- Зачем?

   - У меня к нему дело.

   - Какое?

   - Это не твое дело.

   - Ты дерзко разговариваешь, чужак! - вспыхнул мужчина.

   - А ты задаешь ненужные вопросы, нидосец, - не остался в долгу Алекс.

   - Что?! - вскипел коскид. - Да как ты смеешь...

   - Ой, да помолчи, пожалуйста! - поморщился юноша. - Лучше купи себе новый хитон. А то на твоем скоро заплаты негде ставить будет.

   Коллеги глумливо захихикали. Мужчина покраснел и злобно оскалился. Разговор мог закончиться дракой, но тут из калитки появился Мыслиш.

   - Господин советник Сарвий Корнелл Апер готов встретиться со своими коскидами, - сказал он, кланяясь в их сторону.

   - А ты постой, - добавил раб, обращаясь к Александру.

   На этот раз ожидание не затянулось. Он с любопытством окинул взглядом стены прихожей, украшенные разнообразными фресками. Тут были изображены цветы, деревья и даже нарисованы два окна, в которых густо синело море с кораблями. Молодой человек поднялся по трем мраморным ступенькам, оказавшись в помещении с колоннами и большим квадратным отверстием в середине крыши, под которым поблескивал водоем с дном, усыпанным разноцветной галькой.

   В дальнем углу этого то ли зала, то ли галереи располагалось странное сооружение, напоминавшее крошечный киоск с остроконечной крышей и без передней стенки. На каменной полке стояли три или четыре статуэтки, а перед ними чаша, из которой струился легкий дымок. Рядом, как раз напротив центрального входа, располагался массивный стол с завитушками, резьбой и блестящими цацками, чем-то похожий на те, что в прошлой жизни Алекс видел по телевизору в кабинетах очень больших начальников. За ним в кресле с сильно изогнутой назад спинкой восседал сам Сарвий Корнелл Апер. Перед ним лежала стопка листов папируса, чернильница и еще какие-то непонятные вещи.

   Мыслиш жестом пригласил юношу следовать за собой. Юноша с тем же ленивым вниманием разглядывал многочисленные фрески, заметив вдоль стены еще один узкий стол, заставленный дорогой серебряной посудой. Ярко блестевший кувшин с узким горлом, кубки, несколько чаш и блюдо с виноградом. Из рассказов Айри он знал, что радланские богачи часто устраивали подобные выставки тщеславия, демонстрируя гостям благополучие и достаток.

   Хозяин дома равнодушно ожидал, когда приблизится новый арендатор. Александр не знал, как себя вести, поэтому, не доходя до Сарвия Корнелла пяти шагов, поклонился на келлуанский манер, приветствуя хозяина дома пожеланиями счастья, милости богов и всяческих благ.

   Советник кивнул.

   - Деньги принес?

   - Да, господин, - молодой человек вытащил из сумки плотно набитый мешочек и хотел пройти к хозяину. Но его остановил Мыслиш. Взяв серебро, он пересчитал деньги, по одной выкладывая их в деревянный ящичек, стоявший на краю стола. Все это происходило в полной тишине, нарушаемой только звоном монет.

   - Ровно сорок, господин мой, - сказал раб.

   Сарвий Корнелл захлопнул крышку шкатулки.

   - Подписывай договор.

   Алекс подошел к столу и внимательно осмотрел листы. Судя по незаметным значкам, это те самые, что он принес вчера вечером. Юноша пересчитал строчки. Все сходится. В углу красовалась печать со значком, напоминавшим латинскую букву "S" и цепочка букв. Александр достал из сумки кусочек папируса и аккуратно перерисовал изображенные на нем знаки. По уверению Айри именно так пишется его имя и фамилия по либрийски.

   Хозяин мельком взглянул на свой экземпляр договора, потом на гостя.

   - Расписку, господин? - напомнил тот.

   Сарвий Корнелл Апер взял папирус, черкнул две строчки и через раба передал юноше.

   Похоже, аудиенция закончена. Александр поклонился и быстро зашагал к выходу. У ворот Мыслиш передал ему ключ.

   - Ты спрашивал господина про дверь?

   - Ты волен делать, что пожелаешь, - пожал плечами раб.

