— Добрый вечер, сэр. Я — Бенедикт Эйкен.

Она встала. Сначала я решил, что она выказывает ему свое уважение, но Вульф сказал Эйкену:

— Я сказал мисс Мак-Ги, что вначале поговорю с вами лично. Вы позволите, мадам? Проводи, Арчи.

— Минутку.

Эйкен говорил невоинственно, но твердо.

— Я сам бы хотел поговорить с мисс Мак-Ги.

— Естественно.

Вульф повернул руку вверх ладонью.

— Мистер Эйкен, то, что мисс Мак-Ги сообщила вам по телефону, верно, за исключением одной детали: той, что на нее было совершено нападение. Я оставил в комнате своего человека на случай, если кто-нибудь туда придет. Мисс Мак-Ги пришла, и ее...

— Почему вы интересуетесь этой комнатой?

— Потому что она принадлежала Томасу Г. Вигеру и использовалась им для особых целей. А мой человек не нападал на мисс Мак-Ги, это она на него напала. Объясняя мне, почему она там оказалась, она упомянула о вас, поэтому я хотел бы получить и ваши объяснения, чтобы сравнить с теми, которые она дала. Она может присутствовать, если вы предпочитаете это, но с условием, что она не будет вмешиваться. Если она это сделает, мистер Гудвин вынужден будет остановить ее.

Эйкен посмотрел на меня, оценивая. Он подошел к красному кожаному креслу, сел, неторопливо, , удобно устроившись, и положил руки на подлокотники. Его глаза обратились к Вульфу.

— Почему вы думаете, что эта комната принадлежала мистеру Томасу Г. Вигеру?

— Я не думаю. Я знаю.

— На основании чего вы пришли к такому выводу? От чьего имени вы действуете?

— От своего. Меня никто не нанимал. Я располагаю об убитом фактом, который не является достоянием кого-либо еще. Закон не обязывает меня непременно снестись с полицией, и я пользуюсь возможностью извлечь из этого выгоду — не ради сокрытия, но ради изучения. Подобно докторам, адвокатам, водопроводчикам и многим другим, я получаю средства к существованию благодаря нуждам и несчастьям моих соотечественников. Вас не принуждают рассказывать о вашем участии в этом деле, но я готов выслушать и вас. Вас не заставляли и приходить сюда.

Эйкен улыбался отнюдь не радостно.

— Я не могу жаловаться,— сказал он,— поскольку ведете игру вы. Я не рассчитываю на то, что вы расскажете, кто вас нанял, но трудно поверить, что вас не нанял никто. Как вы узнали об этой комнате?

Вульф покачал головой:

— Этого я вам не скажу, сэр. Но меня действительно никто не нанимал. Будь у меня клиент, я сказал бы об этом, не называя, конечно, имени.

— Как вы собираетесь использовать сведения об этой комнате, которыми вы располагаете?

— Не знаю. События покажут. Мой человек еще там.

— Когда вы говорили об извлечении выгоды, то, конечно, имели в виду получение от кого-то денег?

— Конечно.

— Отлично.

Эйкен двинулся на стуле.

— Вы хотите сравнить мои сведения с объяснениями мисс Мак-Ги. Вы, конечно, знаете, что Вигер был исполнительным вице-президентом моей фирмы. Мисс Мак-Ги была его секретаршей. Два месяца назад она пришла ко мне и рассказала, что Вигер имеет эту комнату и приглашал ее несколько раз туда по вечерам — работать над различными материалами. У нее не было никаких жалоб на его поведение, но она подумала, что мне следует знать об этой комнате, которая указывала на характер и привычки Вигера. Судя по описанию этой комнаты, я решил, что она совершенно права. Проблема явно была серьезной. Я попросил ее никому не рассказывать об этом и не отказываться пойти туда снова. Мне нужно было время для того, чтобы решить, как поступить в дальнейшем.

— Вы сказали ему?

