В лагере давно потух огонь. Тесс села на Адель, Темир - на Зорка. И поскакали в сторону дома. Отъехав на достаточное расстояние, Тесс замедлилась и недовольно спросила:

- Куда ты спешишь? Не все ли равно, что о нас подумают незнакомые люди?

- Нет, не все равно, - серьезно ответил Темир. – Вернее, тебе это совсем не должно быть безразлично.

- Почему?

Темир недоуменно покачал головой.

- Когда-нибудь узнаешь.

Тесс вздохнула. Ее друг опять стал напряженным и чужим. А она, глупая, подумала, что он за эту ночь пришел в себя.

Подъезжая к большому гранитному дому Лонгфордов, Темир и Тесс еще издали заметили бегающих по двору слуг. Когда друзья въехали в кованые ворота, паникующие вдруг замерли и посмотрели на молодую пару с удивлением и подозрением.

- Что случилось? – громко спросил Темир, спешиваясь. Никто не проронил ни слова. Слуги продолжали с любопытством изучать их.

- Вы слышите меня?! В чем дело!

Первым заговорил мистер Дейл.

- Ваш отец … - неуверенно сказал он.

- Что же он? – похолодела Тесс и проворно соскочила на землю.

- Он при смерти. Сердечный приступ. Мистер Корт, доктор, говорит, что ваш отец не доживет до утра.

- О, Боже… Это я виновата.

Темир сжал ее руку:

- Мы вместе. Пойдем проведаем его.

В поместье воздух был тяжелым и горьким на вкус. Комнаты выглядели мрачными. В желтой гостиной возле камина в кресле громко навзрыд плакала Элизабет. На ней было простое темное платье. Дети осторожно зашли.

* Мама… - начала Тесс.

- Посмотрите, что вы наделали! - перебила Элизабет. Столько ненависти было в ее голосе. - Норман умирает по вашей вине!

- Не говори так…

- А как мне говорить с тобой?! И как ты смогла вернуться в этот дом после того, что сделала?

Тесс всхлипнула.

- Миссис Лонгфорд, - Темир шагнул вперед. – Не вижу ничего предосудительного в том, что сестра и брат совершили путешествие. Я достаточно силен и знаю эти места. Тесс была в безопасности. К тому же, мы оставили записку.

Элизабет смерила его взглядом, полным ненависти.

- Уйдите. С моих. Глаз.

Тесс выбежала из гостиной, Темир догнал на лестнице. Молча поднялись в спальню Нормана Лонгфорда.

Отец лежал неподвижно в постели, смотрел в раскрытое окно на поднимающиеся волны. Его лицо было бледным. Ветер слегка волновал поседевшие волосы.

- Папа! – Тесс бросилась к нему.

- Дочка, - он облегченно выдохнул, дрожащей рукой погладил ее по голове. – Слава Богу. С тобой все в порядке?

Тесс кивнула. По щеке покатилась крупная слеза. Темир молча наблюдал в дверях.

- Сынок, подойди, - тихо сказал мистер Лонгфорд и протянул юноше руку. Темир двумя шагами пересек комнату, присел на колено.

- Отец, простите. Вы должны были приехать через неделю, а мы к тому времени уже бы вернулись. Мы ни за что не стали бы умышленно волновать вас.

Мистер Лонгфорд кивнул, положил его руку на маленькую белую кисть дочери.

- Благословляю вас, дети, - с трудом проговорил он. – Живите в мире и согласии.

Тесс удивленно подняла голову, посмотрела на смуглую руку Темира поверх своей и перевела взгляд на отца.

- Я умираю, - совсем тихо прошептал он, - и хочу, чтобы вы были счастливы. Вы еще не понимаете, не все знаете… Но когда придет время… обретете друг друга… Помните, что я благословил вас…

С этими словами он закрыл глаза и тяжело выдохнул. Тесс все ждала, что он снова сделает вдох и заговорит, но отец лежал неподвижно. Девушка испуганно отпрянула и задрожала. Темир сжал ее руку. Тесс бросилась ему на грудь и громко зарыдала.

***

Смерть мужа сделала Элизабет полноправной хозяйкой Лонгфорд – Холла. Дел было много, поэтому присматривать за Темиром и Тесс пока не получалось. В то же время, между друзьями установились странные отношения. Испытав боль от потери отца, Тесс стала панически бояться за второго самого дорогого человека. Она старалась проводить с Темиром больше времени, помогала в конюшне, когда он позволял, готовила ему чай с вишней и корицей. Друг по-прежнему опекал ее, но был скрытным и напряженным. Стоило Тесс появиться поблизости, как юноша становился сдержанным и раздраженным. Он больше не звал ее бегать по полям или дурачиться в конюшне, не кружил ее в воздухе и не играл в рыцаря и принцессу. Тесс едва сдерживала слезы, когда видела Темира, выезжающего за пределы поместья верхом на Зорке. В одиночку. Без нее. Когда же девушка ловила на себе его взгляд, в его глазах не было прежней теплоты и задора. Они были грустными и измученными. А Тесс тем временем пришла к пониманию, что Темир никогда в жизни не был нужен ей так сильно, как сейчас. Мельчайшие детали его внешности, на которые она раньше никогда не обращала внимания, стали вдруг слишком заметными. Это, вроде, был тот же Темир. И в то же время совсем другой. Тесс изучала друга. Его ресницы были длинными и в сочетании с темными волнистыми волосами, которые юноша собирал в хвост, волновали ее. Спина Темира была широкой, и во время работы на ней перекатывались мышцы. Тесс нравились его сильные руки с красивыми длинными пальцами. Она не могла насмотреться на них, когда Темир записывал за ней тезисы урока миссис Коуп. Когда его черные глаза встречались с задумчивым взглядом Тесс, юноша хмурился и исчезал.

