— Заговорю, заговорю! Куда же я денусь-то?

— Спасибо. И за Снежка спасибо!

Снежок? Хм… ну… тоже подходящее имя для коня ценой в боевой корабль! Наверняка Леля сама так его поименовала, больше такое и в голову бы никому не пришло! Веселая получится парочка. Гордый до высокомерия, холодный до жестокости юнец и хрупкая, нежная нимфа, готовая заполучить мужа даже ценой войны. Занятно. Интересно будет посмотреть, что из этого выйдет.

Одно радует, Трору больше не придется терпеть убойную педагогику конунгова сыночка! Во-первых, внезапно организовавшаяся личная жизнь занимает слишком много времени, а во-вторых, за парня есть кому постоять. Получив несколько травм разной степени тяжести от Эйнара и совсем уж позорно огребя затрещин от моего сынули, Хелег здорово притух и теперь с воодушевлением играл роль мудрого и справедливого воина. А что еще остается делать?

Дружба Торвальда и Трора вообще пролила бальзам на исстрадавшееся материнское сердце. Спокойный, хорошо воспитанный, дисциплинированный мальчик имел все шансы положительно повлиять на плачевный результат моих педагогических потуг, оказавшись гораздо устойчивее, чем прошлые приятели этого мелкого пакостника. Или этот Торвальд проникся моментом и решил пока отложить свои фокусы? Хорошо бы, но верится с трудом.

Отчаянный визг, прервавший мои радужные размышления, доносился как раз из моего мрачного обиталища. Я что же, сглазила свое счастье? Так ведь только подумала, вслух же ничего не сказала! Что там опять случилось?!

Единственная комната была охвачена пламенем. Пожар бушевал вовсю, с ревом выпрыгивал из двери, рвался к небесам, будто стремясь воссоединиться с солнцем. Что же могло так загореться?! И что кричал? Голос незнакомый. Да и вряд ли кто-то из моих знакомых может издать такой высокий, бьющий по мозгу визг недорезанного порося!

— Мам, ты видишь? Оно магическое!

— Вижу. Ты чем трепаться, лучше бы потушил!

— Не выходит. Давай вместе?

Странно. Что же это за огонь такой, что Торвальду не под силу?

А занятный пожар-то! Начать с того, что он полыхал будто во всем доме разом. Казалось, горел сам воздух. И этот визг. Он вновь повторился, и стало понятно, что это кто-то внутри. Кто-то или что-то. Но ему там явно не здорово.

Наскоро пробормотав заклятье несгораемости, и потыкав пальцем в пламя (на всякий случай, все-таки магия стихий не моя сильная сторона), я распахнула обугленную дверь.

Так и есть! На столе плясала саламандра. Небольшой такой, в пару локтей длинной, огненный дракончик. Это он (она, оно, кто ж их разберет?) издавал тот мерзкий звук, привлекший мое внимание.

Так, выносить вещи уже явно поздно. Да и самой лучше вернуться на улицу и проследить, чтобы огонь не перекинулся на другие строения. Кругом дерево, достаточно одной искры, чтобы тут все выгорело дотла!

Будто в ответ на мои размышления снаружи раздался глухой щелчок развернувшегося защитного купола. Отлично, значит, бедствие мы локализовали. Можно спокойно (ну, если не обращать внимание на уже начавшую дымиться одежду) разбираться с гостями. Чего ж так орать-то? Саламандры — маленькие огненные духи в пламени рождаются и живут! Значит, должны чувствовать себя уютно. Но только не эта. Тварюшка явно собиралась помирать. Она все больше съеживалась, размерами уже напоминая крупную ящерицу а не мелкого дракона, и пищала на редкость жалобно. Что же с тобой случилось, малыш?

Мне стало ее жалко. В конце концов, она же не виновата, что неведомый злопырь выбросил ее в чуждую реальность, словно рыбу на берег! Но что он с ней сделал? Как вообще можно навредить этому почти идеальному существу?

Попробовать его почувствовать? Может, разберусь? Однажды я устанавливала прямой контакт с призраком, с духом огня не должно быть сложнее. Или должно.

И не забыть бы обновить заговор, а то увлекусь, а потом ожоги исцелять. И крыша вот-вот рухнет.

— Мам!

— Не суйся. Подержи крышу. И стены. Я быстро.

— А небо ему не подержать? — О! Сам Храфн рвется в бой, — выходи оттуда!

