После смерти Вероники на пост директора пригласили еще одну женщину-стихийницу. По странной случайности она тоже оказалась Вероникой. В школе все пошло на лад, туда даже стали принимать обычных детей с необычными талантами. Так интернат для стихийников превратился в школу искусств с профильной специальностью».

— И эта вторая Вероника — я. — Женщина закончила свой рассказ и вопросительно посмотрела на Горца.

— Да, все верно. — Подтвердил он. — Но почему ты не сказала?

— А что бы ты сделал, узнав, что директор твоей школы — оборотень?

— Не знаю, но вы уже не оборотень. Даже не стихийник.

— Тогда, может, отпустите?

Вдруг радужный треугольник замерцал и исчез. Мы недоуменно переглянулись. Я заметила первой:

— Вихрь!

Все подбежали к лежащему навзничь парню.

— Это всего лишь обморок. Эх, вы! Как мудрости читать — это вы умеете, а как последствиями интересоваться… — сказала Вероника.

Мы возмущенно на нее посмотрели.

— Молчу. Разбирайтесь сами.

— Придется вам, наверное, передать должность. — Сказал Горец.

Вероника вспыхнула.

— А все из-за того, что…

— Что вы сразу это не рассказали! — Невежливо перебила я. — А еще взрослые называются!

— И вы чуть нас не убили! — добавил Водяной.

Вихрь пришел в чувство, и мы уставшей компанией пошли в школу. Надо было еще выспаться. Никто не заметил, как Вероника молча встала и направилась совсем в другую сторону. Впрочем, туда ей и дорога.

Проснулась я на рассвете. Очень странно, так как ложилась я уже сегодня во втором часу ночи. Спать больше не хотелось, и я решила пройтись по утреннему интернату.

Тишину коридора нарушал какой-то странный отдаленный звук. Прислушавшись, я поняла, что это голос. Я пошла в его сторону и очутилась около двери столовой. Оттуда доносилось напрочь лишенное мелодии, да и элементарного слуха, пение. Правда, тихое. Я неслышно вошла, прикрыв за собой дверь.

На одном из столов на спине лежал Водяной и струей воды из пальца выписывал что-то на закопченном потолке. Внезапно он прекратил свое занятие и направил руки, сложенные пистолетом, на меня.

— А слуха у тебя нет совсем. — Не растерялась я. Он покраснел.

— Что не спишь? — спросил обвиняющим тоном.

— А ты что не спишь?

Мне в лицо ударила струя холодной воды.

— Не задавать вопросы командованию! Отвечать! — пояснил он.

Я стояла, обтекала и хлопала глазами. Нет, ну это уже переходит всякие границы! Я мстительно окатила его водой с головы до ног.

— Поганка. — Совершенно спокойным голосом сказал он.

— От мухомора слышу! — подбоченилась я.

Он медленно слез со стола, нацелился на меня и рванул с места в галоп. Я подождала, пока он одолеет половину пути, и тихо шепнула:

— Нырок!

Водяной по инерции пролетел сквозь облако капель в человеческий рост. Впрочем, он и так был мокрый до последней нитки. Подождав, пока он непонимающе развернется, моя водно-капельная фигура превратилась в бесформенную лужу на полу. Водяной подошел к луже.

— Так вот что ты вчера сделала… — вполголоса сказал он. — А если не дать воде принять прежнюю форму?..

Он силой поднял в воздух воду, оставшуюся от меня, и залил в банку, забытую на столе. Наивный. Ладно, пока подыграем.

Придя к себе в комнату, Водяной что-то написал в ноутбуке. Через секунду пикнула почта — пришел ответ. А еще через пять минут пришел Горец.

— Ну, Вадик, зачем я тебе понадобился в такую рань?

— Еще скажи: разбудил тебя.

Парни невесть чему рассмеялись.

Мне вдруг подумалось: «Хорошее имя у Водяного. Можно его на людях называть Вадиком. Кто знает — поймет. Кто не знает — не обратит внимания».

— Ну, так что там у тебя?

— Не поверишь, Алекс! — он хихикнул. — У меня Алиса в банке!

— Кто?

— Ну, Русалочка.

Быстро же они на имена перешли. Надо бы осадить.

— Это в этой, что ли?

— Ага!

