— Что это? — недоуменно спросил он у клиента.

— Як що? Список товаров, что ты должен мне отпустить!

— А накладная?

— Да ты що, хлопец?! Тебе ж пишуть!

— Ты вот что, или накладную давай, или проваливай. Мне с тобой шутить некогда!

Негодованию клиента не было предела. Минут через пять, видимо, после его жалобы, из домика бухгалтерии выглянула разгневанная товаровед Тарасова:

— Отпусти ему товар, а накладную я выпишу позже!

Марков никак не мог взять в толк, отчего здесь такая практика? А в том, что это уже обычная система, он убедился не один раз. Из беседы с другими кладовщиками понял простую истину, что, мол, начальству виднее.

Ему бы возмутиться, рассказать соответствующим органам, а он выжидал неизвестно чего, сомневался, мучился и терзался, чувствуя, что не доведет его такая практика до добра. В минуты тягостных сомнений трусливо успокаивал себя ласковой рабской мыслью: «Человек ко всему привыкает». Так вскоре и он привык, перейдя от трусости и нерешительности к преступной деятельности.

Больше всего его донимали «частники» с записками от должностных лиц. По мере того, как ему все чаще «давали в лапу», благодарили, кто «столичной», кто «сувениром», а кто и просто портвейном, который порой шел не хуже коньяка, особенно когда требовалось опохмелиться по утрам, Марков все чаще стал забывать о недавнем беспокойстве, а после посещения «барахолки» даже пожалел о своих сомнениях: «Подумать только! Эти типы продают те же детали вчетверо дороже, а я-то здесь переживаю...»

Так по скользкой дорожке скатывался в пропасть бывший солдат. Помогала ему в этом и вся окружающая обстановка на базе.

Действительно, обычно товар в магазин отправлялся на одной машине, которую загружали в различных складах. Никто не проверял количество товаров. А однажды вместо пустого контейнера был отправлен за пределы базы только что прибывший контейнер с телевизорами и лишь через несколько часов его удалось отыскать во дворе аптекоуправления. Благо, что все телевизоры оказались на месте.

Желание «подзаработать», полная бесконтрольность и халатность охраны на базе словно подталкивали его к дальнейшим хищениям. Дорога, по которой он катился теперь все быстрее, известна. Вначале кража мелких деталей, постоянные визиты нагловатых личностей, которые долго спорили и ругались, а потом все же уходили удовлетворенные. И конечно, выпивки, а затем и разгульные пьянки. После одной из них Алексея Петровича задержали, и он предстал перед судом за драку и хранение холодного оружия.

Агрессивность тихого и спокойного кладовщика несколько удивила руководителей базы, но они дают Маркову блестящую характеристику и просят суд не применять к нему суровых мер. В результате — только один год условного наказания.

Мягкое решение суда, благодаря заступничеству руководства базы, повлияло на заведующего складом не в лучшую сторону. Угарные пьянки требуют больших денег. А «удача» словно сама спешит ему навстречу. Однажды, во время поисков какого-то товара он находит сорок восемь неоприходованных телевизоров «Аэлита». Лихорадочно подсчитал и ахнул: «Десять тысяч восемьдесят рублей! Вот они! Бери — не хочу. Даже если сбыть их за полцены...» Но как? Одному это невозможно. Нужен сообщник. Желательно — шофер.

Не сразу, но нашелся и шофер. Теперь Марков искал себе подобных людей, одержимых духом наживы, завидующих его «легким» деньгам. Шофер Сдобин согласился стать помощником не без корысти.

— Неоприходованные телевизоры как с неба свалились, — успокаивал Сдобина завскладом, — ты только найди покупателей!

Тот молчал и понимающе кивал головой, а через день, выбрав момент, многозначительно шепнул Маркову:

«Нашел!»

Заведующий складом и бровью не повел, только весь внутренне напрягся: «Не шуточное дело вывезти с базы «левые товары», а вдруг взбредет кому-нибудь в голову проверить машину?» До конца рабочего дня он о чем-то думал, вздыхал, без цели переставлял с места на место приемники, радиолы. Но так ни к какому решению и не пришел.

К концу работы, как обычно, к нему зашли «друзья». Выпили тут же на складе, поговорили о том, о сем, почувствовали, что мало, и поехали «повторять» в парк Горького. Там Марков и решил, что завтра непременно сбудет телевизоры, тем более, что задолжал за этот день что-то около сорока рублей.