— Нет. Не знаю, насколько хорошо вы знаете об административных сложностях большой корпорации, но главный вопрос состоял в том, что лучше: обсудить все это с ним или с советом директоров. Я еще не пришел ни к какому решению, когда вчера пришло известие, что тело его было обнаружено в яме перед этим домом. Естественно, это было шоком — то, что он был убит. Это было... э... очень неприятно, просто ужасно. Существовала угроза, что об этой комнате станет известно. Поскольку тело его было найдено перед этим домом, можно было заключить, что кто-то, осведомленный о его действиях в этой комнате, убил его. И расследование, огласка и неизбежный скандал были бы ужасны. Я собирался созвать срочное совещание, но вместо этого решил проконсультироваться с тремя моими директорами — с тремя — лично. Оставалась надежда, что Вигер хранил все в такой тайне, что о комнате никому не было известно. Я предложил мисс Мак-Ги пойти туда и поискать предметы, которые могли бы быть опасны как принадлежащие Вигеру, и мое предложение было ею одобрено. А гам оказался человек.

Он повернул голову.

— Так что же произошло, мисс Мак-Ги?

— Когда я вышла из лифта, он был там,— сказала она.— Я, наверное, потеряла голову. Я подумала, что он сыщик, сыщик из полиции, я попыталась вернуться обратно в лифт, я пыталась освободиться, но не смогла. Он накинул на меня покрывало с кровати, обмотал меня им, позвонил по телефону, и через некоторое время пришел этот человек, Арчи Гудвин. Он узнал, кто я такая, по вещам в моей сумочке и сказал мне, что они работают на Ниро Вульфа и знают, чья это комната. А поскольку они все равно об этом узнают, я подумала, что мне лучше всего поехать сюда, как он просил. Он не позволил мне позвонить до тех пор, пока мы не приехали сюда. Мне очень жаль, мистер Эйкен, но что я еще могла сделать?

— Ничего.

Эйкен повернулся к Вульфу.

— Итак, вы знаете о причинах моего беспокойства. Вы не станете отрицать, что они вполне оправданны?

— Нет, конечно. Оправданны и понятны, и положение у вас тяжелое. Трудно надеяться на то, что связь мистера Вигера с этой комнатой никогда не всплывет.

— Я не надеюсь, я действую. Вы расскажете мне о том, каким образом вы о ней узнали?

— Нет.

— Я заплачу. Я хорошо заплачу.

— Я не продаю информации, мистер Эйкен. Я продаю услуги.

— Я их покупаю. Вы сказали, что вас никто не нанимал. Я вас нанимаю.

— Чтобы что?

— Чтобы сделать все необходимое для защиты репутации и интересов «Континенталь Пластик Продукт». Я действую от имени фирмы.

Вульф покачал головой:

— Сомневаюсь, стоит ли над этим работать. Я не могу ручаться за то, что не буду вынужден обнаружить связь мистера Вигера с этой комнатой, события могут меня заставить. Альтернатива состоит в том, чтобы события заставили меня не делать этого.

— Каким образом?

— Руководить ими. Бесполезно платить мне за то, чтобы я не разглашал всего, что знаю об этой комнате. Даже если бы я был таким ослом и согласился на это. Рано или поздно полиция обязательно ее обнаружит, дайте только срок. Единственный путь защиты репутации и интересов вашей фирмы, который имеет надежду на успех,— это остановить расследование полиции по делу об убийстве, удовлетворить полицию без указания на эту комнату.

Эйкен нахмурился.

— Но это может оказаться невозможным.

— А может и не оказаться. Существует большая вероятность того, что тот, кто его убил, знал об этой комнате, о ее характере и назначении, предположим, что убийство было совершено мужем, отцом, братом или любовником. Это может быть убедительно доказано без раскрытия некоторых деталей, включая место, где была нарушена супружеская верность. Это трудно, но возможно. Но до тех пор, пока не станет известно больше, предполагать бесполезно.

— А если это окажется невозможным?

Плечи Вульфа поднялись на одну восьмую дюйма и снова опустились.

— Вы потеряете свои деньги. Чувство собственного достоинства не позволяет мне браться за невозможное. Хочу заметить, что вас вынуждаю не я, а ситуация. Вам угрожаю не я, а мое знание фактов. Поэтому вы и хотите меня нанять, и я согласен, но я выполняю только ту работу, которая отвечает моему призванию и моим возможностям. И я не могу исключить никаких вероятностей, даже вероятность того, что Вигера убили вы.

Эйкен улыбнулся, и снова без особого удовольствия.

— Я мог.