— Понимаешь, мне действительно страшно любопытно… — сказал Сварог. — Как ты себя теперь чувствуешь?
— Да точно так же, как и прежде, — сказала Яна. — Когда ты здесь впервые появился, и тебя обучили первым заклинаниям, ты себя стал чувствовать как-то иначе?
— Да нет, — пожал плечами Сварог.
— Ну вот и со мной в точности так же.
— Я просто подумал… Все-таки Древний Ветер…
— Ну и что? — пожала плечами Яна. Протянула: — Хотя… Ты прав, иногда появляется какое-то странное ощущение: будто по клеточкам, по жилочкам, разлито что-то такое… бодрящее… или… — она досадливо передернула плечами. — Нет, не могу объяснить, слов таких не подберу. Но это — время от времени, может быть, и совсем пройдет… — она положила ладошку на руку Сварога. — Мыслей я читать не научилась, но ход твоих мыслей предугадать легко, потому что у меня, будь я на твоем месте, он наверняка оказался бы точно такой же… Пожалуйста, не надо меня сейчас долго и вдумчиво расспрашивать, что я теперь умею и могу. Хорошо? Я просто сама еще не со всем разобралась, мне еще нужно будет прислушаться к себе, долго и старательно, вульгарно говоря, перебрать все свои новые умения. Грельфи предупреждала, что так и будет… Она еще говорила, что иные умения могут молчать и сами дадут знать о себе в подходящий момент. Вот, скажем, ты никогда в жизни не подходил к воде и не знал, заложено ли в тебе умение плавать или пойдешь ко дну, как купеческая гиря. И вдруг понадобилось тебе переплыть реку — ну, ни моста, ни перевозчика, мало ли что… Подходишь ты к реке — вдруг понимаешь, что прекрасно умеешь плавать. Примерно так.
— Понятно, — сказал Сварог. — С вопросами приставать не буду. Но, извини, завтра же потащу тебя к тому чертову мосту, вдруг да получится что…
— А меня и тащить не надо, — сказала Яна. — Сама с превеликой готовностью полечу. Для чего, собственно, все и затевалось? Чтобы поискать надежное оружие против наших общих врагов… Что ты притормозил?
— Посмотри налево, — сказал Сварог. — Вон то дерево мне никогда не нравилось, и в хозяйстве совершенно ни к чему. Корявое оно какое-то, тоску навевает…
— Понятно, — спокойно сказала Яна. — Есть, командир…
Она ничего не сделала, не пошевелилась. Просто-напросто повернула голову и посмотрела налево, где на равнине и в самом деле как-то уныло торчал высоченный корявый вяз.
Что-то оглушительно щелкнуло у самой земли, прекрасно видно было, как вихрем брызнули щепки — и корявое дерево стало медленно заваливаться набок, гулко грянуло оземь кроной, ствол несколько раз дернулся вверх-вниз и замер. Остался совсем невысокий пенек, неровный, иззубренный.
— Вот так, — сказала Яна. — Значит, про бабушку не наврали, что она взглядом разметала по кирпичику целый замок… Я сама сейчас чувствую, что в состоянии это сделать…
— Ну, вот и начали понемногу определяться с твоими новыми умениями.
— Экспериментатор… — беззлобно фыркнула Яна. — Знаешь… А ведь время не такое уж позднее, молодежь наверняка еще веселится вовсю. Сходим? Это как-никак наша свадьба…
…Пробуждение получилось таким, что и слов-то не подберешь для описания своих впечатлений и чувств…
Сварог лежал на левом боку, по старой привычке сунув под щеку не всю подушку, а уголок. Именно там, слева от него, в каком-то уарде красовалось росшее из пола странное деревце: тонкий золотой ствол, причудливая крона конусом из ярусов разноцветного марранского хрусталя, в глубине ее виднеются золотистые шары. Более того: Сварог обнаружил, что лежит не в постели, а именно на полу, пусть и с подушкой и покрывалом. Хотя вчера не надирался и прекрасно помнил, что ложился в постель. И цвет у пола был какой-то неправильный — не обычного паркета, а обоев…
Он повертел головой, огляделся… От страха, конечно, не заорал, но ощущения были где-то даже и панические. Деревце было не деревцем, а люстрой в спальне Яны, разве что впервые увиденной в столь необычном ракурсе. Сам Сварог лежал рядом с ним на потолке, неведомо как преспокойно на нем удерживаясь, словно пол с потолком поменялись местами. А на бывшем полу, теперь потолке, удерживаемые теми же неведомыми силами, стояли и гардероб, и огромное зеркало со шкафчиком, и кровать со спящей Яной. В общем, имела место сущая чертовщина. Словно Вентордеран перевернуло вверх ногами… но почему тогда на новом полу оказался он один, а все остальное так и осталось на новом потолке?
