Он нажал на кнопку звонка. Приняв подобострастную позу, вытянулся перед смотровым окошком, чтобы старушка могла разглядеть его. Живо пригладил волосы и надел улыбку.

Никакого ответа.

Вмиг поддавшись легкому раздражению (может быть, старушка глухая?), он пустил в ход большой палец и посильнее надавил на кнопку, прислушиваясь к отголоску звонка. Раздался не сильный, режущий ухо звук, а мелодичный перезвон «динь-дон». Корбан подождал еще минуту — ответа не последовало. У него появилось желание постучать в дверь, но он отказался от этой мысли и предпринял попытку заглянуть в окно с неплотной шторкой, правда, безуспешно, потому что на стекле был толстый слой грязи. Поморщившись, он нашарил в кармане тщательно выглаженный белоснежный носовой платок с вышитой на нем монограммой.

Услышав звонок, Лиота вытерла полотенцем руки и направилась к входной двери. Не успела она пройти мимо кухонного стола, как звонок повторился. Добравшись до середины гостиной, она увидела, как расположенное рядом с дверью окно протирает какой-то незнакомец. Что, собственно говоря, ему нужно? Она стояла неподвижно и наблюдала за его действиями, чувствуя, что начинает злиться. То, что у нее недоставало сил перемыть окна в собственном доме, уже само по себе являлось малоприятной очевидностью. Не хватало еще, чтобы кто-то чужой протирал грязное стекло. Теперь ей придется смотреть на вызывающе чистый участок, и он будет напоминать о ее немощности и несостоятельности как хозяйки.

Незваный гость стал всматриваться в расчищенный им глазок, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь штору. Гнев поднимался в Лиоте, как лава к жерлу вулкана. Ярость пробудила в ней энергию; от тщедушной старушки с жуткими артритными болями в бедрах, коленях и щиколотках не осталось и следа. Она уверенно промаршировала последний отрезок пути, откинула щеколду и распахнула дверь.

— Как, по-вашему, это называется — заглядывать в чужие окна?

Молодой человек отскочил в сторону, и его лицо стало пунцовым.

— Я… Я… Извините. Меня зовут Корбан Солсек, мэм. Нэнси Декер направила меня…

— Меня совершенно не интересует, кто вы и откуда! — Какая разница, направили его к ней или нет. Это не оправдание! — Прекрасно! Она что, послала вас заглядывать в мои окна?

— Нет, мэм! Я дважды звонил в дверь. Подумал, что если… — Он вдруг осекся и покраснел еще сильнее.

— Что я умерла?

В глазах Корбана стоял ужас.

— Я вовсе не это имел в виду.

— Разве? — Она чуть ли не воочию увидела, как все колесики и винтики в его мозгу бешено завертелись в попытке найти разумный ответ.

— Решил, что если со слухом у вас…

— Я не глухая и не мертвая, как видите. — Все происходящее начинало доставлять ей безмерное удовольствие.

— Простите, мэм, мне очень жаль…

Лиота заметила некоторое нетерпеливое раздражение в его глазах цвета лесного ореха. Ей показалось, что он не любит получать нарекания и что ему не терпится поскорее уйти и покончить со всем этим. Но она решила не проявлять снисхождения.

— Вы просто обязаны сожалеть о содеянном. — Она широко распахнула дверь. — Ладно, не стойте так, словно вы поражены трупным окоченением. Входите же! — Она отступила на шаг, оставив для него широченный проход. Молодой человек был крепкого телосложения. Должно быть, один из тех атлетов, которые по будням накачивают мышцы, а в выходные устраивают скандалы. — Идите прямо на кухню и найдите под раковиной жидкость для мытья стекол.

— Простите, что я должен найти?

Выражение величайшего ужаса застыло на красивом лице молодого человека.

Лиоте, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, пришлось слегка вскинуть голову. Он, должно быть, на целый фут выше ее и вдвое, если не больше, тяжелей, но трястись от страха перед ним она не собирается. Она достаточно нагляделась телепередач и прочитала немало газет и знает, что лучше не отпускать его, не проучив, как следует.

