- Война, которую предрекали Великие, наступила. Мы знаем, Слепой Пророк сказал накануне.

- Еще, я вернулась одна. Достопочтенный...

- Такова воля, мы не вправе препятствовать, ты же знаешь. Ну, подойди поближе, дай хоть, тебя обниму, - кем бы ни был мужчина, всем присущи отцовские слабости, и то, что он не мог позволить себе в зрелости, он вправе позволить себе в старости.

Отец со всей нежностью, останавливающей мужскую силу, обнял свою некогда хрупкую дочурку, которая выросла прекрасной женщиной, но остается все той же маленькой девчушкой для него. Он не видел в ней женщину, не видел воина, но видел все ту же улыбающуюся девчушку, радостно срывающую цветки с распустившегося куста.

- Ну все, пойдем. А то мне тут сидеть одному наскучило. Да и дел у нас теперь прибавилось. Некогда отныне рассиживать, грядет тяжелое время.

- Скоро прибудут беженцы, что пошли за мной, нужно будет всех принять.

- Примем, конечно же, скоро много будет беженцев.

Зал опустел, остались лишь монументные стражи, молчаливо и постоянно охраняющие дворец.

- Отец! Отец! Смотри! - маленькая смугленькая девчушка бежала по зеленеющему внутреннему саду, огороженному узорными стенами.

- Что у тебя там? - молодой Гирдиал в праздных одеяниях присел на одно колено, чтобы рассмотреть, что там принесла его любимая дочь.

Детская ручонка раскрылась, на ладошке лежала зеркальная ящерка. Красивая и поблескивающая на солнечных лучах. Дочь очень радовалась, маленькое девичье личико сияло, глазки блестели.

- Молодец, Били. Красивая ящерка, а теперь отпусти ее.

- Зачем? Она мне очень нравится, я хочу ее оставить себе!

- Дочур, ты же любишь бегать по саду.

- Да, - кивнула Билери.

- Вот и ящерка любит бегать. Она тоже любит свободу, как и птички, и звери и рыбки. И мы не должны их держать не по их воле. Отпусти ящерку.

- Хорошо, - девочка немного расстроилась, разжала кулачок, ящерка тут же спрыгнула, побежала в кусты, поблескивая, и через мгновение скрылась.

- Вот и умница, ты правильно сделала, помни всегда - никого нельзя держать вопреки его воле.

- Да, папа...

Воспоминания о детстве нахлынули сами собой. Билери стояла посреди выцветшего сада, в котором в детстве любила играть. Листва на растениях пожелтела и завяла. Скоро все старые листья слетят, и растения зацветут новыми красками, распустив разные соцветия и красные листья. Она обожала наблюдать за этими чудесами природы. Растения посадил ее отец тогда, когда она родилась, и ей всегда казались подрастающие кустики огромными деревьями, в которых она любила прятаться. Жаль, что мама не видела, как она росла.

Слеза предательски пробилась и потекла по щеке. Треклятая слабость, она не должна показывать ее. Она - Воин, она - Страж, она - Принцесса. Хорошо, что никто не видит это, иначе бы она не простила себе такой позор никогда. Отец ушел, у него теперь очень много забот. Она же пока может отдохнуть, точнее, Отец приказал отдохнуть. Но она не устала, если бы не слово Отца, не послушалась бы. Рука осторожно прошла по старой мертвой листве, та тут же осыпалась, оголяя ветви. Ничто не вечно, ничто не стоит на месте в бесконечном течении времени. Не время стоять на месте!

Быстрыми шагами Билери удалялась из старого сада, скрываясь в длинном полутемном коридоре.

Звуки за дверью усиливались, по низкому коридору быстрым темпом шли несколько сарийцев. Принцесса была в своих покоях, не меняя походных одеяний с того момента, как вступила во дворец. В дверь постучали, Билери привстала с мягкого пухового табурета около небольшого журчащего внутреннего фонтанчика, в воде которого плавали причудливые двухвостые рыбки. Принцесса открыла дверь, снаружи стояло трое стражей в черно-алых одеяниях. Они тут же поклонились, принцесса без лишних слов пошла по коридору, стражи последовали за ней. Доспехи под изящными шелками мягко звенели при ходьбе. Красные шелка почти полностью закрывали черные замысловатые рисунки. Гибкие темные клинки свободно висели за спинами стражей в полупрозрачных ножнах.

