Я сильнее сжала его руку.

— Декс, тебе нужно в больницу. Эта рана убила тебя раньше, она еще может сделать так сейчас.

«Он умер, защищая меня!» — заорал он, глаза заполнились слезами.

Я всхлипнула и попыталась глубоко вдохнуть.

— Знаю. Но этого он и хотел.

«Думаешь, кто-то из нас хочет смерти? — его глаза пылали. — Я умер ради тебя и сделал бы так снова и снова, но я не хотел этого. И он не хотел. Я хочу быть с тобой. Я хочу жить. У него была Роза, Перри, как ты у меня. И потерять это….».

Он зажмурился, слеза покатилась по его щеке. Я хотела утешить его, быть рядом, забрать всю боль. Я проходила через такое.

Но я ничего не могла сделать, пока мы не были в безопасности. И пока мы не выбрались из дома, мы были в опасности. Я не знала, что сделала Пиппа с Майклом там. Это сработало, но надолго ли? Ушел ли он? Мы не могли задерживаться. Нам нужно было в свой мир, а не оставаться в этом кусочке ада.

Я потянула его за руку, выпрямилась и вытерла слезы рукавом.

— Прошу, Декс. Прошу, я больше не выдержу. Просто идем. Нам нужно идти, — умоляла я.

Он покачал головой и пробормотал:

«Я не могу бросить его так, он заслужил гораздо большее», — но он позволил поднять его на ноги. Мы не хотели бросать его тут. Это было неправильно. Он был нашим другом.

Пепел к пеплу, прах к праху.

Он кивнул с неохотой, потирая горло рукой. Я отпустила его руку и пошла к лестнице.

Паук бросился из тьмы, ударил меня в грудь и сбил на спину.

Я закричала, его когти впились в мой бок, щелкающие жвала задели грудь. Я ударила руками по его брюху, пытаясь убрать с себя, держать подальше от своей кожи.

«Перри!» — заорал Декс, но я едва его слышала, мои крики заполнили комнату. Паук был тяжелым, слишком сильным, его лапы пытались удержаться за мое тело. С каждым ударом лап я ощущала течение крови, тело слабело.

Жвала щелкнули в дюйме от моего лица, старая кровь попала на мою щеку, но что-то двинулось, и паук вдруг застыл, издал жуткий почти человеческий вопль.

Вес пропал с моего живота, Декс стоял надо мной с мечом в руке. Он взглянул на меня, проверяя, в порядке ли я, а потом вернулся к пауку, раненому в брюхо. С поразительным умением он разрезал его на кусочки.

— Терпеть не могу пауков, — он плюнул на кусочки, и мы поразились тому, что он заговорил. Он осторожно ощупал горло, убрал руку, и крови уже не было. Он исцелялся на глазах, быстрее, чем раньше. Видимо, визит в Вуаль в этот раз помог.

Он помог мне встать, сжал мою руку. Он прижал ладони к моему лицу и смотрел на меня с пылким напряжением, глаза искрились.

— Мы выберемся отсюда, — сказал он решительно. — Мы вернемся к жизни. Мы сыграем свадьбу и будем жить долго и счастливо. Ты веришь мне?

Я кивнула, горло сдавило от печали и шока.

— Верю.

— Я люблю тебя, — он закрыл глаза и провел большим пальцем по моим губам, дыша глубже. — Я люблю тебя в жизни и смерти, — его слова напомнили мне о снах.

Он быстро поцеловал меня в губы, печально взглянул на друга, взял меня за руку и потащил по лестнице в дом.

Мы поднимались быстро, как только могли, но в коридоре все стало меняться. Воздух был полон дыма, воняло горелым деревом и опаленными волосами. Кухня горела, огонь выбирался из комнаты в коридор.

Треск раздался за нами, мы обернулись и увидели, что огонь появился там, где мы только что были. Дом сжигал себя, и хотя было правильно, что Максимус был так похоронен, мы могли стать следующими, если не выберемся отсюда. Огонь поднимался по лестнице.

— Идем, — Декс перекрикивал рев, мы побежали по коридору к входной двери. Мы почти добрались, когда елка упала в гостиной и вспыхнула, стреляясь огнем. Декс схватил меня и отпрянул от огня, прикрывая меня своим телом, чтобы пострадала его спина.

