- Вот это хорошо, сказал Ванс, разглядывая кончик сигареты. Очень разумно.

— Ну и ну,-— Маркхем презрительно посмотрел на них обоих. Вам здесь все еще заговор мнится?

— Мнится? — Ванс развеселился.— Мой дорогой Маркхем! Заговором здесь и не пахнет,- Он повернулся к Хиту. — А какие новости о миссис Штамм?

— Сегодня она в порядке. Недавно доктор был. Сказал, что его присутствие здесь больше необязательно. Днем он вернется... И если продолжать разговор о докторах, то я звонил доку Доремусу и просил его сюда примчаться. Сегодня воскресенье, и он мог куда-нибудь удрать, а ведь мы собираемся искать тело Монтегю.

Ворота шлюзов еще охраняются?

— Конечно. Но дело в том, что одни ворота пропускают воду. К счастью, тоненькой струйкой. Чертов запор проржавел, пришлось сбивать его молотком. Если верить словам Штамма, примерно через час вся вода сойдет... Кстати, он сам хотел присутствовать при этой операции, но я сказал, что мы без него обойдемся.

— Совсем хорошо,— кивнул Ванс.— А по другую сторону шлюза людей поставили? Ведь труп может туда вынести.

— Конечно,— самодовольно сказал Хит.— Все продумано.

— В поместье кто-нибудь заезжал утром? — последовал новый вопрос.

— Нет, сэр. Да никого бы и не впустили. Утром Бурке, Сниткин и Хеннеси ездили в управление, так что там другие люди стояли. Но теперь они уже вернулись. Сниткин дежурит у восточных ворот, Бурке в вестибюле, а Хеннеси следит, чтобы никто не подходил к бассейну.— Он вопросительно взглянул на Ванса.— Чего вы хотите в первую очередь, сэр? Может быть, поговорить с мисс Штамм и Татумом? По-моему, с ними не все ладно.

— Нет,— задумчиво произнес Ванс.— Пока, пожалуй, не стоит. Давайте сперва осмотрим местность, сержант. Мистера Штамма пригласим.

Поколебавшись немного, Хит направился в дом и уже через минуту появился оттуда в сопровождении Рудольфа Штамма. На том были серые легкие брюки и такая же рубашка с короткими рукавами и открытым воротом. Ни пиджака, ни шляпы. Лицо его побледнело и опухло, иод глазами чернели круги, но шел он быстро и, приблизившись к нам, вежливо, но как-то нерешительно поздоровался.

Доброе утро, джентльмены. Извините меня за вчерашнее поведение, это плохое самочувствие виновато...

— Ничего страшного,— успокоил его Ванс.— Мы все понимаем... Нам бы хотелось осмотреть ваше поместье, особенно часть, прилегающую к бассейну. Вы бы не отказались поработать нашим проводником?

— Согласен,— ответил Штамм и повел нас по тропинке вдоль северной стены дома.— Это уникальное место. Ничего подобного во всех Штатах нет.

Тропинка влилась в широкую дорогу.

— Это Ист-роуд,— объяснил Штамм.— Много лет назад ее мой отец построил. Мы дали ей собственное название, хотя в ней всего пятьдесят ярдов. За границей поместья она соединяется с одной из самых старых дорог Нью-Йорка.

— А куда ведет она? — спросил Ванс.

— Да особенно никуда. Тянется вдоль Берд-Рифьюж к Клоуву и там разделяется на три ветки: до Шелл-Беда и Индейской пещеры, до Ривер-роуд и мимо Грин-Хилла, возле Пейсон-авеню до Милитери-авеню. Правда, последней пользуются редко, она в плохом состоянии.

Теперь мы шли вдоль дамбы. Справа показался гараж с широкой цементированной площадкой впереди.

— Конечно, место здесь неудобное,— заметил Штамм.— Но ничего лучшего мы придумать не смогли. 11еред домом гараж бы портил весь вид. Я собираюсь сюда асфальт от дома протянуть.

— А Ист-роуд мимо бассейна проходит? — спросил Ванс.

Штамм утвердительно кивнул.

— Давайте спустимся вниз,— предложил Ванс.— И домой по ней вернемся. А?

Штамм охотно согласился. Он даже горд был, что может похвалиться своим поместьем. Следом за ним мы дошли до небольшого мостика и свернули на узкую цементированную дорожку шириной всего дюймов в восемнадцать. Она привела нас прямо к цели.

Начиная от фильтра и до самой скалы вдоль берега росли деревья и кустарник. А наискосок, по другую сторону бассейна, можно было увидеть дом Штамма, стоящий на возвышенности.

