Птаирианец больше не улыбался. Его черные глаза оставались непроницаемыми, а поза говорила о напряженности. Он положил вилку на стол и легонько кивнул.

— Хорошая работа, Ян. Вижу, что не зря рассчитывал на твою великолепную память и мастерство контактера. Имеешь право злиться. Мое преимущество бесит тебя, но главное другое. Ты по-прежнему лишь гадаешь, кто такой Кэро сохо Пта Эргос. Он твой друг, которому стоит доверять.

— Неужели, — Ян прищурился и зло скривил губы, — как мило. Я в бешенстве, Кэро. И когда узнаю, зачем, наши игры закончатся, обещаю.

— Это будет нескоро, Янат сохо. Давай сообщу тебе кое-что еще. Я получил доступ к документам. Такие забавные папочки со значком — совершенно секретно. Там личные дневники, наблюдения и биометрические данные предыдущих исследователей. Начал читать, и так, знаешь ли, любопытно. Рано или поздно им всем начинали сниться кошмары. Какие-то запутанные фантазии, бытовые сценки, милые пасторали, абстракции и обычные воспоминания о собственном прошлом. Но все сны проникнуты ужасом, печалью, одиночеством и напряжением. Невозможно поверить, что сон о дожде может довести человека до депрессии, верно? Однако я читаю отчеты и вижу, что он не мог справиться с состоянием угнетенности, тоски и мучительной печали. Пьет лекарства, каждый день фиксирует в дневнике новый сон о дожде. А в других документах, нахожу сведения, что этот же человек странным образом исчезает ровно через два месяца. Тебе, как, снятся сны, Янат?

— Как всем, — буркнул Ян, недоверчиво глядя на Кэро. Любопытство постепенно вытесняло гнев, — ты позволишь мне ознакомиться с документами?

— Самойлов настрого запретил подпускать тебя к ним, увы.

Кэро лукаво улыбнулся, заметив, что Шептунов хмурится и изо всех сил делает вид, что ему решительно плевать.

— Скажу тебе, Янат сохо, сведения можно добыть разными путями. Я ведь могу и не знать, что ты был в моем жилом отсеке, предположим послезавтра, в восемь утра, когда буду находиться на отчете Самойлову в центре. Поспешить и не закрыть дверь, да, кстати, могу забыть и заблокировать доступ к компьютеру, к папочкам с пентаграммой обезьянки.

Ян кусал губы.

— Милый ты милый, на гадюку похожий. Ты играешь мной как кошка мышкой. Почему?

— Ты мне очень нравишься, — серьезно ответил Кэро. — Я не разгадаю загадку один. Мне нужна помощь. Только не спрашивай, почему в своем бредовом озарении я выбрал тебя. Сейчас это ровным счетом не имеет никакого значения. А вот сны имеют. Нам пора. Жан машет рукой у двери. Зовет. Значит, оборудование и снаряжение подготовил. Ты так и не поел, Ян.

Янат равнодушно скользнул взглядом по подносу и махнул рукой.

— Какая уж тут еда. Пошли. Мне не терпится шагнуть за пределы базы. Я просто извелся. Мне срочно нужно почувствовать нечто новое. Я хочу познакомиться с Навью ближе.

14 глава

Их окружала какая-то хрупкая и странная тишина. Ян не мог понять, откуда у него вдруг появилось ощущение дискомфорта, смутной тревоги, давящей на виски. Все контактеры чувствовали это "нечто": разлитое в воздухе напряжение, предчувствие опасности. Янату казалось, что в воздухе — сухом и жарком, потрескивающим от статического электричества, и заключается главная угроза для них. Людей охватывала странная тоска, словно впереди не ждало ничего хорошего, светлого, а ощущение собственной беспомощности вызывало глухое раздражение.

Стоял конец осени. Время немыслимой духоты, от которой теряешь сознание. Время сухих гроз, дьявольских спектаклей с молниями, грохотом, воем и визгом как из преисподней. Как будто вместе со своим господином выходили на охоту адские псы и неслись над миром огненной полосой, взывая к небесам диким плачем, заунывным, продирающим до костей.