Он издал крик боли, огонь задел его, но я нащупала дверную ручку, и она повернулась. Мы вырвались из дома во тьму ночи. Мы спустились с крыльца и выбежали на улицу, Декс сорвал горящую рубашку и бросил на землю.

Мы рухнули на другой стороне улицы, повернулись и смотрели, как сгорает дом. Люди уже выбегали из домов посмотреть, огонь вырывался из окон первого этажа. Дым поднимался в небо.

Никто пока что не замечал нас. Мы не испытывали удачу, я знала, как мы выглядели со стороны.

Я вскочила на ноги, Декс — следом. Я провела пальцами по его боку и спине, проверяя на ожоги, но покраснение там быстро пропадало, светлея, исчезая. Его горло зажило, будто он и не был ранен, будто и не умирал.

Но мы знали правду. Это мы не могли забыть.

— Идем, — шепнул он, и я кивнула. Мы медленно пошли по улице, словно пришли к дому, учуяв дым. Сирены гудели вдали, но Декс был просто жителем без рубашки из-за летней жары, а я была его странной девушкой в искусно грязной одежде. К счастью, мое тело было без ран, полученных в Вуали.

Мы спокойно вышли за угол, и как только вокруг пропали люди, мы побежали.

Мы бежали к отелю. Я пыталась позвонить маме по пути, но у меня не было айфона. Я надеялась, что в последний раз теряла телефон из-за сверхъестественного. Мне надоело покупать телефоны. Пора было завести страховку от призраков.

Я чуть не улыбнулась. И хотя я была рада, что жива, что выбралась из смерти и забрала с собой единственного человека, рядом с которым было приятно быть Перри Паломино, потеря не проходила. Максимус погиб в доме, и это будет долго мучить нас.

Казалось, прошла вечность, но огни Бродвея и шум машин появился в конце улицы, как свет в конце туннеля. Отель возвышался в сторону, и когда мы приблизились, я увидела Аду, расхаживающую перед зданием, говорящую с кем-то по телефону.

Она увидела нас, расплакалась и побежала к нам. Она бросилась ко мне в объятия, и Декс обнял нас. Я не думала, что во мне еще остались слезы, но они были. И я никогда еще не была так ей рада.

Вскоре мама с папой вышли из здания, и слезы полились снова.

Мы закончили, Ада осмотрела нас и спросила:

— Где Максимус?

Я не могла говорить. От слов это стало бы реальным, означало бы, что он на самом деле умер. Я не могла.

Я посмотрела на Декса, его раздавленный вид сказал Аде все, что ей нужно было знать. Она зажала рот руками, ее глаза расширились.

— О, нет. О, нет. Что случилось? — спросила она. — Только не говорите…

Я посмотрела на родителей. Мама была потрясена, как Ада, а отец смотрел на нас с подозрением. Я задумалась, что он знал. Что мама и сестра рассказали ему? Во что он верил?

Я не успела ничего сказать, он кашлянул и сказал:

— Думаю, нам всем нужно поговорить. Я хочу услышать историю и от вас, а не только от них, — он кивнул на Аду и свою жену. — И мы подумаем, что делать дальше.

Пожарная машина проехала мимо, залив нас красным светом. Декс сжал мою руку. Это мало утешало, но все же было легче. В этом я нуждалась. Нам еще многое нужно было пройти.

Мы собрались в номере отеля. На странный миг мне показалось, что стоит спросить, не придет ли Максимус к нам. От осознания, что он не сможет, я снова расплакалась.

Дексу было не лучше, но он обвил меня рукой, взялся объяснять отцу, что случилось, с начала. Конечно, папа не понимал и не хотел. Он перебивал историю вздохами, закатывал глаза и просил быть серьезнее.

Я думала, мама отступит, будет вести себя как раньше. Я думала, она будет игнорировать произошедшее. Я думала, она будет заодно с папой, ведь так всегда было, сколько я помнила.

Но нет. Она даже сказала папе притихнуть и слушать, Декс посмотрел на меня, на нее и Аду в поисках одобрения, и она кивнула. Должна сказать, я гордилась ею. Я бы никогда не подумала, что такое произойдет.

— И дом сгорел? — спросил изумленно отец, когда Декс стал заканчивать. Декс опустил часть, где он умер, а я пошла в Тонкую Вуаль за ним. Это не было важно для папы. Все теперь казалось невероятным.