Мальчик был в ступоре. Он сидел на полу, смотрел прямо перед собой и время от времени моргал. Не смотря на возражения коллег Кирилл нараспашку открыл дверь, давая «сородичу» возможность выбраться. Иллюзорную вообще-то, пока не выяснится, что же случилось, никто отпускать ценного свидетеля не собирался, но хоть из «клетки» выбраться!

Пленник не среагировал. Скорее всего, тут имела место быть самая банальная истерика, обычно легко звонкой короткой пощечиной. Кириллу уже приходилось и видеть такое и «исцелять», но, если его гипотеза была верна, то возвращать мальчишку в реальность быстрее, чем он сам будет готов, было просто жалко. Да и Нориэль, эта трепетная дева, смотрит настороженно, но глазки от сочувствия на мокром месте. Видимо, предположила то же самое, что и он. Смотрит с надеждой, явно предлагая совершить какое-нибудь медицинское чудо.

— Кирилл, они его тут бросили, да? Линду забрали, а его бросили?

— Похоже на то. Только вот с чего? Оборотень — существо слишком полезное, чтобы ими разбрасываться.

— По себе знаешь? — Никита криво ухмыльнулся и придержал за талию девушку, уже готовую броситься тормошить и утешать «дикого зверя».

— Знаю. Бронюс, у нас камеры работали?

Компьютерный гений уже вовсю клацал клавиатурой, поэтому вопрос товарища удостоил только короткого отрицательного мотания головой.

Камеры не работали, а еще кто-то порылся в системе. Аккуратно и незаметно, ничего не ломая. Да им и не надо было. Линда-то все пароли знает, а она теперь… Нежелательное развитие событий. Хорошо еще, что Бронюс совершенно точно помнил, что и когда он делал и изменения увидел сразу, как додумался посмотреть. То есть сразу, как вошел.

— Кирилл, ты только не зверей, но… — Никита задумчиво побарабанил пальцами по стеклу и очень серьезно, чтобы ни приведите боги, собеседнику не почудился сарказм, заглянул в глаза, — тебе приходилось пленных допрашивать?

— Эй, — девушка отпрыгнула от старшего коллеги, немедленно вспомнив, что спортсменка тут она и никаким хилым инженерам ее не удержать, — вы что?! С ума посходили?! Мы и так его перепугали насмерть. Потом с ним вообще неизвестно что произошло, а теперь вы еще его допрашивать хотите? Совсем обезумели?!

Никита отшатнулся на всякий случай сделав пару шагов назад, но все же попытался объясниться.

— Послушай, особого выбора у нас нет. Девушку-то нашу надо выручать.

— Это не повод! Кирилл! Ну что ты молчишь-то? Скажи, что я права!

Доктор захихикал. Негромко, неожиданно и совершенно неуместно.

— Никит, во-первых, ты чего так от девчонки отпрыгнул? Боишься, побьет?

— Она может.

— Ну, не боись, я тебя спасу из лап этой малолетней воительницы, — он все еще смеялся, — мужская солидарность и все такое. А во-вторых, я никогда никого не допрашивал, но, если что, по морде насовать могу. Не в том дело. Элеонора права. Ничего мы ему не сделаем. Понятно?

— Понятно. И сам знаю, что гадость предложил. Но что же мы делать-то будем? А?

— Думать. Время есть, ничего фатального этот Рейвен Линде не сделает, я надеюсь. И, кстати, кто-нибудь знает, куда она отчеты отправляла? Может, они помогут?

— Не помогут. Линда им отчет уже отправила. Я его вижу в исходящих. Видимо, успела до того как… а сейчас ответ пришел: «Очень жаль, надеюсь, твои сотрудники справятся без тебя». И все.

— Козлы. Ладно. Бронюс, что еще нащелкал?

— Думаю, ты очень интересуешь Рейвена. Они скачали твое личное дело. Остальное только просмотрели, о себе информацию стерли. Некачественно, кстати, я все восстанавливаю, а вот о тебе скопировали.

— Обо мне? — Кирилл удивился такому вниманию, — зачем?

— Анализ мотивации — не мое дело. Раньше этим Линда занималась. Теперь Элеонора.

— Хм… нууу… — девушка задумалась, страшно боясь не справиться с первой «взрослой» работой, да еще такой ответственной, но мужчины спокойно и серьезно ожидали ее ответа, и ей все же пришлось заговорить, — маловато информации. Рейвен сначала натравил на тебя другого оборотня, посмотрел, что вышло, видимо, не получил, что хотел и стал искать дальше, уже в твоем личном деле.