Вода, пенясь у шлюза, утекала прямо на глазах. Ее становилось все меньше. Слева находился фильтр с воротами, через которые в бассейн попадала вода из реки. К счастью, в такую жару она обмелела и за прочность ворот можно было не опасаться.

Уровень воды в бассейне снижался, а труп все не показывался. Сержант Хит беспокойно крутил головой, пытаясь хоть что-то разглядеть. Штамм указал на одну из скал.

— Вот она, чертовка, с которой вчера камень сорвался. Я давно этого ждал, даже предупредил, чтобы сюда не подплывали... Трудненько его будет извлечь оттуда.

Он тоже не отрываясь смотрел на воду. Теперь струйка ее стала совсем тоненькой. А мертвец по-прежнему не появлялся.

— Наверное, Монтегю возле самого трамплина ударился,— нехотя сказал Штамм.— Это чертовски неприятно. Здесь так нырять любят. Дьявольское место, всегда оно приносит несчастье.

— Какого же дьявола вы имеете в виду? — спросил Ванс, глядя куда-то в сторону.— Пиазу? (Чудовище с головой дракона, с рогами, как у оленя, с рыбьей чешуей, когтями, большими крыльями и длинным хвостом, как у морского змея.— Прим. авт.)

Штамм бросил на него быстрый взгляд и презрительно хмыкнул.

— Ну конечно! Вы тоже наслушались этих россказней,— сказал он.— Боже мой, боже! Скоро это бабье и меня заставит поверить, что в бассейне живет дракон-людоед!.. Кстати, откуда вы знаете о Пиазе? Местные индейцы называют дракона Амангемокдомом. Давненько я не слышал этого слова. Последний раз его употреблял, помнится, один индейский вождь с Запада. Погостить сюда приезжал. Колоритный старик, впечатляющий... И насколько я помню, он так всегда и говорил: «Пиаза».

— Пиаза и Амангемокдом означает практически одно и то же — чудовище-дракон,— тихо сказал Ванс, не отрывая взгляда от остатков воды в бассейне.— Просто что разные диалекты. Первый — алгонкинских индейцев с Миссисипи, а второй принадлежит местным ленапам.

Вода уже почти вся вытекла, и Штамм направился было к ровной площадке на краю бассейна, но Ванс быстро схватил его за руку.

— Мне очень жаль,— настойчиво сказал он,— однако, первыми пойдем туда мы: следы нужно посмотреть...

Штамм крайне удивился, и Ванс прибавил:

— Я понимаю, идея это глупая. Но ведь могло случиться и так, что Монтегю именно здесь на берег выбрался.

У Штамма даже челюсть отвисла.

— О, господи! Да зачем ему это было нужно?

— Понятия не имею,— спокойно признался Ванс.— Может, и совсем не нужно. Но если тела на дне не окажется, это будет самым интересным.

— Вздор! — негодующе воскликнул Штамм.— Куда ему еще деваться? Разве можно верить в колдовство из-за простого утопленника?

— Кстати,— спросил Ванс,— какое в бассейне дно?

— Плотное песчаное,— ответил Штамм, все еще раздумывая над последними словами Ванса.— Когда-то я зацементировать его хотел, а потом решил, что лучше оно от этого не станет. Вода здесь все равно чистая. И грунт на дне настолько утрамбовался, что, когда там немного подсохнет, вы сможете пройти, не испачкав ботинок.

Тем временем воды в бассейне осталось не более грех футов, через несколько минут она должна была стечь окончательно. Ванс, Маркхем, Хит, Штамм и я — все впятером — мы стояли у края цементированной дорожки.

Воды становилось все меньше и меньше. Нервы мои были напряжены до предела... Вот обнажилось основание трамплина... Остатки воды скопились у дамбы. Странное чувство охватило нас всех. Мы смотрели чуда не отрываясь.

Раскрыв рот, Штамм, как загипнотизированный, таращился в одну точку. Маркхем хмурился и едва переводил дыхание. Один Ванс хладнокровно курил и усмехался чему-то своему...

Я взглянул в сторону дамбы... Все, воды нет...

И в эту секунду в жарком, тяжелом воздухе раздался истерический вопль, а за ним — зловещий, душераздирающий хохот. Мы в изумлении обернулись... На балконе третьего этажа стояла Матильда Штамм с распростертыми в нашу сторону руками.

Ужас охватил меня, и не сразу я понял, что же происходит: оттуда, где мы стояли, прекрасно был виден каждый квадратный дюйм обнажившегося дна.