Обнаженная женская фигура неторопливо поднималась к вершине холма, трава точно так же расступалась перед ней, смыкалась позади. Сварог смотрел во все глаза, но ничего необычного, если не считать поведения травы, не происходило.

Вот она достигла вершины холма, остановилась, уронив руки. Сварог прекрасно ее видел от макушки до пяток — трава вокруг полегла широким кругом да так и не поднялась. Стояла оглушительная тишина. Потом Яна медленно-медленно подняла руки над головой. Несколько мгновений, показавшихся Сварогу часами, ничего не происходило. Меж вытянутыми вверх ладонями Яны зажглась пронзительно-синяя искорка, стала разбухать, расти, пока не превратилась в переливающийся всеми оттенками синего, голубого, аквамаринового и сапфирового довольно большой шар. То ли он вращался, то ли по его поверхности проплывали полосы — на таком расстоянии Сварог не мог определить.

Трава на склонах холма, за пределами круга, вдруг пришла в движение, довольно странным образом: волна за волной безостановочно кружили вокруг холма, нижние медленнее, другие, чем выше, тем быстрее. Сварог услышал голос Яны — негромкий, спокойный, звучавший так, словно она стояла в паре шагов от него. Если это не заклинания, а язык, то абсолютно незнакомый, певучий, с преобладанием гласных. Несколько раз прозвучало «Дор Террах».

Потом она замолчала. Медленно стала разводить руки — и синий шар не остался шаром, а потянулся за ладонями, превращаясь в широкую полосу, безостановочно переливавшуюся теми же оттенками. Яна держала руки на уровне плеч, ладонями вверх — и над головой у нее стояла синяя переливчатая дуга… незаметно для глаза ставшая превращаться в радугу. Вскоре стала самой настоящей радугой — семь чистейших цветов. И, достигнув немыслимой яркости и чистоты, исчезла.

С неба упали ветвистые зеленые зигзаги, напоминавшие молнии, но гораздо более медленные, бесконечно высокие. Змеясь, переливаясь всеми оттенками зеленого, они окутали женскую фигурку непроницаемым для глаз покрывалом — по его поверхности то и дело промелькивали длинные золотистые искры.

Сварог, кажется, даже дышать перестал. Вот теперь сердце зашлось в тревоге — он не знал, по правилам ли все происходит, так, как и должно быть, или с Яной творится что-то нехорошее. Древние заклинания и силы порой в наше время ведут себя непредсказуемо… Нет, торопливо напомнил он себе, ведь у ее бабушки все получилось, а это было не так давно… Даже Горлог, которому миллионы лет, ведет себя, как надлежит… Но ведь есть и другие примеры, как раз противоположные — когда древние заклятья, пусть даже самым правильным образом прочитанные, вызывали совсем не то, на что надеялся произнесший, и для него все кончалось хуже некуда… Что далеко ходить, Грельфи рассказывала за столом не далее, как вчера…

Сердце разрывалось в тревоге, но он стоял, как вкопанный — даже если там что-то неправильно, помочь ничем не сможет, а если все идет, как надо, может помешать…

Казалось, это продолжалось невероятно долго: медленные и быстрые порывы неведомой силы волнами пригибали траву вокруг холма, на вершине которого переливался зеленый, пронизанный золотистыми искрами купол, и змеящиеся зеленые зигзаги все так же уходили вверх, в невероятную высь. И стояла тишина.

И вдруг все кончилось. Зеленый купол и зигзаги погасли так быстро, что глаз не успел заметить. Только что были — и нет. Трава на склонах холма распрямилась и замерла. Остался только круг на вершине. И Яна посередине. Она уже не стояла — сидела, опираясь правой рукой на землю. Вопреки всем запретам Сварог хотел броситься к ней, но она сама поднялась на ноги — нисколечко не шатаясь, совершенно естественным движением: ну вот захотелось человеку на минутку присесть, а потом он встал…

И стала спускаться с холма, возвращаясь — трава вновь расступалась перед ней и смыкалась за спиной, походка у Яны была опять-таки совершенно естественная, спокойная, неторопливая. Пока что не похоже, чтобы в ней что-то изменилось… Но вот удалось, или нет?

