Шофер Никифоров показал на допросе, что за груз расписался кладовщик Шебудев. Тот долго отказывался от своей подписи, пока ему не предъявили результаты экспертизы. Но и это признание мало что давало следствию. Шебудев контейнер не разгружал, а кто это сделал, указать не мог.

В его складе лишних товаров не обнаружено, то есть мне не удалось найти товары, находившиеся в пропавшем контейнере.

Я принял решение обревизировать другие склады. Вскоре нашлись пилы и несколько стеклорезов в складе у кладовщика Манакова. Они нигде не были оприходованы.

— Должно быть излишки образовались при старом заведующем, — спокойно сказал мне Манаков. — При нем тут много было беспорядков...

— Я сдал материальные ценности точно по документам, — так ответил мне бывший заведующий Халисов, ушедший незадолго до этого на другую работу, — за все грехи спрашивайте с Манакова. Он мне никаких претензий во время передачи склада не предъявлял.

Дело, казалось, зашло в тупик. Ни Манакова, ни Шебудева, ни Халисова к ответственности привлечь нельзя, нет достаточных оснований. Однако мне стало уже ясно, что контейнер был разгружен на базе и товары ушли отсюда в руки неизвестных пока жуликов. Следовало установить, в какие магазины отпускала обычно база подобные товары. Их оказалось более десяти.

Срочно провели внезапную ревизию, но ни в одном магазине похищенных товаров не оказалось. И вновь дело зашло в тупик. Как быть? Налицо крупное хищение, а преступники не обнаружены. Я доложил результаты своей работы на совещании в следственном отделе прокуратуры.

Решили обратиться через газету к столярам и плотникам с просьбой сообщить, где и когда приобретали они нужные для работы инструменты. В прокуратуру один за другим потянулись люди, и вскоре я имел около шестидесяти заявлений! Оказалось, что почти все они приобретали инструменты в магазинах, которыми заведовали продавцы Мерахов и Мурзакеев. А по своей линии магазины не получали указанных товаров. Значит, продавалось похищенное?

Как и следовало ожидать, подозреваемые продавцы все отрицали. Однако если можно не признать свидетельство одного покупателя, то отказаться от шестидесяти довольно трудно. Продавцы признались, что «левый» товар получали от Манакова и Халисова. Теперь пришла очередь и этих двух держать ответ.

— Никаких контейнеров я не знаю, — упрямо твердит Халисов. — А Мерахова и Мурзакеева я и в глаза не видел.

— Было дело, — угрюмо соглашается Манаков. — Это я обнаружил «беспризорный» контейнер, с него все и началось.

Рассказывал Манаков торопливо и с ненужными подробностями, словно желая облегчить свою участь этим — увы! — запоздалым признанием.

...В то время, когда шофер Никифоров просил Шебудева принять и второй контейнер, они оба и не подозревали, что за их действиями зорко следил из своего укрытия помощник кладовщика соседнего склада Манаков. Чутьем старого жулика он сразу почувствовал даровую наживу. «Сделаю своему заву подарок, — довольно подумал Манаков, — глядишь, и коситься на меня перестанет».

Прошло несколько дней. «Беспризорный» контейнер по-прежнему стоял во дворе. Кладовщик Шебудев, видимо, забыл о нем. Манаков прохаживался у контейнера и все не мог решить, как удобнее к нему подступиться. Наконец, он прямо сказал своему заведующему Халисову, что есть возможность поживиться. (С Халисовым они уже были хорошо знакомы). И не только по работе. Заведующий складом откуда-то узнал, что его помощник не чист на руку и уже побывал за это в местах «не столь отдаленных». Как-то во время дружеской выпивки Халисов спросил у Манакова:

— Правда, что ты раньше работал в системе общественного питания?

— Правда, — ответил Манаков, догадываясь, куда клонит собеседник. — Но дело было пустячное, и я пострадал совершенно зря...

— Рассказывай, — улыбнулся Халисов. — Впрочем, это не мое дело. Однако у меня шалить не вздумай. Если что потянешь, я без суда с тобой расправлюсь.