Элизабет тоже заметила охлаждение в отношениях Темира и Тесс и была этому настолько рада, что решила не выгонять приемного сына из дома - он так славно справлялся на конюшне, что найти замену было бы сложно. А забот у Элизабет и так хватало. Темира стоило женить. Благо что девушек было хоть отбавляй - похоже, красавицы со всех окрестностей положили на него глаз. И не только красавицы… Элизабет устало отложила в стопку очередное предложение о брачных переговорах. Брак приемного сына с богатой наследницей мог бы хорошо отразиться на семье Лонгфорд. Для дочери же супруг был давно найден. Стоило только дождаться окончания траура по Норману Лонгфорду…

До Тесс доходило немало слухов о скорой свадьбе Темира. Предполагаемые невесты каждую неделю были разными. Девушка чуть не разорвала на кусочки горничную Шарлотту, которая три дня назад сообщила, что Темир женится на мисс Анабель Ричи. Ее огромный фамильный особняк находился недалеко от Лонгфорд-Холла. Разумеется, отец мистер Николас Ричи, не горел желанием выдать свою дочь за небогатого своенравного юношу. Да еще и слухи о его матери. Однако, Анабель настаивала, и отец сдавался. Будучи не в силах больше слушать уговоры дочери, он обсудил возможность брака с миссис Лонгфорд. Элизабет оценила размер приданого, древность самого, собственно, рода и дала добро.

- Но мы должны действовать осторожно, - сказала она соседу. – Темир – своенравный юноша. Он должен привыкнуть к девушке и подружиться с ней. В противном случае у нас ничего не получится.

- Хорошо, - согласился мистер Ричи, - давайте познакомим их. Пусть мистер Рассел приезжает к нам ежедневно и гуляет с Анабель и ее компаньонкой по саду или совершает с ними верховые прогулки.

Элизабет недовольно покачала головой.

- Нет. Вы плохо знаете его. Темир никогда не отправится знакомиться с Анабель по собственной воле. Нужно, чтобы это произошло случайно.

Гость растерянно развел руками. Соединять влюбленных – женское дело.

- Я подумаю, как все устроить, - сказала миссис Лонгфорд. На этом соседи разошлись.

Утром Тесс встала еще до восхода и долго наблюдала из окна своей спальни, как ярко-оранжевое светило поднималось над неспокойным Кельтским морем. Сегодня его волны были выше и темнее обычного. Девушка знала эту картину - надвигался шторм. Во время бури их поместье было в безопасности, но свежий морской воздух беспокойно носился по саду и волновал воображение. Тесс быстро оделась в свое простое детское платье и выбежала на улицу. Дома еще все спали. Прежде на такие прогулки с ней выходил Темир - милое доброе детство. Тесс уже сто лет не общалась с другом, не держала за руку, и это вызывало в ее душе чувство глубокого опустошения. Тесс отчаянно старалась снова научиться радоваться жизни, глядя на высокие волны, бушующее море, гуляя в одиночестве по обширному полю, поросшему колокольчиками, и рассматривая небо, лежа на траве у реки. Но облегчение не наступало. Совсем наоборот – спокойное созерцание природы и наслаждение ее красотой никак не соответствовало бушующему, измученному душевному состоянию Тесс. Жизненная энергия незаметно угасала. Этому в значительной степени способствовали регулярные сны, в которых они с Темиром выбегали на улицу, перелезали через кованую железную ограду и долго бродили по полю или седлали коней и мчались к Стоунхенджу.

Возвращаясь прогулки, Тесс встретила на пороге Ерту.

- О, мисс, наконец-то! – воскликнула женщина. – Я вас повсюду ищу.

- Милая нянюшка, - Тесс обняла ее, - ты же знаешь, что я люблю утром побродить в поле. Не нужно волноваться.

- Нет, мисс Тесс, тут в гостиной мистер Рассел…

Нет-нет. Она не могла потерять Темира.

- Что с ним? – Тесс, не дожидаясь ответа, помчалась в гостиную. И замерла в дверях - перед ней открылась самая удивительная картина из всех, что Тесс приходилось видеть в жизни.

Темир восседал на ковре возле мягкого кресла у камина. На их с Тесс рыцарском ковре. А в кресле грациозно расположилась высокая темноволосая красавица в светло-лиловом платье. Юбка спадала мягкими волнами до самого пола и прикрывала руку Темира, в которой он держал щиколотку гостьи. У Тесс перехватило дыхание. Вот, значит, как! Подругу, знакомую с детства он видеть не может настолько, чтобы пожать ей руку по утрам, а трогать ноги чужой женщины – это пожалуйста! Предатель… Предатель!

“Предатель” завороженно оглядел Тесс, вставая. По нежному розовому румянцу понял, что подруга с раннего утра гуляла в поле, и его сердце заныло от желания составить ей компанию, как и в славные детские годы. Хотелось увести Тесс отсюда, забрать себе, присвоить, сделать только своей. Расспросить о том, что ее волновало, чем она занималась все это время, каких новых насекомых видела, лежа в траве, что за книги читала, какие причудливые формы принимали облака, о чем думала, мечтала и грустила или радовалась. Но больше всего на свете Темиру хотелось сказать подруге, как плохо было ему без нее, каким бесцветным и однообразным стал для него мир и как тоскливо стонет по утрам соловей, когда юноша выводит лошадей к ручью в полном одиночестве.