Сварог молча ждал, потому что ничего другого не оставалось. Он заметил еще издали, не мог не заметить…

Но не представлял, что тут можно сделать, и что это означает.

— Заждался? — самым обычным, чуточку насмешливым голосом спросила Яна, подойдя совсем близко. — Ну вот видишь, все обошлось, а ты наверняка зачем-то с ума сходил…

Должно быть, он сделал какое-то неправильное движение, чем-то себя выдал — Яна бросилась к нему, крепко ухватила за лацканы камзола, прижалась, обнаженная, жаркая, пахнущая травяным соком, потом обхватила за шею, приблизила лицо:

— Ну, ты же видишь, что я осталась, какой была! Что ты оцепенел? Я же прежняя!

Сварог нашел в себе силы произнести спокойным голосом:

— Дай время в себя прийти, у меня душа не на месте…

Она осталась прежняя, это точно. Вот только глаза прямо-таки горели синим, невероятной яркости светом, как две маленьких электрических лампочки, право слово… Это он заметил еще издали, мудрено было бы не заметить. Не может быть у человека таких глаз.

Но других изменений не видно, как он ни приглядывался лихорадочно и пытливо. Только глаза в полном смысле слова сияют. Ощутив легонькую слабость в ногах, он сделал шаг назад, прислонился спиной к борту летающей лодки.

— Слушай! — негодующе воскликнула Яна. — Ты мне все платье помнешь! Ты еще на него сядь!

Вот теперь Сварог уверился, что она прежняя. А глаза… Глаза помаленечку гасли, пока не стали глазами обычного человека. Какие-нибудь остаточные эффекты, подумал он радостно, чувствуя, что улыбка у него сейчас самая дурацкая.

Взяв с борта чуть помятое платье, укоризненно покачав головой и пробормотав что-то насчет мужчин-медведей, Яна принялась его надевать. Одернув подол и застегнув пуговицы, совершенно будничным тоном сказала:

— Только не расспрашивай, как все было, ладно? Потому что у меня все равно не получится объяснить, как это… происходило.

— Но получилось? — спросил Сварог.

— Все получилось, — с торжеством ответила Яна.

— Поздравляю, — сказал он. — Теперь ты у нас самый великий маг в Империи…

Присмотревшись к нему, Яна подошла вплотную, взяла обеими руками за щеки, заглянула в глаза и произнесла скорее обиженно, чем сердито:

— Так-так-так… А кто-то меня совсем недавно уверял, будто примет любой… И вот уже начинается, судя по тону… Никакой я не великий маг, понятно? Я просто приняла Древний Ветер, вот и все… И я по-прежнему твоя, и только твоя… — ее голос напряженно зазвенел. — Или…

Она была прежняя. Никаких сомнений. Сварог, расслабившись, одновременно радуясь и чувствуя себя идиотом, обнял ее, прошептал на ухо:

— Ну что ты, Вита… Просто не каждый день на твоих глазах такое случается… Ошалел малость, прости…

Она облегченно вздохнула, прошептала счастливым голосом:

— Вот теперь я вижу, что ты тоже прежний… Ты меня не поцелуешь?

Поцелуй затянулся надолго и закончился самым обычным для новобрачных образом, объятиями в высокой траве у борта лодки, радостным и нетерпеливым слиянием тел. Она была прежняя.

…Потом, когда лодка летела к замку, Яна грустно сказала:

— Во что у меня платье превратилось… Тоскливый ужас. А ведь только вчера сделала…

— Есть же какие-то заклинания для чистки…

— Милый, — фыркнула Яна. — Эти заклинания исключительно для служанок. Благородная госпожа может создать платье, но не должна уметь его чистить. Вот ты знаешь какие-нибудь заклинания на чистку сапог или камзола?

— А ты знаешь, нет, — не без удивления сказал Сварог. — Только сейчас спохватился, что ничего подобного не умею и никто не учил…

— Вот видишь, — сказала Яна. — Иные заклинания исключительно для слуг, должен бы помнить… — она критически обозрела себя в ярком сиянии Семела. — Ну да, пропало платье…

— А твой Древний Ветер тебе тут ничем помочь не может?

— Он такими пустяками не занимается, — серьезно сказала Яна. — Что ты так косишься?