Угроза Халисова, конечно, нисколько не испугала Манакова. Он сразу же понял, что его зав просто хочет иметь безропотного и безответного компаньона. И вот случай представился. Манаков заранее предвкушал удовольствие — ошеломить своего зава неожиданной удачей. Но он ошибся.

— Ты просто лопух, — сказал Халисов. — Я об этом контейнере давно знаю. Чтобы прибрать его к рукам, нужны препроводительные документы. А они в бухгалтерии. Смекаешь?

Манаков, разумеется, смекнул. С этих пор он зачастил в контору базы, и однажды в груде бумаг на секретарском столе ему удалось отыскать нужные документы. Он, разумеется, их похитил и принес своему «шефу».

— Теперь другое дело, — сказал Халисов. — Сегодня же перенесем груз из контейнера в склад. Там его никто не найдет: не поступал на базу — вот и все.

Через несколько дней жулики занялись поиском «клиентов» для сбыта краденного. А товары были дефицитные. Стеклорезы, пилы и другие ценные инструменты. В магазинах они не всегда бывают, а нужда в них большая. Вскоре Манаков привел к Халисову двух продавцов хозяйственных магазинов: Мурзакеева и Мерахова.

— Купцы приехали, — проговорил Манаков и кивнул на продавцов.

— Хорошо, — сказал Халисов, — сколько вы хотите комиссионных?

— Столкуемся, — миролюбиво ответил один из продавцов, — главное, с базы товары вынести, а там все будет в порядке.

Договорились, что назавтра продавцы приедут на склад и вместе с другими товарами заберут и ворованное. Охрану Халисов взял на себя. Как только товары были погружены, он вошел в проходную и на несколько минут отвлек охранников. Машина прошмыгнула за ворота.

— Стой! — заволновался охранник. — Пропуск!

— Чего кричишь? — хлопнул его по плечу Халисов. — Пропуск у меня. Они товар с моего склада получили. Не бойся, лишнего я никому не дам. Что я, враг себе?

Так повторялось несколько раз. Товары ходко продавались через магазины, и жулики спокойно делили выручку. До поры до времени. Теперь им пришлось ответить по всей строгости закона.

Дело, казавшееся мне безнадежным и неинтересным, осталось в моей памяти навсегда. И причина не в его сложности или длительности расследования. Просто я выдержал свой первый профессиональный экзамен. И хотя с тех пор приходилось заниматься делами посложнее, я отчетливо помню номер этого контейнера с целиноградской базы — 198 756.

А. С. ЕРАЛИЕВ,

прокурор следственного управления прокуратуры

Казахской ССР.

В то лето, когда демобилизованный из армии Алексей Петрович Марков принял склад областной базы «Казкультторга», работа ему нравилась, не казалась обременительной и, уж конечно, его не мучили никакие сомнения, а тем более угрызения совести. Работу свою он знал: в армии приходилось иметь дело с техникой, ему не нужно было растолковывать, что такое «диод», «конденсатор», учиться определять тот или иной класс магнитофона или приемника.

Но спокойная и безмятежная жизнь продолжалась недолго. Через неделю, вызвав своего подчиненного для задушевной беседы, расспросив о делах, о житье-бытье, начальник вдруг неожиданно сказал:

— Портативные приемники есть?

— Есть: «Селга», «Спидола», «Алмаз»...

— Э... Принесите мне один.

— ?!

— Ну-ну, не беспокойтесь, не бесплатно же я у вас его беру. Стоимость внесу наличными. А потом отфактуруем в любой магазин, но уже без товара! Понятно? — и засмеялся мелким неприятным смешком.

— Как это? — наивно спросил Марков и тем самым вызвал досадливую гримаску на добром лице начальника.

— Как, как, — раздраженно повторил тот, — смешно, если я буду еще бегать по магазинам, когда под боком транзисторы лежат...

Не успел Алексей Петрович выполнить просьбу начальника, как на складе уже появился новый проситель:

— Хэ! Привет начальству! Как живем-можем? На-ко, дружище, подывись трошки!

Посетитель протянул завскладом косо оборванный листок оберточной бумаги, на котором кто-то торопливым почерком написал: «Телевизоры — 8 шт., приемники «Беларусь» — 10 шт., магнитофоны — 10 шт...» Всего десять наименований дорогостоящих предметов.