Он пошевелил руками, поворочался с боку на бок, решился даже сесть. Все было, как обычно, если не считать места, где он оказался. Земное тяготение действует на него так, будто он действительно на полу, то есть на уровне земли, а не перевернут вверх ногами. И, тем не менее, с чем-то из двух обстояло не правильно — то ли с полом, то ли с потолком. А может, со всем вместе…
Со своего места он не видел ни одного из окон и не мог определить, как обстоит с Вентордераном, какую позицию замок занимает в пространстве. Однако следовало срочно что-то предпринимать…
Возможно, кто-то сочтет это унизительным (ну и черт с ним!), но первые уарды до стены Сварог преодолел ползком. На всякий случай. Будучи ларом, он все равно не расшибся бы, навернись с потолка, но обстановочка оказалась очень уж диковинная…
Потом он рискнул, встал на коленки, а там и выпрямился во весь рост. Зашагал к стене, собственно говоря, вниз головой — но для него самого все выглядело совершенно иначе. Достигнув стены, призадумался — и, по какому-то наитию резко подпрыгнул, так, что коснулся стены всеми четырьмя конечностями.
Да так там и остался. Полное впечатление, что он стоял на четвереньках на полу. Что теперь полом стала стена, а потолок с люстрой и пол со всей мебелью и спящей Яной — стенами. Начинаем помаленьку понимать механизьм…
Уже не медля и не топчась на месте, он зашагал к бывшему полу — а там точно так же прыгнул — наконец оказался в самом нормальном положении, стоя на самом настоящем полу. Посмотрел вверх. Его подушка и покрывало так и покоились возле люстры. Посмотрел направо. В широком простенке меж двумя стрельчатыми окнами под углом в девяносто градусов к полу как ни в чем не бывало стоял изящный столик с двумя креслами, и со столика ничего не упало, не разлилось, не рассыпалось. Недоеденные вчера пирожные и фрукты преспокойно лежали на блюдцах, уровень «Кабаньей крови» в опустошенном наполовину прозрачнейшем графине оказался строго параллелен поверхности столика, как и в недопитом бокале, — конечно же, Яны, у Сварога не было в жизни привычки оставлять бокалы недопитыми.
Одно успокаивает: в окно прекрасно видны деревья парка, и ряды кустарника, окаймляющие дорожку, и сам замок. Судя по увиденному, Вентордеран стоит так, как ему и полагается: основанием на земле, крышами и башенками к небу. Хоть с этим полный порядок…
Оставив самое интересное на потом, он тщательно оглядел спальню (не обнаружив новых диковин), потом только подошел к постели. Яна безмятежно спала, вытянув руки вдоль тела, дышала ровно, спокойно, и на губах даже застыла легкая улыбка, словно ей снилось что-то безусловно приятное. Вот только спала она, лежа (или вися?) в воздухе над постелью, на высоте примерно две трети уарда. И ее великолепные волосы словно беспрестанно трепал легкий ветерок (которому просто неоткуда было взяться в замке), а вокруг запястий неспешно кружили какие-то зеленые и красные огоньки, комки света, казавшиеся пушистыми.
Сварог некоторое время постоял в задумчивости: стоит ли ее будить в такой вот ситуации или подождать, пока проснется сама? Вдруг навредишь чем-нибудь?
Решив все же будить, подошел к постели, отодвинул ладонью колыхавшиеся пряди золотых волос и шепнул на ухо:
— Эй, древний ветерок, вставать пора…
Она всегда просыпалась быстро, легко, вот и сейчас почти сразу же открыла глаза, явно хотела улыбнуться Сварогу… и обрушилась вниз, на постель. Высота небольшая, да и Яна — не дебелая матрона, но все равно, пружины жалобно взвыли, словно орава разорившихся купцов. Что характерно, подушка и столик остались на своих местах.