А сколько корреспонденции, фельетонов, заметок кончаются традиционной фразой: «Куда смотрит прокурор?».

Будучи в Зыряновске, я как-то целый день работал в кабинете горпрокурора. День его начался с приема посетителей. В кабинет один за другим входили люди. У каждого свои радости и свое горе. Одни плачут, другие спорят, третьи доверительно советуются. Каждый ждет ответа прокурора, справедливого слова,совета.

Всхлипывая, проглатывая слова, старая женщина рассказала прокурору о своем большом горе.

— Муж мой помер. С сыном жили душа в душу. Но вот он женился и теперь не дает мне ни копейки. Мешать им не хочу, пускай себе живут да радуются. Только как же мне сейчас быть? На родного сына в суд подавать должна? Не могу я этого сделать, не хочу, чтобы люди даже знали, что я к вам ходила...

Что посоветовать обиженной матери? Настоять, чтобы подали в суд? Но ведь она пришла не за этим. Прокурор записал фамилию, место работы, сына и пообещал помочь. Через день после беседы сын этой женщины заверил прокурора, что никогда больше у матери не будет повода жаловаться на него...

Идут посетители. Вот прокурор Терещенко суровым официальным тоном разъясняет здоровенному детине, что тот зря жалуется на руководителя предприятия, что с ним поступили еще мягко, переведя на нижеоплачиваемую работу на месяц. Прогульщикам, пьяницам не будет снисхождения. Так гласит закон.

Во второй половине дня в прокуратуре наступила сравнительная тишина. Уже не слышно хлопания дверей, приглушенного гула голосов. Тимофей Иосифович пододвинул ближе к себе пирамиду толстых папок, увесистую кипу писем.

В каждой жалобе, сообщении надо разобраться, проверить и принять меры. За 15 лет, что он работает прокурором города Зыряновска, через его руки прошли сотни больших и малых, простых и сложных дел. И по каждому надо было принять единственно правильное решение — касается ли дело защиты интересов государства или прав советского гражданина.

Вот и сейчас Т. И. Терещенко задумался над материалом, лежащим у него на столе. Дело несложное. Но подумать есть над чем. Проверяя исполнение законов об охране социалистической собственности на свинцовом комбинате, прокурор заметил один акт. В нем говорилось, что, работая кассиром в ЖКО Зыряновского свинцового комбината и получая от граждан деньги за электроэнергию, Пешкова часть денег (1615 рублей) присваивала и для скрытия преступления оставляла себе корешки выданных квитанций. Потребители электроэнергии считались должниками. Тут же ходатайство: двое детей, ранее не судилась и т. д.

Но почему же раньше она не думала о детях, когда присваивала государственные деньги? Почему обманывала окружающих?

Телефонный звонок прерывает размышления прокурора. Звонит секретарь горкома комсомола.

— Кантолинский беспокоит вас, Тимофей Иосифович. Когда проведем вечер вопросов и ответов в Доме культуры «Горняк»? Завтра можно?

И Терещенко и других работников прокуратуры города нередко можно встретить на предприятиях и в организациях, где они производят проверки, читают лекции на правовые темы, разъясняют советские законы. Более пятидесяти лекций и докладов прочитал Т. И. Терещенко трудящимся только за 1970 год.

Серьезную озабоченность у прокурора города всегда вызывают факты нарушения трудового законодательства, особенно прав подростков. В тот день, о котором идет рассказ, он написал протест на приказ начальника управления «Гражданстрой», который несовершеннолетнему Виктору Найверт предоставил отпуск лишь на 24 рабочих дня вместо положенного по закону календарного месяца.

Но прокурор не ограничивается опротестованием незаконных приказов.

В представлении на имя управляющего трестом «Зыряновскстрой» по результатам проверки в порядке надзора он изложил причины, порождающие нарушения трудового законодательства, указал виновников, внес свои, основанные на законе предложения по предупреждению нарушений. А через несколько дней Т. И. Терещенко докладывал о выявленных нарушениях на широком совещании работников треста.

