«Это все, что я хотел тебе сказать по этому поводу. Вдобавок ты должен заботиться о Бетти. Если она не захочет выполнять мою волю, она скажет тебе, что тебя ждет. Я рассказал ей историю, которую собираюсь рассказать тебе, и уверен — когда ты кончишь читать, ты увидишь, что я не во всем виноват. Ты поймешь также, что Том Таггарт разрушил мою жизнь, и узнаешь, почему он. Много раз пытался меня убить.

Кэлюмет, остерегайся Таггартов! Последние пять лет они постоянно угрожали мне. Они травили меня собаками и подкупали моих людей. Пять лет я не спал спокойно из-за них. Но я расстроил их планы. Теперь я умираю, и они будут искать спрятанное до тех пор, пока ты не выполнишь условия, о которых я тебе говорю. Я знаю, что ты вернешься домой, я это чувствую, и я знаю, что, когда ты узнаешь все, ты отомстишь Тому Таггарту. Прежде чем идти дальше и писать историю моей жизни, я хочу, чтобы ты знал, что проклятая женщина, похороненная в дальнем углу загона для скота, не была твоей матерью. Твоя родная мать умерла при твоем рождении, и ее тело лежит в спокойном месте у реки Пэкос в десяти милях к северу от границы Техаса».

«Мне было двадцать пять лет, когда умерла твоя мать,— так начиналась страница.— Я владел небольшим ранчо в долине Пэкос, и у меня только начали налаживаться дела. После смерти твоей матери все стало рушиться. Я долго не мог понять, что моими успехами во многом обязан ей, без нее у меня ничего не получалось. Да я и не очень старался. Я на все махнул рукой и постепенно все запустил. Меня как магнитом притянуло к той компании, в которой я был до встречи с твоей матерью. Это были неплохие парни, но легкомысленные, беспечные, плывущие по течению. Я пришел на Запад без всяких определенных мыслей и желаний, и с этими ребятами мне было легко, потому что они были вроде меня.

У Меня было три близких друга — высокий парень с голубыми глазами по имени Квинт Тэйлор, неразлучный с ним парень, который называл себя Небраск, и Том Таггарт. Том и я были особенно близки. Он мне нравился, и он совершал разные поступки, которые доказывали, что он заботится обо мне.

Тому не особенно нравилось, что я женился на твоей матери. Ее звали Мэри Лэйнон. Я познакомился с ней, когда ездил на несколько месяцев к ее отцу, у которого было ранчо у Рио-Гранде. Она была очень благородна и чиста, ты можешь ею гордиться. И если бы она была жива, ты мог бы гордиться и мной — она делала меня человеком.

Таггарт был против этого союза, ему было жаль разрывать старую дружбу. Он и другие парни так и ждали, что я вернусь к ним. И вскоре после того, как твоя мать умерла, я уже был с ними. Я оставил тебя на попечении Джен Коннор,— у ее мужа Дэва было ранчо- по соседству с моим. За время, когда меня не было с ними, парни познакомились с одним индейцем с Юкатана из племени Толкетов. Этого индейца, который называл себя Квеза, выгнали из племени, потому что он был слишком ленивым. Парни напоили его однажды, и он выболтал им все, что знал о своем племени,— как оно богато, и о том, что у них есть спрятанные бриллианты, и о том, как много у них золотых украшений. Его рассказ взволновал парней, и- они узнали, где живет это племя и как туда добраться.

Квеза сказал им, что бриллианты достать нетрудно. В большой пещере спрятан их идол, украшенный бриллиантами и золотом. Эта пещера не охраняется, так как люди племени боятся жрецов, которые отвечают за идола и драгоценности, и они нисколько не заботятся о золоте и бриллиантах, потому что это у них общее.

Парни узнали обо всем этом от Квезы примерно за месяц до того, как я все распродал и присоединился к ним. Они сумели кое-где достать денег и приготовили все для того, чтобы отправиться на Юкатан за золотом и бриллиантами. Они хотели, чтобы я шел с ними. Мне было настолько безразлично, что меня не пришлось долго уговаривать. Мы двинулись вдоль Рио-Гранде и в местечке у Бронсвилла купили небольшую лодку у рыбака. Мы запаслись провизией, и Небраск направил лодку в сторону Юкатана.