Горец уставился на банку в его руках.

— Не верю.

— Смотри.

Водяной вылил меня-воду из банки на пол. Наверное, думал, что в фигуру сложится. Ха, ха и еще раз ха. Я ему что, цирковая обезьянка — по команде стойку делать?

Горец посмотрел на образовавшуюся лужу… и неожиданно подмигнул. Наверное, мне. И откуда он все знает?

— Ну, и что? — поднял он глаза на Водяного. — Я тоже так могу воды на пол налить и сказать, что это Ручеек.

— А это кто?

— Знакомый «Водяной». Нет, ну, по сути-то похоже, — он хмыкнул, — но ты явно имел ввиду не это, верно?

— Верно. — Вздохнул смутившийся Водяной.

— Ну ладно, ты тут пока разбирайся со своими Русалками-Алисами, а я пойду. А то у меня программа стоит.

— Давай.

Когда Водяной обернулся, закрыв за Горцем дверь, я, как ни в чем не бывало, сидела на крутящемся стуле.

— Ты! — не найдя подходящих по смыслу приличных слов, рыкнул он.

— Я. — Спокойно отозвалась я. — А чего ты ждал? Что я по команде стану выскакивать из табакерки, как чертик на веревочке?

Он смутился.

— Но такой прикол пропадает!

— Мог бы и со мной его обсудить, прежде чем делать. Я вообще не верю, что ты хоть на чуть-чуть меня старше. Перескочил пару классов и хвастаешься.

— Откуда ты знаешь? — он сделал страшные глаза.

— От верблюда.

— Поверила, да? — он рассмеялся.

— Я уже давно тебе не верю.

С этими словами я обогнула его застывшую фигуру и вышла.

Началась обычная каникулярная жизнь. Каждый день я ходила осваивать технику боя на стихийных мечах, Водяной раз в неделю по привычке чем-то досаждал Горынычу, но теперь Горцу не приходилось чинить дыру в полу, а задире — чистить потолок от копоти. После случая с треугольником Горыныч потерял свои способности так же, как и Вероника. Сначала он ходил хмурый и замкнутый, но постепенно привык и даже нашел плюсы в своем положении. Теперь никто не обвинял его в том, что он портит школьное имущество.

Горец снова стал нелюдимым «всем в себе», — наверное, ему так легче, — только с Водяным подружился, Зеленка задирала старших, а Вихрь, как кегли, ронял всех в коридорах. В общем, скука и рутина. О новом директоре мы так ничего и не узнали.

Однажды утром, где-то через месяц после произошедшего, меня разбудил стук в дверь. Ворча, что пора ввести смертную казнь за раннюю побудку в каникулы, я пошла открывать. На пороге мялся Водяной.

— Я человек творческий.

Я не ответила и выглянула в коридор, посмотрела по сторонам.

— Заходи.

Втянув его в комнату, я накинула халат.

— Чего тебе?

Вспомнив, что он вообще-то главный наглец и задира в школе, Водяной подбоченился и заявил.

— За тобой должок.

Я, потому как только сейчас проснулась, не врубилась сразу.

— Что?

— Должок.

Меня осенило.

— Я помню. И что?

— Пошли гулять.

— Не пойду. — Сказала я, скрестив руки на груди.

— Почему? — он обиженно посмотрел на меня.

— Потому что я спать хочу! Что это за мода, долбиться ко мне в комнату в семь утра?! — наконец разозлилась я. — Ну что за наглость?

— Спи, спи, чего кричать-то?

Водяной, не ожидавший такого отпора, попятился к двери.

— Ладно, оставайся. Все равно уже разбудил. Паразит.

«Паразит» радостно уселся на стул, а я пошла в ванную.

* * *

Вернувшись, я нашла Водяного там, где оставила, но настроение у него резко изменилось.

— Алиса…

Я вздрогнула, но уже не так сильно, как в первый раз.

— Вадим? — вернула вопрос.

— Я поговорить хотел.

Я пожала плечами.

— Говори.

— Помнишь тот сон?

Я вспомнила и тут же поняла в чем дело.

— Да. Но не беспокойся, я не склонна воспринимать твой поступок, как что-то серьезное. Тебе надо было любой ценой достать меня оттуда. Извинения приняты.