— Не могу, тут пациент… кажется…

Нет, точно выходит. Перепуганная, плачущая от боли и обиды зверюшка пошла на контакт, даже не думая сопротивляться. И что мне это дает? У нее и тела-то нет, как же я ее исцелю?

— Ну подскажи мне, маленькая, где у тебя болит? Ты же видишь, я хочу помочь.

Подол платья загорелся, вызывая инстинктивное желание убраться отсюда подальше. Чья-то чужая, сердитая воля набросила на меня уже готовый контур заговора, позволяя не отвлекаться от содержательного общения. Ага! Вот. Кто-то, вероятно весьма могущественный, попросту отрезал мою слабеющую на глазах подружку от ее огненной стихии. Именно поэтому Торвальд не смог потушить пожар! Ящерка была вынуждена, поддерживая жизнь сгорать до конца, полностью отдавать себя этому холодному неприветливому уровню реальности. Вот она, прозрачная, но совершенно непроницаемая перепонка окружающая ее будто вторая шкура. Сейчас мы ее!

— Эй, дайте кто-нибудь, что-нибудь острое!

По обуглившемуся полу немедленно проскакал один из метательных ножей Томирис. Я наскоро полоснула себя по ладони, связывая себя и сталь кровью. Идеально! Сейчас мы его немножко заколдуем. Ой!

Огонь снова подобрался вплотную, на этот раз умудрившись коснуться незащищенной спины. И тут же снова отпрянул, отогнанный новым заговором моего ребенка. Хм… а не слишком ли я много на него всего навесила? Держать горящую крышу, стены, защитный купол, да еще и меня из пламени спасать? Это же уровень взрослого мага огня! А никак не малолетнего воина!

Но предпринимать что-нибудь прямо сейчас было бы глупо. Раз уж начала, так надо закончить!

Лезвие в моих руках налилось непроглядной тьмой. Великолепный, прочнейший металл легко воспринял идею стать проводником этой стихии. Смерть и тьма вообще близки, а уж чего-чего, а смертей любое оружие моей ветреной кошки перевидало более чем достаточно для такой трансформации. Так.

А теперь аккуратненько, чтобы не поранить, съежившуюся до ладони в длину ящерку, сделать крохотный надрез на изолирующей мембране.

Все. Теперь можно уходить под радостный визг освобожденной саламандры. Счастливо тебе вернуться домой, подруга!

— Все, бросай и туши. Нет, просто бросай, потушу я сама.

Мальчик еле стол. Все-таки подобные увеселения ему пока не по возрасту. Он бы, наверное, упал, не подпирай его с двух сторон Тур и Трор.

Вот поганец! Даже в полубредовом от усталости состоянии, ему не пришло в голову просто бросить горящее жилище. Нет! Без дешевого выпендрежа никуда! Домик аккуратненько сложился, не растеряв ни уголька, ни искорки. Ну, то есть, молодец, конечно, но мог бы и не напрягаться. Все равно пламя уже почти угасло под моим мрачным взглядом. И где мне прикажете теперь жить? На конюшне с Туром? И что носить? Единственное, условно целое платье сейчас на мне, остальные погибли в борьбе со стихией. Хорошо хоть книги и особенно редкие зелья защищены от огня. А также наводнения, землетрясения и извержения вулкана. Да еще сумка моя волшебная тоже должна была остаться невредимой. О! А в ней же целый ворох тряпья! Все, что я не носила постоянно, ждало там своего часа. Видимо, дождалось.

— Хм… мам, со мной уже все нормально, можешь выпустить меня на волю.

— А? — за размышлениями я и не заметила, как мертвой хваткой вцепилась в плечи сына, восстанавливая его силы, мимоходом исцелив парочку мелких ожогов, — Прости, я машинально.

— Я так и понял. А теперь отпусти.

— Да-да… сейчас, — ох, сколько всего он успел наломать в том, что мы с его отцом создавали с таким вдохновением! Вот тут вывих, залеченный, но не мной, значит, недавний. Вот синяк неизвестного происхождения, шишка… ну, это он Трору что-то там фехтовальное показывал, а это что? Порез. Да глубокий! Залеплен наскоро простеньким заклятьем и зарастает как попало! Тут же надо совсем не так! И почему я об этом не знаю?!

— Мам! На меня девушки смотрят! А ты меня позоришь…. Хм… — видимо, мои манипуляции возымели действие, — а вообще-то, нет тут никаких девушек, так что…