Вайолет пыталась отстраниться, но его губы и язык терзали ее, и она сдалась. Его ласки были настойчивыми, как и он сам. Его рука переместилась ей на затылок, удерживая на месте, пока он стонал ее имя, между страстными, распыляющими ее поцелуями. — Вайолет. О, боже, Вайолет.

Ее соски напряглись от того, как он произнес ее имя. Ее губы разомкнулись, и она поддалась его чарам. Она почувствовала его сладковатый вперемешку с мятой вкус. Его губы были твердыми и крепкими, как и его хватка. Она застонала, когда его язык скользнул ей в рот и переплелся вместе с ее. О, господи, он всегда превосходно целовался. Он знал, на какие кнопки надавить, чтобы…

Вайолет ахнула, осознав, что она делает. Она целовалась с мужчиной, которого больше всего в жизни презирала. Мужчину, который предал ее и, не задумываясь, бросил.

Она немного отстранилась, прекращая поцелуй. — Джонатан, нет!

— Вайолет, — бормотал он, а его глаза были затуманены страстью.

Она дала ему пощечину. Это отрезвило его. Он отодвинулся, удивившись ее реакцией. Он отпустил ее и почесал подбородок. — Прошу прощения. Я не думал, что ты будешь возражать.

— Да, когда это делаешь ты, — прошипела она. — Ты думаешь, что сможешь вернуться в мою жизнь и затащить в кровать как ни в чем не бывало?

В его взгляде вновь появилось желание. — Вайолет, я бы, не раздумывая, затащил тебя в постель, если бы знал, что ты останешься там навсегда.

— Нет, — рассерженно крикнула она. — Ты больше никогда ко мне не притронешься. Ты меня слышал? Никогда!

Он провел рукой по волосам, явно не понимая ее реакции. — Вайолет, я понимаю, мы некрасиво расстались. Но мы же были еще детьми. Разве мы не можем забыть об этом?

— Забыть об этом? — она рассмеялась, и смех был почти истеричным. — Ты же при каждом удобном случае причиняешь мне боль.

— Я люблю тебя, Вайолет, — тихо произнес он. Без присущей ему легкости и радости, просто тихо, но настойчиво. — Я никогда не переставал тебя любить. Никогда. Я хочу вернуть тебя.

Она задрожала, все ее тело трясло он переполняемых эмоций. — Ты убил мою любовь в день, когда бросил меня.

Он покачал головой. — Мне было 19, Вайолет. Кто женится и сознает семью в 19 лет?

— Надо было думать об этом раньше, до того, как сделал мне ребенка!

Он застыл. Вайолет жадно втянула воздух, увидев боль в его взгляде.

— Что… что ты сказала? — он не шевелился, но находился в невероятном напряжении.

— Я была беременна, а ты все равно меня бросил, — спокойно ответила она, потому что посчитала неуместным кричать на него, когда он выглядел таким ошарашенным. — Не притворяйся, будто ничего не знал.

— Я не знал, — слабо ответил он.

— Я говорила тебе, что хочу вернуться домой, хочу сразу же завести семью. Когда ты не понял моего намека, я объяснила все в записке.

— Я не получал никакой записки.

Она не знала, как на это ответить. — В любом случае, тебе не о чем волноваться. Через месяц я потеряла ребенка. Так что не буду подавать в суд на выплату алиментов. — Вся ее злость лишила ее сил. Она так долго держала все это в себе, что после того как высказала, испытала…опустошение. Она мотнула головой. — Послушай, я просто хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. То, что было между нами, умерло 10 лет назад. Давай покончим с этим делом, чтобы мне больше не пришлось с тобой общаться.

Он смотрел на нее. Он так долго смотрел на нее, что она смутилась. — Что? — выпалила она.

— Ты была беременна?

— Не начинай, Джонатан. Прошу, не надо. Ты не сможешь перечеркнуть 10 лет ненависти своим притворством. Так что даже не пытайся.

Когда она снова взглянула на него, то он показался ей немного бледным, глаза потухли и больше не напоминали прежнего Джонатана. Он откинулся на спинку сиденья, еще ненадолго задержал на ней взгляд и повернулся к водителю. Вайолет забыла о его присутствии, ведь он слышал их разговор. — В отель, пожалуйста, — прохрипел Джонатан.

