— Друзьями?! — Таггарт отступил на шаг и подозрительно посмотрел на Кэлюмета, пытаясь его понять. Но чувства Кэлюмета были в ту минуту за семью замками. Таггарт был очень удивлен: сначала он был уверен, что Кэлюмет узнал в нем того человека, который стрелял в него, но улыбка Кэлюмета была сердечна и добродушна, и Таггарт решил, что тот его не запомнил'. Похоже, Кэлюмет не знает о вражде между их отцами. Правда, об этом знает Бетти, но. она, наверно, ничего не сказала Марстону. Эти мысли наполнили Таггарта ликованием. Он и его отец не добились успеха в набегах на «Лэйзи Уай», но если Кэлюмет и Бетти не поладили друг с другом (наверное, из-за жадности Бетти), теперь легко будет добиться того, чего они ждали так долго.

— Я думаю, вы правы,— сказал Таггарт.— Нет никаких причин, чтобы мы не были друзьями. Я рад с вами познакомиться.

Он протянул для пожатия руку, но так получилось, что Кэлюмет не заметил этого, так как прятал в это время в кобуру пистолет.

— Если вы будете проезжать мимо «Лэйзи Уай»,— сказал Кэлюмет,— заглядывайте к нам.

Таггарт кивнул.

— Обязательно.

— Я буду рад- вас видеть. Например завтра, завтра после обеда... или в любое время.

Кэлюмет повернулся и пошел к Дейду, который следил за ним с гневом и волнением. .

— Может быть, выпьем по стаканчику, старина? — дружелюбно крикнул ему Таггарт.

Кэлюмет улыбнулся ему.

— Я и мой друг уже на пределе. Он работает у меня, и я не хотел бы подавать ему плохой пример. В следующий раз с удовольствием выпью.

Он прощально махнул рукой и вышел вместе с Дейдом. Таггарт повернулся к собутыльникам, которые во все время разговора не сказали ни слова, и захохотал.

— «Друзьями»! — воскликнул он и захохотал еще громче.

В это время хозяин трактира, наблюдавший за Кэлю-метом, сказал одному посетителю:

— На месте Таггарта я бы вел себя осторожнее с этим человеком. Друзьями, а? Ну, хорошо, возможно. Но вы заметили, что он не пожал ему руку и отказался с ним пить, как будто он уже пьян, а принял-то всего два стакана. А вы видели его глаза? Я думал, что он испепелит меня, когда я что-то не так сказал о его отце.

Как только Дейд с Кэлюметом вышли на улицу, ковбой остановился, пылая гневом.

— Я не поеду с вами, вы трусливый....

Дуло пистолета Кэлюмета мгновенно уставилось ему в рот. Дейд поперхнулся. В голосе Кэлюмета, когда он заговорил, зазвучали металлические нотки.

— Наивный дурак! Это мое дело, ты слышишь? И если ты еще раз скажешь слово об этом, я разорву тебя в клочья.

Но Дейд продолжал свистящим шепотом:

— Он оскорбил Бетти, а ты стал его другом. Если ты его боишься, то я пойду сам и скажу...

Кэлюмет подошел к нему вплотную. .

— Я думаю, я заставлю тебя понять, что это мое дело. Не советую тебе туда ходить. Я не хочу стрелять тебе в спину.

Дейд остановился и, угрюмо посмотрев на Кэлюмета, сказал:

— Между нами все кончено!

Кэлюмет положил руку ему на плечо.

— Не будь ребенком,— сказал он.— Я очень рад, что ты такой,— добавил он, пряча пистолет.— Ну что ж, нам пора ехать. А то Бетти подумает, что я потерялся.

Дейд пожал плечами и покорно залез в повозку, так как получил ясное доказательство, что Таггарт был «делом» Кэлюмета. Вскоре повозка выехала из Лазетты и направилась к «Лэйзи Уай».

Итак, Кэлюмет капитулировал перед Бетти и собирался ремонтировать дом и хозяйственные постройки.

На следующее утро он сидел на балке, которую они подняли с Дейдом. Дейд сидел на другом ее конце. Кэлюмет чувствовал какую-то неясную тревогу, которая овладела им еще вчера, когда он услышал, как сердечно приветствовала Дейда Бетти. Между ними была старая дружба, и это почему-то угнетало Кэлюмета. Он сам не знал — почему. Ему совсем не нравилась Бетти, но в то же время каждая улыбка, которой она одаривала Дейда, вызывала у Кэлюмета странное чувство. Дейд ему был. очень симпатичен. Кэлюмет никогда не дружил ни с одним человеком, а Дейд его привлекал, вызывая дружеский интерес. Дейд был непосредствен, и в нем было много мальчишества. Но когда Кэлюмет вспоминал о Бетти, ему казалось, что, симпатизируя Дейду, он распространяет это отношение и на нее. И это не нравилось ему.