Билери шла по длинным витиеватым низким коридорам, как и все, лишенным излишнего убранства. Лишь только сияющие голубоватым светом кристаллы, и в некоторых местах в коридорах встречались каменные статуи. Камень стен коридора становился все старше и старше, все чаще на камнях встречались древние символы мертвого ныне языка. Смысл символов давно утрачен, многие из них затерлись, почти исчезли, но и сейчас любой человек, прислонивший к ним ладонь, ощущает идущее от тех тепло, заставляющее отринуть руку и не потому, что та нагревалась, а наоборот замерзала. И никто не мог объяснить сию особенность, как и понять смысл знаков.

Через некоторое время кладка сменилась на монолитные блоки, размеры которых постоянно росли. Грани между кладками были настолько малы, что зачастую и распознать нельзя было, словно коридор высечен внутри породы. Коридоры вели глубоко вниз внутрь вулкана, у подножья которого и стоял город. Билери это знала, лабиринты ей были хорошо знакомы, когда-то отец заставил ее выучить здесь все, играя в, казалось бы, детские игры. Лишь только позднее она узнала, что ее род был поставлен на защиту этих лабиринтов, став пограничниками Предела, и не пуская недостойных за его пределы. И шедшие за ней не были простыми воинами, поэтому они шли следом. Коридор плавно расширился, гладкие стены перешли в вытесанные в горной породе стены шахты.

Впереди чуть глубже границы коридора стоял правитель и несколько старцев в украшенных теми же символами рясах, что и на стенах. Стражи, молча, остановились на границе, и принцесса дальше пошла одна. Ее ждали, Билери подошла к старцам и почтительно поклонилась, старцы кивнули, выказывая почтение и не более. Здесь они были главнее ее, если можно так выразиться.

Вообще царь у сарийцев выполнял лишь роль организующего звена в огромной взаимосвязанной цепочки иерархии. Так или иначе все решал круг людей, представлявших народ или определенную группу, равноценно значимую для всех и зависящую ото всех. Единоправия не было, как и правления определенной группы. Но выше всех стоял Закон, написанный неведомо кем неведомо когда на черном граните, вокруг которого был построен город.

- Почтенные, - обратился к ним правитель, - я думаю, нам осталось выждать немного времени до прихода нашего друга.

- Я уже здесь, - тяжелый мужской голос раздался в тени, где свет кристаллов уже не мог проникнуть.

Все разом повернулись к силуэту в тени и с выраженным уважением приложили правую ладонь к груди, после немного склонив голову.

- Мы уже в курсе, началось то, к чему все мы готовились. Что ж, мой народ надеется на вашу помощь, - басистый тяжелый голос от силуэта в тени в узком коридоре не распространялся эхом, как должно было бы быть.

- Наш народ, дав клятву, никогда не отречется от нее. Но мы не успели найти союзников среди нашего рода. Я уверяю вас, наша цель превыше наших жизней, поэтому мы будем стоять до конца, - произнес правитель.

- Громкие слова, но мы вам верим. Те, кто вас сюда поставил, неоднократно подтвердили свой выбор.

- Достопочтенный, - произнес один из старцев, - Наши жрецы чувствуют надвигающуюся беду, и она не идет от тех, кто вторгся в пределы пустыни...

- Мы знаем, - силуэт немного приблизился, стали различимы его очертания, - Горы нам шепчут, горы волнуются. Но ваша цель удержать именно тех, кто пришел с Заката, дабы они не смогли пройти через Врата Предела.

- Тогда мы сосредоточимся на обороне. Предполагаем, более торговли с другими землями у нас более не будет.

- Верно. Ваших запасов хватит надолго?

- Десятилетия, если ограничиться, то и столетие.

- Этого не потребуется, все решится гораздо раньше. По крайней мере, горы так говорят. Оружие и доспехи мы вам поставим в кратчайшие сроки, также кое-что новое, что поможет сдерживать врага, но это чуть позднее. Наши пока доводят до ума механизмы и отлаживают новую систему доставки, что ускорит сообщение с нами.