— Вы, молодой человек, привели в беспорядок мое оконное стекло. Теперь с таким же успехом вымоете его. — Он открыл рот, желая что-то сказать, но Лиота не дала ему никакой возможности оспорить ее требование. — Выбирайте: либо вы моете окно, либо возвращаетесь к своей Декер с известием, что она должна прислать кого-нибудь другого! У кого нет привычки заглядывать в чужие окна.

Поджав губы, Корбан прошагал через всю гостиную мимо обеденного стола прямо на кухню. Это расстояние он отмахал не более чем за шесть шагов.

— Где, говорите, стоит жидкость для мытья стекол?

Лиоте пришлось спрятать улыбку, когда в его голосе она услышала по-детски откровенную обиду.

— Под раковиной! Где еще, по-вашему, люди могут хранить такие вещи? А может, у вас проблемы со слухом?

— Я не вижу бумажных полотенец, — проворчал он так, чтобы она услышала.

— Разогнитесь! Они свисают перед вами с подставки на шкафчике с посудой. Если б рулон оказался змеей, он ужалил бы вас прямо в нос! — Она стояла посередине гостиной, устремив на него взгляд. — Двух полотенец не хватит. — Когда же он отмотал приличный кусок мягкой бумаги, Лиота невольно прижала руку к губам. — Я не предлагала вам скручивать весь рулон! Четырех-пяти полотенец вполне достаточно. Они стоят денег, знаете ли. Теперь аккуратно скрутите остальное. Аккуратно, мистер Солсек.

Когда Корбан вернулся с кухни, на его лице подергивался мускул. Даже не взглянув на Лиоту, он вышел за дверь и обрызгал стекло сверху донизу чистящей жидкостью. Затем принялся усердно и быстро растирать ее. Она заметила, как беззвучно шевелятся его губы. Ругается, вне всякого сомнения.

Ее собственные губы запрыгали от волнения. Она с ужасом обнаружила, что бумажные полотенца намокают слишком быстро, а ведь работа закончена лишь наполовину. Тогда Лиота повернулась и прямиком протопала на кухню, где из ящика шкафчика достала махровую тряпку. Намочила ее теплой водой, отжала и принесла Корбану вместе с еще четырьмя лоскутками бумажных полотенец.

— Держите. — Она вручила ему тряпку. — Используйте сначала тряпку, а потом уже полотенца.

Она забрала у него намокшую и почерневшую бумажную массу и отступила назад, чтобы посмотреть на проделанную работу. Буквально через несколько минут оконное стекло засияло такой чистотой, какая только возможна при его вымытой наружной и грязной внутренней стороне. Даже в этом случае можно было подметить огромную разницу между наполовину вымытым окном, которое было слева от парадного крыльца, и грязным окном справа от него.

Когда Лиота разглядывала окна, ей почему-то захотелось забраться в свою постель и с головой накрыться одеялом.

Пока Корбан чистил оконные стекла со стороны улицы, он изо всех сил пытался обуздать свой гнев. Взяв себя в руки, он вернулся в дом, чтобы посмотреть на свою работу.

— Ну, как?

Пожилая дама ничего не сказала. Лишь перевела взгляд с одного окна на другое. Прежде чем она успела привлечь его к мытью остальных грязных окон в своем доме, он поспешно протянул ей испачканную махровую тряпку и спросил:

— Куда ее положить?

— В корзину с грязным бельем, она стоит на заднем крыльце. А полотенца бросьте в мусорное ведро под раковиной. — Она протянула ему комок использованных бумажных полотенец, которые недавно взяла у него.

Корбан послушно подхватил их и направился на кухню, мысленно благодаря судьбу за то, что старая зануда не приказала ему взять ведро и вымыть весь дом. Не то чтобы в этом не было необходимости. Отнюдь не помешало бы пройтись по всему дому с мокрой тряпкой, начиная с закопченного потолка и серо-желтого линолеума на кухне. Правда, угловой столик из жаростойкого пластика с желто-коричневым покрытием блестел чистотой, но допотопная газовая плита и холодильник нуждались в хорошей чистке.

— И не забудьте поставить на место жидкость для мытья стекол!

Неужели старушка подумала, что он собирается стянуть бутылку с этим средством? Корбан запихнул ее под раковину, бросил использованные полотенца в специальный полиэтиленовый мешок, вложенный внутрь мусорного ведра для бумаг, и захлопнул дверцу шкафчика.