Я не очень задумывался нам тем, что мы собираемся делать, но их разговоры и злость в глазах сказали мне многое. Только тогда я начал понимать, что все это значит. Мне стало стыдно, но я уже не мог вернуться и решил идти до конца.

Примерно через две недели мы подплыли к Кампэч-Бей, к северо-западу от Юкатана. Мы протащили лодку примерно полмили южнее Кампэч и потратили полдня на то, чтобы спрятать ее. Затем, захватив поклажу, мы отправились в глубь джунглей. Может быть, мне не стоило рассказывать подробно об этом путешествии, но тебе все равно не представить его, хочу лишь, чтобы ты понял, какое это было жалкое, долгое дело. В Нью-Мехико очень жарко, но юкатанские джунгли — просто ад. Эта местность не для белых людей.

Мы были нетерпеливы и шли даже по ночам, ориентируясь по звездам, о которых я немного знал. За неделю мы прошли сотню миль и уже стали подозревать, что заблудились. Однажды в сумерках нам показалось, что наконец мы пришли на то место, которое искали.

Впереди нас шел Небраск, он взобрался по склону горы, и мы увидели, как он вдруг остановился и быстро нырнул в заросли. Тогда мы поднялись к нему и увидели поселение. Оно лежало на равнине, окруженной отвесными скалами. Прямо под нами была широкая в пятьдесят шагов расщелина, глубокая настолько, что мы не видели дна. С нашей стороны был небольшой выступ в два-три шага шириной и мост, протянутый через ров. Мы решили, что это был тот самый мост, о котором Квеза говорил парням. Мост вел в пещеру, где были спрятаны сокровища  Мы пролежали с час, наблюдая. Строения близко теснились друг к другу — множество коричневых глиняных хижин. Мы наблюдали за передвижениями туземцев и не замечали ничего особенного, пока Таггарт не привлек наше внимание.

— Вы заметили? — сказал он.

— Что? — спросили мы.

— Там только женщины. Я не вижу ни одного мужчины.

Действительно, мы так и не увидели мужчин. Мы посоветовались и решили, что это очень выгодно для нас. Мы додумали, что мужчины, вероятно, ушли на охоту, и, понаблюдав еще немного, решили идти за сокровищами в полночь, когда все будут спать.

Стемнело. Туземцы развели костер и сели вокруг него. Мы наблюдали примерно до одиннадцати часов, пока они все не ушли от костра. Тогда мы потихоньку начали пробираться по склону горы. Ночь была очень темная, мы не видели на шаг вперед, и звуки, которые мы слышали в лесу, не делали наш путь приятным. Мы Знали, что эти звуки издают птицы и летучие мыши, и когда человек делает дело, подобное нашему, каждый звук кажется необычным и значительным. Мне не особенно нравилась тишина в селении — казалось, все было слишком спокойно.

Прошло больше часа, прежде чем мы достигли низины, где лежало Селение, и было далеко за полночь, когда мы дошли до моста, который вел в пещеру с сокровищами. Мы были уже у самого моста Таггарт и я впереди, Небраск и Тэйлор немного сзади,— когда я вдруг услышал шум драки и оглянулся. Здесь было не так темно, как в лесу, и я увидел группу фигур вокруг Небраска и Тэйлора. Из хижин выбегали еще люди, крича, как дьяволы. Это все были мужчины, они днем прятались в хижинах и ждали, когда мы придем. Это я понял позже.

Это была минута смятения. Я видел, как Небраск и Тэйлор вытащили ножи, и бросился им на помощь. Но Таггарт удержал меня.

— Бежим через мост, дурак! — сказал он.— Теперь каждый за себя.

Пока я сопротивлялся, от кустов отделилась еще одна фигура и приблизилась к нам. Это была женщина, я это сразу увидел. Таггарт ее тоже заметил и должен был понять, что это женщина. Но он вытащил нож и бросился на нее. Он промахнулся, потому что я толкнул его. Он упал, а женщина — ей было лет восемнадцать-девятнадцать — схватила меня за руку и обратилась ко мне на испанском языке, который я немного знаю.