— Мда, — Кирилл вздохнул, — негусто. Но по делу. Только вот чем я так ему важен? Ну, кроме совершенно очевидного желания загрызть этих деятелей?

— Рейвен думает, что ты не просто оборотень, а какой-то особенный. Супероборотень, так он это называет. Он пытался из меня его вырастить и бой с тобой подтвердил бы его успех, — сухой безжизненный голос юноши прошелестел едва слышно, — не надо меня бить. Я все скажу. Я мало знаю, но расскажу, что смогу.

В его не по детски суровых глазах пылало горькое, едкое разочарование. Он вышел к пленителям и остановился, не зная, что еще сказать и куда смотреть.

— Садись, — Кирилл указал ему на кресло у своего стола и даже на мгновение сжал его плечо не то ободряя не то просто поддерживая, — начни с конца. Что тут было?

— Рейвен ждал меня. На автобусной остановке. Мы пошли назад. К Линде. Он откуда-то знал, что она одна. При Кирилле он, видимо, не отваживался войти. А так пришел. Линда сидела в своем кабинете и что-то делала за компьютером.

— Отчет пересылала, — пояснил Бронюс, — извините, что перебил. Продолжайте.

— Да. Он сразу приказал дать ему доступ в вашу систему. И она просто встала и вышла из-за стола. Он сел и долго что-то делал. А потом подошел к Линде и обнял ее. Нежно так, как любимую. И она его обняла. По волосам погладила. Только глаза стали как у покойника. Я даже подумал, что она и правда умерла. Я такое уже видел и ни с чем не спутаю. Они разошлись и тогда, — голос оборотня стал особенно ровным и каким-то протокольным, — он приказал ей убить меня. Сказал, чтоб другим не показалось, что можно не исполнять его приказы.

Это воспоминание оказалось едва ли не болезненнее самого события.

Рейвен как всегда безупречный и спокойный и непонятное существо по имени Линда вдруг сцепились взглядами. Пока он стоял, покорно ожидая казни, эти двое молча общались не то телепатически, не то еще как-то. А потом его покровитель победно улыбнулся, а она сникла, ссутулилась, осела на стул.

— Не нужно. Пожалуйста, оставь ему жизнь.

— Ого! А ты научилась унижаться! Ты еще на колени встань и слезами залейся!

— Если это поможет.

Маг удивленно вскинулся, глаза его сузились, и он хищно улыбнулся, предвидя любопытное зрелище.

— Ну, попробуй.

И она встала на колени. Такая красивая и сильная вдруг стала жалкой и беспомощной. Заглянула в глаза господину и расплакалась.

— Омерзительное зрелище, — Рейвен брезгливо поморщился, — ладно, вставай. Иди, запри куда-нибудь этого щенка и пойдем. Мне он больше не нужен.

Линда встала, вытирая слезы, кивнула остолбеневшему юноше и вышла из кабинета, направляясь в знакомую уже лабораторию.

— Не дергайся, друг мой, — уже закрыв прозрачную дверь, она обернулась и посмотрела насмешливыми и совершенно сухими глазами, — ребята тебя не обидят. И ты их не обижай. И все будет хорошо. И передай им, если что, пусть не тупят и используют Эскалибур. Запомнил? Ну и чудно.

И она вышла. А он замер.

Потому что стоило ему пошевелиться или хотя бы поглубже вздохнуть, как чувства, голодными волками терзавшие его душу, прорвали бы неожиданно хрупкую оболочку тела и выжгли бы разум. По крайней мере, он был в этом уверен.

— И все. Что было дальше я не знаю. Да и, что видел, я не понял.

И мужчины снова обернулись к задумавшейся Элеоноре, ожидая «анализа мотивации». Молча и сосредоточенно.

— Эм… ребята, я ж тут недавно работаю. Линда меня учила, конечно, но… вы же знаете, я все больше за монстрами по крышам скакала…

— Ты будешь думать или кокетничать? — выслушивать всякий бред у медика не хватило его знаменитой выдержки.

— Извините. Тут, скорее всего, вот что. Линда и Рейвен давно не виделись. Для него она давняя пропажа и он таким способом как бы осматривал ее… ну… на предмет повреждений. Тестировал. Выявлял, что там с ней за столько лет сталось. Для Линды… тут сложно. Я еще помню ее чувства. Тогда. С одной стороны для нее это рабство. Позорное и пожизненное. И возвращаться туда странно и мерзко. Но, с другой стороны, это шанс быть ближе к ее крыльям. Увидеть их хоть краешком глаза. А по поводу унижений и прочих падений на колени, я не уверена, но, думаю, она этого Рейвена тоже тестировала. И делала выводы. Вот только какие. Узнать бы.