Цербер, дежуривший у входа, в обязанности которого входило отгонять оттуда зевак, кажется, посчитал меня лишним, но я быстренько его заговорил, нажал на кнопку звонка и был впущен в дом внушительным дворецким: для него я оказался «своим».

Я спросил мистера Дайна.

Через несколько минут тот спустился в приемную. По его виду можно было подумать, что он не только не спал целую неделю, но и вообще не надеялся когда-нибудь этим заняться. Я объяснил ему, что Ниро Вульф накануне уехал, дабы получить полную свободу и предпринять кое-какие действия без ограничений со стороны полиции. Сейчас он вовсю трудится дома.

Бедняга был до того пьян, что не сумел ответить ничего связного. Пробормотал невразумительно о том, что вряд ли Ниро Вульф чем-нибудь поможет, но он-де не теряет надежду, а если у Вульфа есть какой-то план, то и подавно...

Никогда не думал, что мне доведется для подбадривания дружески хлопать Джона Чарльза Данна по плечу. Но так уж случилось, и я минут двадцать истратил, внушая ему, что Ниро Вульф непременно разгонит черные тучи и солнце вновь засияет. Частично все это проделывалось для подготовки его к известию о том, что Вульф требует к себе Сейру, но в результате он даже не полюбопытствовал, зачем она могла понадобиться. Несколько месяцев он жил в страшном напряжении, а последняя история его практически доконала.

Он послал за дочерью дворецкого. Не теряя времени, она накинула на себя что-то легкое и уселась рядом со мной в «родстер».

Возле дома Вульфа я не остановился, а затормозил, только проехав еще ярдов восемьдесят.

Сейра посмотрела на меня вопросительно.

— Что случилось? Теперь нам придется возвращаться?

—- Да. К сожалению, машина перед входом принадлежит инспектору Крамеру. Он человек обидчивый, а то, чего он знать не будет, его не заденет. Так что подождем здесь, пока он не отправится восвояси.

— Ох, черт подери, какая прелесть! Все эти предосторожности были бы просто восхитительны, если бы не касались нашей собственной семьи.

— Отлично, сестренка. Когда-нибудь вы научитесь у меня искусству сыска. Из вас получится превосходный детектив!

Я потрепал Сейру по руке: у нее дрожали губы, и мне хотелось, чтобы она не расплакалась. Но после этого угрожающие признаки только усилились, и я прекратил свою деятельность Всеобщего Утешителя. Повернувшись на сиденье, я принялся наблюдать за домом через заднее стекло.

Прошло минут десять, прежде чем Крамер вышел из дверей и начал спускаться по ступенькам. Тогда я включил мотор, объехал вокруг всего квартала и остановился уже перед входом.

Пока я сидел и слушал, как Вульф терзает Сейру, во мне росло чувство раздражения. Не потому, что у меня не хватало мозгов сопоставить факт похищения фотоаппарата и пленок с завещанием или убийством. Вне всякого сомнения, это было возможно. Но я относился к такой идее более чем прохладно по двум причинам. Во-первых, благодаря фиктивному признанию Сейры в предательстве отца и убийстве дядюшки. После такого мне обязательно требовались доказательства любых ее слов. Во-вторых, хотя она и была слегка чокнутой, но назвать ее глупой не рискнул бы никто, и потому она наверняка понимала, что, если расследование кражи приведет к положительным результатам, виновным окажется близкий ей человек.

Только следующей зимой, когда мы вдвоем отправились в театр, она заявила, что все время считала убийцей Хауторна и Нейоми- Кари одного очень несимпатичного ей человека.

Похоже, Вульф в похищение поверил.

Он выяснил все подробности и убедился, что Сейра на самом деле оставила аппарат в спальне, а кассеты в сумке. Поинтересовался, как и когда она рассказывала домочадцам о своей пропаже, что они отвечали и так далее. Все это она сообщила без видимого колебания или недовольства, за исключением того случая, когда речь зашла об Осрике Стоффере. Тут она на минуту запнулась и наконец пробормотала, что у Стоффера ничего не спрашивала. Вульф захотел узнать почему, и она пояснила, что все равно не поверила бы ни единому его слову, а значит, и никакого смысла здесь не было.