— Они убьют всех вас,— сказала она,— они следят за вами два дня. Вчера они заставили меня за вами, наблюдать. Я не хочу, чтобы они убили тебя, ты мне нравишься! Идем!

Она потащила меня через мост. Я не возражал, чтобы я ей нравился, позднее я увидел, что она очень красива. Но хотя тогда я- не различал ее лица, мне понравился ее голос. Но я не мог оставить товарищей и сказал ей об этом.

— Они все будут убиты, как воры. Если ты вернешься, тебя тоже убьют,— сказала она, все еще взволнованная. В это время я увидел, что Небраск и Тэйлор отстреливаются и пытаются прорваться к нам. Я сказал девушке, чтобы она показывала дорогу, надеясь, что они подбегут. Трое из нас — девушка, Таггарт и я — вступили на мостик. Он был легкий и непрочный, сделанный из двух тонких стволов, связанных вместе. Мы уже стояли у самого входа в пещеру и следили за Небраском и Тэйлором. Они бежали, отстреливаясь от толкетов, которые пытались достать их, стрелами. Небраск и Тэйлор подбежали к мосту и уже были у его середины, когда толкеты ухватили конец моста со стороны селенья и бросили его в нашу сторону. Я крикнул парням и вскочил, чтобы помочь им, но было слишком поздно. Мгновение мост качался, а потом рухнул. Небраск пытался схватиться за его край, но не достал и со страшным криком полетел в темноту расщелины. Тэйлор попробовал выкарабкаться со стороны деревни, но толкеты помешали ему. Они бросали в него копьями и ножами. Я стал в них стрелять через расщелину, даже попал в троих или четверых, но остальные успели столкнуть Тэйлора. И он полетел в черную яму. Когда я увидел, как он падает, внутри у меня все сжалось; это чувство никогда не покидало меня. Я просыпался ночами, представляя, как Тэйлор падает в пропасть.

В этот момент из пещеры вышел толкетский жрец. В руке у него было копье, направленное на Таггарта, чуть не падавшего от страха. Увидев в глазах жреца дикую ярость, я прицелился в него. Может быть, я бы и опоздал, но девушка сильно толкнула жреца и он упал в расщелину головой вперед.

Толкеты на той стороне видели, как падал'жрец. До этого времени они не стреляли в нас, очевидно, опасаясь за девушку. Но когда она толкнула жреца, они забросали нас стрелами. Мы были легко ранены и кинулись в пещеру, где их стрелы не могли нас достать.

Три или четыре раза толкеты пробовали навести мост, но это было невозможно без помощи с нашей стороны. Мы с Таггартом начали стрелять в них, и они отступили и стояли в нерешительности.

Мы прошли в глубь пещеры, где хранились сокровища, в тревоге, что толкеты вот-вот исправят мост. Но девушка — ее звали Эзела — успокоила нас. Она сказала, что толкеты не переберутся через расщелину без помощи с этой стороны, что, кроме жреца, которого она столкнула в яму, в пещере никого не было и что из пещеры есть тайный выход, о котором знали только она и жрец.

Мы подошли к возвышению вроде алтаря, на котором лежали драгоценности. Таггарт взял себе столько, сколько мог унести, и отошел в сторону. Эзела сказала мне, чтобы я тоже выбрал себе что хочу. Я взял золото и тут увидел изображение страшного толкетского идола примерно в двенадцать сантиметров высоты. На нем была сотня бриллиантов величиной от семи до восьми каратов, ценность их была очевидна. Я положил его в карман так, что Эзела не заметила этого, взял еще украшений — сколько мог унести.

Эзела повела нас по длинному узкому проходу, и довольно скоро мы вышли на свежий воздух. Мы стали пробираться по узкой тропинке, вьющейся по самому краю расщелины. Эзела предупредила нас, чтобы мы были очень осторожны — кругом была кромешная темнота. Я все время вспоминал Тэйлора и Небраска, и иногда мне казалось, что я сам сейчас полечу в черную дыру. Таггарт оказался еще более трусливым, чем я. Он все время поскальзывался и хватался за меня.