Осень — полоса беспощадных ветров, которые тоскливо стонут, переходя в свист отвратительный для ушей. Они гонят по выжженной добела траве волны и треплют ее и прижимают к земле. Одной искры достаточно, чтобы полыхнуло пламя, заволокло черными тучами свет, наполнило обжигающим дымом легкие. Закружится хлопьями в почти кипящем воздухе серый пепел, а равномерный гул напугает сильнее лютого зверя, ибо звук этот ничто иное, как приближающаяся стена огня.

Осень время непредсказуемое, беспощадное к слабым духом или телом.

Янат считал, что им в каком-то смысле повезло. Если бы они прибыли на месяц раньше, то наверняка попали бы в самый разгар сезона гроз. Искать кого-то в таких условиях задача практически невыполнимая. Все контакты с аборигенами и в лучшие времена нечастые, вовсе сведены к минимуму. Пылевые бури, жара, сушь. Риск попасть в зону пожаров необычайно высок. Это сейчас Янат видел признаки пробуждающейся жизни и мысленно рассуждал о везении или же расчете, которое определенно сыграло им на руку. Вот-вот наступит зима. Погода смениться на прохладную, распустится зелень, вырастет трава, пройдут живительные дожди. Для новой экспедиции будет обеспечена возможность активных поисков. Правда, большой вопрос, смог ли кто-то из пропавших членов экспедиции выжить. Протянуть в бушующем аду несколько месяцев задача не из легких.

По прикидкам Яната, люди исчезли летом, в самый благоприятный для человека сезон. Потом пришла осень, когда питаться нечем, реки и озера мельчают, находиться на поверхности опасно, зато запросто можно попасть в пылевую бурю или степной пожар. Да, шансы на спасение оставались, если они успели достаточно далеко уйти. Ян предположил, что пропавшие исследователи уже находятся в другой климатической зоне (неизвестно, правда, что хуже) либо прячутся под землей, в городах аборигенов, что являлось совершенной фантастикой. Гадать он мог сколько угодно, но не верил, что их команду отправили искать живых. Скорее всего, "спасательной" операция обозначена для галочки, им ведь в любом случае придется выяснять причины произошедшего. "Только вот незадача, — мрачно размышлял Янат, — без свидетелей сделать это будет гораздо сложнее".

Он не поленился и еще во время полета изучил записи, посвященные климатическим поясам Нави, смене времен года и погодным условиям. Его, конечно же, больше интересовал климат мест, где находилась база, но несколько видеоэпизодов о других зонах он также просмотрел. Любопытства ради, просвещения для. Недоверчиво хмыкая при виде сюрпризов, которые Навь могла преподнести неподготовленному пришельцу, Ян искренне недоумевал. Почему кому-то в голову пришла идея назвать открытую планету Явью? Ведь еще до экологической катастрофы и войны, климат в ряде поясов все равно был весьма специфическим.

Сутки на Нави в пересчете на универсальное время продолжались чуть меньше двенадцати часов. Поэтому день пролетал стремительно, только вроде за полдень, а уже наступают сумерки. Перспектива оказаться ночью за пределами базы отряд радовала мало. Часть хищников использовали для охоты тепловое зрение, и проверять эффективность такого метода на себе никому не хотелось. Поэтому поход проходил по оговоренному заранее сценарию, без творческих отступлений. Конечно, контактеры не были безоружными, но демонстрировать боевые умения без особой надобности в их задачи не входило. Требование — стремиться к контакту и сотрудничеству с аборигенами мирными средствами — исходящее от Самойлова, звучало предельно ясно. Хищники не в курсе сложной политической ситуации, а поскольку люди не знают (до сих пор) всю сложную систему местных табу, лучше свести ущерб к минимуму. Да и вообще, прогулки по ночам не самое приятное на Нави занятие.

Контектеры время от времени тихо переговаривались. Шептунов молчал, внимательно изучая местность. Сравнивал внутренние ощущения с полученными уже данными. Дышал воздухом, немного другим, нежели под куполом базы. Облизывал губы, ощущая привкус чуть сладковатой пыли и поскрипывающую на зубах песочную крошку. Вслушивался в звуки нового мира, анализируя ту часть своего "Я", что балансировала между инстинктами и знанием.