Откуда она знает, что Стоффер лгун?

А она этого и не знает, просто ей не нравятся его глаза и рот. Лично она бы с ним не посчиталась.

Брови у Вульфа приподнялись.

— По-вашему, мисс Данн, я должен предположить, что фотоаппарат украл Стоффер?

Она покачала головой.

— Никакие предположения мне не нужны. Я считала, что детективы вообще не предполагают. По-моему, они делают выводы. Дедуктивным методом...

Вульф хихикнул.

— Делают, если получается. Так или иначе, но факт нелюбви вашей к глазам и рту мистера Стоффера вряд ли поможет уличить его в каком-то противозаконном поступке.— Он посмотрел на часы, показывающие четверть второго.— Давайте перед ленчем попробуем еще один путь. Вы говорите, что пропавшие пленки не были использованы. Естественно предположить, что вор охотился за отснятым материалом. И второпях захватил первое, что попалось под руку. Но единственная отснятая кассета, которую он украл, была в самом аппарате?

Сейра покачала головой.

— Он вообще ничего не получил. Кассета там отсутствовала.

Вульф нахмурился.

— Вы же сами сказали, что теми кадрами, которые снимали в пятницу в этом кабинете, пленка заканчивалась и вам пришлось отнести фотоаппарат к себе в спальню.

— Говорила, не отказываюсь, но вы не дали мне возможность закончить. Вечером того же дня пленку я вынула и сдала в фотолабораторию для проявления Там же и купила две новых и в кассеты там вставила...

— Все ясно. Где они?

— Что вы спросили?

— Где снимки?

— В лаборатории.— Она порылась в сумочке и вытащила оттуда клочок бумаги.

— Вот квитанция. Мне пообещали напечатать фотографии на следующий же день, то есть вчера...

— Разрешите? — Вульф протянул руку.— Спасибо. Арчи, позови Фреда и Орри.

Я пошел на кухню — эти лоботрясы скалили зубы после сытного завтрака — и привел их в кабинет. Вульф вручил Орри квитанцию.

— Получите любительское фото. Адрес написан. Мисс Данн сдавала пленку в пятницу вечером. Возьмите машину. Мне нужны и снимки, и негативы, как можно скорее. Мне кажется, там что-то есть.

— Хорошо, сэр.

Ловко повернувшись на каблуках, Орри и Фред ушли на задание.

Вульф поднялся и хмуро посмотрел на Сейру.

— Вы не станете возражать против того, чтобы снять шляпу? Я имею в виду тот предмет, который находится у вас на голове. Благодарю, мисс Данн. Не люблю, чтобы у меня в столовой люди чувствовали себя как в ресторане.

Значит, он собирается пригласить ее к ленчу? Весьма странно.

Я бы по пальцам пересчитал случаи, когда требования дела заставляли Вульфа ускорить прием пищи, один из них произошел сегодня. Первые полчаса, посвященные телячьим котлетам, брынзе и дыне, Вульф поддерживал обычное равновесие между трапезой и разговором. Но когда Фриц принес блюдо с салатом из дичи и сообщил, что Орри с Фредом возвратились и ожидают в кабинете, я дважды был потрясен до глубины души. Сперва тем, что Вульф самолично нарушил священное правило не разговаривать за столом о работе и спросил дворецкого, все ли у них получилось, а во второй раз, когда с салатом было покончено за пять минут вместо обычных двадцати. Кожуру с персиков он очистил в рекордно короткие сроки и, даже не нарезав их тонкими ломтиками и не полив вином, съел целиком. И если преувеличением было сказать, что в кабинет он побежал, то обвинить его неторопливости тоже было нельзя.

Выхватив у Орри конверт с фотографиями, он велел доим обождать дальнейших распоряжений, уселся за стол, разложил перед собой снимки и обратился к Сейре:

— Вам придется объяснить, мисс Данн, где и когда они сделаны.

Я хотел придвинуть ей стул, но, опередив меня, она присела на ручку Вульфова кресла и оперлась для прочности о его плечо. Он поморщился, но стерпел. Я завершил скульптурную группу, приблизившись к нему с другой стороны, поскольку снимки были небольшими и требовали пристального разглядывания. Всего их насчитывалось тридцать шесть, по большей части просто великолепных.