— Что ты там примеряешь? — спросил Кэлюмет.

Дейд усмехнулся.

— Я хочу сделать эти подоконники вот так;— показал он,— но не представляю, как это можно сделать.

— Ты же хвастал, что был плотником.

— Я не хвастал,— сказал Дейд, немного покраснев.

— Нет, хвастал. Если бы ты сказал, что был парикмахером, тогда было бы понятно, почему ты не можешь сделать подоконник:

Дейд вспыхнул.

— Не смей мне указывать.

— Я говорю то, что считаю нужным,— ответил Кэ-люмет.

— Ты лжец и клеветник,— грубо бросил Дейд,— ты...

Он не успел закончить фразу, как Кэлюмет выхватил пистолет. Но Дейд не двигался. Глаза Кэлюмета сверкали, зубы оскалились, но он не стрелял, как будто ждал чего-то. Так прошло некоторое время. Оба молчали. Первым заговорил Дейд.

— Ну, что же ты?

Кэлюмет усмехнулся и спрятал пистолет.

— Ты слишком хорош, чтобы тебя терять,— сказал он.— Я оставлю тебя до другого раза.

— Благодарю,— сухо ответил Дейд.— Я думаю, мы теперь поймем друг друга. Я вовсе не хочу, чтобы ты каждый раз хватался за свой пистолет. Я совсем не боюсь тебя. А теперь послушай, что я тебе скажу. Я вчера разговаривал с- Бетти и совершенно согласен с ее мнением о тебе. Ты во всей вселенной видишь только себя. Больше никого не признаешь. Ты думаешь только о себе и совсем не думаешь о других. А на свете много хороших людей. Таких же, как ты, и даже лучше. Бетти — одна из них. Она очень хорошая девушка, и ты тоже станешь гораздо лучше, если будешь прислушиваться к ней, а не задирать ее.

Кэлюмет усмехнулся. Он попробовал разозлиться, но у него ничего не вышло. Спокойный голос Дейда, его невозмутимость и твердость произвели на Кэлюмета впечатление. Кроме того, он знал, что, если нападет на Дейда, очень обидит Бетти, а он вдруг почувствовал странное желание не быть больше ей врагом.

— Вы, техасцы, удивительно хорошо умеете заводить скучные разговоры,— проворчал Кэлюмет.— Когда я захочу слушать советы женщины и мальчишки, я позову Бетти и тебя. Но пока я этого не желаю. Почему я не могу идти своим собственным путем?

На этом их разговор закончился, и больше они за все утро не сказали друг другу ни слова. За это время они подняли фасад дома и заменили старые рамы на новые. Примерно в час дня к ним подошла Бетти.

— Это уже заметное улучшение,— сказала она.

— Да,— раздраженно отозвался Кэлюмет.

Наступило молчание. Она стояла и чуть улыбалась.

— Я хочу вас похвалить за лошадей, они очень хороши,— сказала она, надеясь завязать разговор. Но Кэлюмет не ответил.

— Я посмотрела ваши остальные покупки,— продолжала она,— вы точно следовали списку.

Кэлюмет повернулся, взглянул на нее.

— Послушайте,— сказал он,— я купил то, что вы хотели. Не правда ли? Но я мог и растранжирить деньги, если бы этого захотел.

— Но ведь вы не сделали этого.

— Наверное, потому, что вам так больше нравится,— усмехнулся он.

— Нет, потому что вы хотели быть лучше.

Он не ожидал такого ответа и смутился. Ему почему-то стало приятно от сознания, что она верит ему. Но тут же он разозлился на себя за это. Когда она отвернулась от него и заговорила о чем-то с Дейдом, Кэлюмет не мог понять, что в нем сильнее: злость или разочарование оттого, что она так резко прекратила разговор. Она раздражала его, но ему было приятно это раздражение. Он украдкой следил за их беседой и обнаружил, что ему не нравится, как молодой человек смотрит на нее: Дейд был слишком фамильярен с ней. Он отметил также, что Бетти преобразилась, разговаривая с Дейдом. Она была очень сдержанна и невозмутима с Кэлюметом и грациозна, улыбчива, сердечна в присутствии Дейда.