Вайолет тоже откинулась на спинку, скрестила руки на груди и смотрела в окно, как они отъезжали от ее прежнего дома. Ее губы все еще покалывало от поцелуя. Почему ей стало жалко Джонатана? Ведь именно она была пострадавшей стороной, а не он.

Теперь он знал, почему она его ненавидела. Вайолет шла по лобби отеля. Он держался позади, не спуская с нее глаз, пока она зарегистрировалась, бросила на него гневный взгляд, а затем ушла к лифту.

И она опять исчезла из его жизни.

Он подумывал подняться в номер и опустошить минибар. Утопить свое горе в алкоголе. Но маленьким бутылочкам из минибара не под силу заглушить его боль. Поэтому он направился прямиком в бар отеля.

За стойкой стояла молодая, симпатичная девушка с копной темных, кудрявых волос. Она посмотрела на него оценивающим взглядом. — Что тебе налить, красавчик?

Он сел за стойку. — Скотч.

— Со льдом?

— Просто принесите бутылку целиком, — он похлопал по барной стойке.

— Паршивый день? — она сочувственно улыбнулась, поставив перед ним бутылку. — Один из худших, — ответил он. Первым был день, когда от него ушла Вайолет. Он взял стакан, который ему налила бармен, залпом осушил его и стал ждать, пока она наполнит его снова. Обычно он не напивался до беспамятства. Ему не нравилось терять контроль над собой. Но сегодня? Сегодня он хотел забыться.

Она была беременна.

Он почесал лоб. Он должен был догадаться о ребенке. Он, мать его, должен был догадаться о ее беременности. Теперь все стало понятно. Почему упертая, осторожная, независимая Вайолет, наслаждавшаяся летними каникулами, настаивала, чтобы он бросил колледж, и они начали жить вместе. Каким же он был глупцом. Как сильно был увлечен работой с профессором ДеВиттом, что не понял причину расстройства Вайолет и ее скоропостижного возвращения в Штаты.

Она была беременна. Она хотела этого ребенка и … хотела его. А он бросил ее. Блядь, даже не помчался за ней и не сказал, как сильно хотел быть с ней. Он думал, она была замужем и больше ему не принадлежала. Но это была ложь, ложь, придуманная ее отцом.

 Сегодня он лишился всего.

Он всегда считал профессора своим наставникам, своего рода отцом. Он всегда знал, что тот был хитрым ублюдком, но всегда восхищался, как он добивался желаемого. Джонатан доверял ему, считал его одним из своих близких друзей, считал, что между ними есть взаимное уважение.

Оказалось, это все брехня. ДеВитт без зазрения совести соврал ему о Вайолет, чтобы Джонатан остался с ним и продолжал спонсировать его проекты. В то время, как Джонатан бросил любимую женщину в тот момент, когда она была беременна и напугана. И она потеряла ребенка, и винила во всем его.

Он опрокинул еще один стакан скотча, затем забрал у бармена бутылку и начал пить прямо из горла.

Вайолет презирала его. Он был чертовски рад узнать, что она не замужем и никогда не была, а, значит, каким-то образом он мог еще вернуть ее.

Но теперь этого никогда не случится. Он не сможет ничего исправить. Он не сможет снова влюбить ее в себя, ведь между ними всегда будут воспоминания о выкидыше, о выкидыше, случившемся по его вине.

Он потерял ее навсегда. Он не сможет ничего изменить. Джонатан вновь отпил из бутылки. Вкус был отвратительным, но какая теперь разница? Ему было плевать. Жизнь потеряла для него всякий смысл.

На следующий день. 

Вайолет убавила звук телевизора в своем гостиничном номере и посмотрела на телефон. После минуты размышления, она позвонила на стойку администратора. — Добрый день. Я ищу мистера Лаенса. Не могли бы вы соединить меня с его номером.

Ее звонок перевели на его номер, но, как и прошлым вечером, она слышала только гудки. Джонатан не отвечал.

Она начала волноваться. Не то, чтобы Джонатан игнорировал ее, хотя ей было все равно, он совершенно не отвечал на ее звонки. После вчерашнего признания она ощущала себя потерянной. Чувствуя себе потерянной, она больше не испытывала ненависти, просто уставшей. Очень уставшей. И больше всего на свете ей хотелось закончить их дело и вернуться к своей тихой, спокойной жизни.