Прошло более часа, прежде чем мы почувствовали под ногами твердую почву. Эзела сказала, что здесь можно передохнуть. На то, что Небраск и Тэйлор остались живы, не было никакой надежды, так как глубина расщелины была более трехсот метров, а по дну ее протекала бурная река.

Таггарт возражал против того, чтобы Эзела шла с нами, но я не мог оставить ее там. Она сказала, что толкеты сожгут ее на костре за то, что она предала их. Кроме того, она нравилась мне все больше и больше. Она была очень красива, и еще я чувствовал большую благодарность за то, что она спасла мне жизнь. И я решил взять ее с собой.

Через неделю мы достигли места, где была спрятана лодка, и поплыли по Рио-Гранде к родным местам. Однажды ночью, когда мы сделали привал и я заснул, Таггарт попробовал убить меня: незадолго перед этим я показал ему идола с бриллиантами. Когда Эзела увидела, что Таггарт подкрадывается ко мне с ножом, она пронзительно закричала. Я проснулся, вскочил и схватил его за руку. Он вырвался и убежал, бросив все свои сокровища, которые принес из пещеры, за исключением тех, что остались у него в карманах. После этого я не видел его четыре года.

Мы с Эзелой достигли долины Пэкос, где я забрал тебя. .Там я купил лошадь, повозку, некоторые вещи, и мы направились в Нью-Мехико. Я не хотел оставаться в тех местах, откуда начались мои приключения. Кроме того, там нельзя было жить с индейской девушкой — белые не любят этого. Так я пришел сюда и устроился на этой земле, думая, что теперь ничто не будет беспокоить меня. Прошло четыре года, и появился Таггарт. К тому времени я продал кое-что из клада, но, повинуясь какому-то чувству, я сохранил толкетского идола. Может быть, я боялся продавать его потому, что на нем были слишком большие бриллианты.

Когда появился Таггарт, я отдал ему долю клада, которую он оставил той ночью, когда хотел убить меня. Но ему показалось мало этого:, он хотел, чтобы я продал идола и поделился с ним. Я не согласился, и он поклялся, что отнимет его у, меня.

Он поселился в пятнадцати милях отсюда, у реки. Однажды, когда я куда-то уехал, он пришел и рассказал Эзеле об идоле. С этого времени моя жизнь превратилась в ад. Считая, что я осквернил алтарь ее племени, Эзела возненавидела меня. Еще тогда, когда мы пришли сюда, я очень скоро понял, что у меня нет к ней любви, а только благодарность. Но я не мог сохранить к ней и чувства благодарности, когда она стала ежедневно травить меня. В конце концов я понял, что она и Таггарт замышляют против меня заговор. Таггарт встречался с ней и делал вид, что симпатизирует ей и жалеет. Я пробовал убить его, когда увидел их вместе, но ему удалось удрать. С тех пор он никуда не ездил один, и у меня больше не было возможности убить его. Я хотел прогнать Эзелу, но она сказала, что не уйдет, пока не получит идола. Много раз я подумывал о том, чтобы выгнать ее, но каждый раз вспоминал, что она спасла мне жизнь, и у меня не поднималась рука сделать это.

Ты знаешь, как мы жили. Моя жизнь была все время в опасности, и я становился все более подозрительным и жестоким. Таггарт и Эзела подкупили моих работников, чтобы они следили за мной,— мне пришлось их уволить. Я думал, что после смерти Эзелы Таггарт оставит меня в покое, но нет,— он все еще хотел отнять идола. Однажды он и его сын Нил устроили мне засаду. Они ранили меня в плечо. Я был в доме и защищался как мог, когда мне на помощь подоспел Мэлколм Клэйтон.' Об остальном тебе расскажет Бетти, и ты поймешь, чего можешь ждать от Таггартов.

Вот и вся история толкетского идола. Я, конечно, не горжусь участием в этом деле, но Том Таггарт не должен никогда получить идола. Запомни это! Я не хочу, чтобы он достался Таггарту! И я не хочу, чтобы и ты получил толкетского идола и деньги, пока не простишь меня. Ты должен будешь это доказать.

Я знаю, что ты вернешься домой, и я бы очень хотел повидать тебя. Но я знаю и то, что не дождусь этого. Не будь слишком строг ко мне.

Твой отец Джеймс Марстон».