке произнес: «Угашаю. За знакомство!» Елена взяла бокал, пригубила и засмеялась. Красавчик, сделал вопросительный жест и удивлённый взгляд. Елена, подняв бокал крикнула: «Самогон!» и вновь рассмеялась. Она была уже пьяна. Парень не понимая, что она произнесла, сквозь громкую музыку, выкрикнул в ответ: «Виски!» Дама сидела за стойкой, пила виски и строила глазки, оппонент отвечал ей взаимностью. Допив, она поставила бокал, и вновь пошла танцевать. Музыка бухала, ей уже казалось, что танцпол с людьми стал раскачиваться, и её повело в сторону. Елену подхватила крепкая мужская рука. Её повели на выход. Отойдя метров двадцать, можно было различать речь, и новый друг сказал: «Лена, айда со мной в другой бар, для серьезных людь. Тут дэти». Елена подняла голову и сказала: «Ресторан что ли? Слушай, а у тебя закурить есть?» Парень подняв брови, оживлённо ответил: «Рестора, курить, курить!» Взял Елену под руку, и они милой походкой отправились в противоположном направлении от отеля. Шли не долго, минуты три четыре, но строения изменились кардинальным образом, под ногами была каменная мостовая, а стены по обе стороны были выложенные из известняка. Елена пыталась пафосно шагать, в компании такого завидного спутника, но у неё это уже не получалось. Сам же незнакомец, улыбался и оглядывался. Они подошли к ступеням, которые вели к двери в цокольном этаже очень старого здания. Спустившись, парень постучал. Сразу открылось маленькое окошечко, в котором мелькнуло чьё-то лицо, и дверь отварилась. Войдя, незнакомец сразу подозвал человека, который был похож на официанта, взял его рукой за шею и что-то шепнул на ухо. Тот сразу закивал головой, указал на свободный дальний столик, и испарился. Парочка уселась на мягкий глубокий диван. В помещении было мало людей, играла легкая музыка, под потолком плавал дым. Елена была пьяна, она ощущала свою исключительность, ей казалось, что весь мужской мир, лежит у её ног. Восточный стиль заведения заставлял женщину, представлять себя восточной царицей. Спустя минуту, возле их столика появился тот парень, с огромным кальяном, поставил его на стол и сразу ушёл. Из кальяна уже шёл дымок. Её спутник, показав на него, сказал: «Курить, курить». Елена уже видела такой предмет на обложке книги «Тысяча и одна ночь», еще больше почувствовав себя восточной царицей, она взяла мундштук и затянулась. Вкус был её не знаком, и отдавал каким-то фруктом, с легкой горчинкой. Затянувшись ещё один раз, она ощутила линию холода в своем теле, которая ударила с головы в живот, разлетевшись на десятки бабочек. Это ощущение, вызвало у дамы внутренний восторг. Её спутник, внимательно с наслаждением наблюдал за этим процессом. После пары глубоких затяжек, Елену начало наполнять чувство невесомости. Диван под спиной стал таять, и женщина начала проваливаться в свободное падение, только вместо свиста в ушах, она слышала воображаемою мелодию домбры.