   "Веселый омар" встретил его закрытой дверью. Юноша посчитал это плохим признаком. Он направился на квартиру Гарби и в двух шагах от подъезда встретил встрепанного, озабоченного Эдая.

   - Что случилось?

   - Масло, - выдохнул мужчина. - Им надо масло.

   Вдвоем они поспешили в харчевню. Трактирщик долго копался в своих запасах, разыскивая подходящее. Сунув амфору Алексу, он прохрипел:

   - Быстрее.

   Птицей взлетев на третий этаж, увидел двух женщин, с напряженным вниманием прислушивавшихся к доносившимся из квартиры крикам. Неприятная старуха, высунув голову из своего жилища точно змея из норы, кривила рот в злорадной усмешке.

   Алекс постучал.

   - Масло.

   Дверь распахнулась, и он увидел бледную Айри.

   - Что там?

   - Плохо, - ответила она, забирая кувшин.

   На лестничной площадке было очень тесно, да и воняло тут как в кустах возле платного туалета. Парень собрался спуститься вниз и ждал только появления Эдая, чей костыль уже стучал по ступеням где-то внизу.

   Полный нечеловеческой боли крик заставил всех вздрогнуть. В наступившей тишине послышался заливистый детский плач, а потом грохот падения и счастливая ругань. Свежий папаша сидел на ступеньках, одной рукой держась за хлипкие перила, второй потирая ушибленный зад, и довольно улыбался.

   Женщины радостно загомонили. Старуха, недовольно скривившись, захлопнула дверь. Но тут новый вопль огласил дом.

   - Что это? - вскричал побледневший Эдай, вскакивая. За дверью квартиры опять заплакал ребенок.

   На площадку выглянула сияющая как солнышко Айри.

   - У вас два мальчика!

   - Два? - переспросил счастливый папа.

   - Здоровенькие! - продолжала тараторить девушка. - Кажется, неправильно шли. Если бы не Гернос...

   - Айри! - окликнула её повитуха. - Еще воды.

   - Я принесу, - предложил Алекс.

   Эдай сидел на лестнице, хлопал глазами и тяжело дышал. "Ошалел от счастья", - добродушно усмехнулся молодой человек и тронул его за плечо.

   - Воды надо.

   Тот отцепил от пояса ключ и, не глядя, сунул его в руку Александра.

   Когда он вернулся из харчевни, повитуха гостеприимно распахнула дверь. В комнате пахло болью, кровью и еще чем-то неприятным. Жужжали мухи. Гарби уже лежала на кровати, прикрытая одеялом. Рядом с ней попискивали два розовых комочка. "Застудят мальчишек!" - охнул про себя юноша.

   Девушка возила мокрой тряпкой по полу возле "вертолета". Взъерошенный Гернос сидел на сундуке и смущенно улыбался, держа в руках закрытый сундучок с лекарствами.

   Эдай сделал пару шагов от входа и остановился. Алекс хотел поставить кувшин к стене и уйти, но Айри махнула ему рукой, сдвинув парик.

   - Заходи.

   Молодой человек тихонько прикрыл дверь, чтобы не устраивать сквозняк. Помощница акушерки расстелила на полу полотенце.

   - Гарби жена Эдая родина сына! - торжественно объявила повитуха.

   "Это какой-то ритуал!" - догадался Алекс, глядя на строгое лицо женщины.

   Она взяла с кровати ребенка и положила его перед отцом. Возмущенный холодом, голодом и неподобающим обращением, он басовито уакал, скаля розовые десны.

   Эдай растерянно посмотрел на Александра.

   - Помоги?

   - Что делать? - с готовностью согласился он.

   Мужчина передал ему костыль, после чего попытался сесть, но чуть не упал. Юноша помог ему опуститься на корточки.

   Отец взял ребенка и, подняв его к потолку, дрогнувшим голосом, произнес:

   - Катор, мой сын!

   Повитуха взяла у него дитя и передала помощнице. Пока та ловко пеленала младенца, такой же ритуал провели и со вторым сыном, которого назвали Поуксом.

   Александр заметил, как расслабилось бледное лицо Гарби под спутанными, мокрыми волосами.

   Эдай снял с шеи кожаный шнурок с непривычного вида плоским ключом. Открыл сундук, вытащил кожаный кошель и рассчитался с повитухой. Не мешая их интимному общению, Алекс подошел к Герносу.