С каким нетерпением ждал он в этот день Сдобина! Даже выходил на шоссе посмотреть: не едет ли? Но тот как сквозь землю провалился, и лишь когда Марков решил, что шофер сегодня не приедет, за дверью склада послышалось урчание мотора.

Марков без промедления начал грузить в фургон телевизоры. Казалось, все идет отлично, но когда в темной пасти исчезла пятая коробка, его позвали в контору. «Попался! Кто-то уследил...»

— Вас к телефону, — встретила его товаровед. Марков тяжело сел за стол, рука, поднявшая трубку, мелко дрожала... «Да?» — пересохшим, хриплым голосом спросил он и прокашлялся. Оказалось, звонит жена, просит купить по дороге домой масла. Марков едва не разбил телефон от злости. «До инфаркта чуть не довела, стервоза! Тут такое дело, а она — с маслом!»

Фургона во дворе уже не было. Через час в кармане Маркова холодновато шелестели 500 рублей. Пятую часть он тут же отдал Сдобину «за находчивость и оперативность». Но тот недоволен и просит «на время» один телевизор. Марков на радостях выполняет просьбу нового друга и направляется кутить. Однако не успел он спустить и половины «выручки», как в бухгалтерии обнаруживаются документы на 48 телевизоров! Марков вынужден оприходовать их все. Не вести же в самом деле самого себя в милицию: «Вот он я, жулик и вор, судите меня!»

Конечно, он понимал, наступит момент, когда недостача обнаружится, фактическая цена каждому из телевизоров 210 рублей, а их не хватит, надо думать, штук шесть. (Сегодня лучший друг и помощник Сдобин заявил, что разбил нечаянно «Аэлиту» «ну в самые щепки». «Какие там щепки!? Так я тебе и поверил, жулик несчастный, — гневно думает Марков, — присвоил телевизор, а я отдувайся».)

К «счастью» жуликов, в это время прибывает из Риги в контейнере без документов восемь стереофонических радиол «Симфония». Весь день Марков радостно потирал руки: «Вот повезло!» Даже забыл обиду на Сдобина и с его помощью отпустил четыре «Симфонии», указав их в документах как шесть телевизоров «Аэлита». Остаток рублей в 50 пусть идет в пользу перекупщика. Три радиолы он сбывает в магазин, вместо ранее реализованных за наличный расчет шести приемников «Беларусь». «Выкрутился! Да и деньжата снова есть». Несколько дней сряду Марков кутил в домике на Школьной. Однако через два-три дня гуляка обнаруживает, что денег вновь нет. «Ворюги несчастные, — негодует он на собутыльников, — подонки! Все мало вам!» И вновь мысль занята одним — достать денег.

Проходит неделя, другая. «Доход», конечно, есть, но так себе, мелочь. И вновь «удача». Из Ленинграда приходит на базу контейнер с пятнадцатью телевизорами «Сигнал-2» и тут же «с колес» отпускается на базу дорУРСа. Марков, пользуясь этим, не приходует телевизоры, а, наоборот, списывает со своего подотчета такие же, имеющиеся у него на складе телевизоры, создавая тем самым резерв на 5295 рублей, и вскоре сбывает шесть «Сигналов», выплатив Сдобину его «ставку» — 100 рублей. Но не все же гулять. Нужно подумать и о семье. И Марков отвозит к себе домой один телевизор. Однако откуда-то вновь выявилась недостача, и делец возмещает ее еще двумя телевизорами «Сигнал-2».

Между тем приближалась инвентаризация, во время которой несомненно были бы обнаружены «излишки» — пять оставшихся телевизоров. И снова на выручку приходит Сдобин. Он увозит телевизоры и отдает за них Маркову 500 рублей. Продолжая подготовку к инвентаризации, завскладом «случайно» находит на складе неоприходованные радиодетали на сумму 1215 рублей, три месяца тому назад прибывшие в одном контейнере с магнитофонами из Киева; последние Марков оприходовал, а о радиодеталях «забыл». Теперь он решает отправить их в один из магазинов «на хранение», с тем чтобы в случае обнаружения недостачи перекрыть хотя бы ее часть.