Вдумчивый анализ статистических данных, фактов, житейских случаев дает возможность прокурору находить ключ к вскрытию причин правонарушений, принимать меры к их предупреждению.

В горпрокуратуру стали поступать жалобы на работников отдела кадров Зыряновского свинцового комбината, которые отказывают в приеме на работу. Оказалось, что управляющий трестом «Зыряновскстрой» написал письмо директору свинцового комбината с просьбой дать указание руководителям цехов «прекратить брать на работу рабочих из треста». Это и послужило причиной жалоб.

По информации коммуниста Терещенко состоялся разговор с руководителями предприятий в горкоме партии. Нарушения закона были устранены.

...Здесь рассказано лишь о части огромной и кропотливой работы прокурора. Своим строгим и справедливым оком зорко следит он за соблюдением государственных законов, перед которыми у нас все равны.

А. З. КЛИГЕР,

старший помощник прокурора

Восточно-Казахстанской области,

заслуженный юрист республики.

Пропал контейнер. Пропал среди бела дня на Целиноградской торговой базе.

Поставщик пишет письмо за письмом, требует оплаты за отправленный груз, а база неизменно отвечает, что никакого груза она не получала и об оплате, следовательно, не может быть и речи. Поставщик не унимается, снова пишет петиции, указывает дату высылки документов, характер груза, номер контейнера.

А в нем важный груз для целинных совхозов: столярные и плотницкие инструменты.

Где же он? Возникла версия, что контейнер похищен на железнодорожной станции, но проверка никаких результатов не дала. Прошло шесть долгих месяцев безуспешных поисков, и дело, в конце концов, попало в областную прокуратуру.

Прямо скажем, безнадежное дело. Я это понял сразу, как только принял его к своему производству. «Конечно, такие дела «сплавляют» молодым, неопытным, следователям», — подумал я. Это было начало моей оперативной работы, и такое задание меня не очень обрадовало.

Но делать нечего, надо искать контейнер и тех, кто, возможно, его похитил. Десять дней я изучал представленные базой документы. Ничего, конечно, не нашел.

Решил проверить накладные и... удача! В накладной шофера Никифорова значится номер злополучного контейнера. Причем с росписью представителя торговой базы. Правда, роспись неразборчивая, однако ясно, что пропажу надо искать на базе. Но в бухгалтерии базы никаких документов о поступлении контейнера не находилось. Предъявленную накладную никто из складских работников не признал. Все поиски предстояло начинать сызнова.

Что же все-таки произошло с контейнером? Как всегда, рано утром шофер Никифоров пришел на работу, подготовил машину к рейсу и тут же получил задание ехать на контейнерную станцию. Груз пришлось ждать долго, и Никифоров прибыл на торговую базу к началу обеденного перерыва. На его счастье, кладовщик Шебудев несколько задержался. К нему-то и поспешил Никифоров.

— Сделай одолжение, прими груз, — взмолился шофер.

— Не смогу, — сказал Шебудев, — мне пообедать надо. Подожди часок.

— Зачем ждать? — заволновался Никифоров. — Только время зря потеряю. Груз-то я тебе привез, ты и прими.

Кладовщик взял у шофера документы и убедился, что один из двух контейнеров действительно адресован в его склад. Проверил пломбы и принял груз. Второй же контейнер взять категорически отказался.

— Не мой груз, — сказал он. — Для чего мне эта волокита? После обеда придет другой кладовщик, ему и сдашь.

— Ох, и формалист ты, Шебудев, — зло проговорил Никифоров. — Или мы с тобой первый раз встречаемся? Прими, не задерживай работу.

После долгих препирательств Шебудев, наконец, согласился. Контейнер сгрузили и оставили прямо во дворе.

Решили, что после обеда его разгрузят те, кому он предназначен. Шебудев нехотя черкнул что-то в накладной, и обрадованный шофер отбыл снова на контейнерную станцию.