Собственно, в кабинет-лабораторию колдунья и направилась. А переступив через порог, первым делом подняла с одной из полок голову ара Халласа. Та успела превратиться в почти голый череп.

— Да-да, — не без иронии молвила Сабина, обращаясь к нему, — я все прекрасно помню. Лишить жизни Ашсарова ублюдка для меня чревато. А вот преградить ему путь сюда… мне никто не запрещал.

— Гадюка! — еле слышно проскрипел череп, — будь ты…

— Это я уже слышала, — резко перебила его колдунья, — можешь не стараться. Тем более что этот Алгар по глупости прихватил с собой того, с кем и тебе не захотелось бы встретиться. И вот еще что, дорогой ар Халлас. Как бы нам ни было весело вместе, придется расстаться. Потому что…

На миг замолчав и бросив беглый взгляд на полки, уставленные склянками с зельями и чашами с порошком, она продолжила:

— …мне именно сегодня для ритуала понадобится порошок из перемолотых людских костей. А его, как обычно, не хватает.

С этими словами Сабина взяла небольшой, но увесистый молоток и уже без сожалений обрушила его на макушку черепа. Потом еще и еще — раскалывая твердую кость на мелкие кусочки и давя уже их. С непривычки эта работа несколько утомила колдунью. «Надо было кого-то из учеников запрячь», — подумала она с запоздалым сожалением.

Получившийся порошок Сабина равномерно, тончайшим слоем рассыпала по небольшой пентаграмме, вырезанной на столике в углу. А затем, поочередно и в строго заданном порядке зажгла окружавшие ее свечи. И принялась бормотать заклинание — ровно до тех пор, пока над пентаграммой не заклубился дым.

Из дыма проступило трехмерное изображение: своего рода карта владений Даргоза. Быстро сориентировавшись в переплетении туннелей, Сабина ткнула в один из них пальцем. Не испытав при этом ни капли сожаления.

Да, рудник после этого можно считать потерянным. Во всяком случае, недоступным на долгое время. Но Даргоз оттого сильно не обеднеет.

Колдунья знала: этот источник железа в ее владениях не единственный. Да к тому же начавший уже истощаться. По большому счету, единственным достоинством оного была удаленность от замка. Благодаря чему рудник этот стал идеальным местом для содержания неугодного и просто беспокойного люда.

— До… нескорой встречи, — усмехнулась Сабина, — мои дорогие и нелюбимые Алгар и Меззар.

Дождавшись, когда дым над пентаграммой рассеется, колдунья направилась в библиотеку. Ритуал позволил ей выиграть время, потратить которое надлежало с максимальной пользой. Что в данном случае значило — как можно больше выяснить о Меззаре Властолюбце.

Меч, волею судеб оказавшийся в руках Олега, теперь был завернут в какую-то тряпку и худо-бедно подвешен к поясу. Забывать о себе, впрочем, железка таких размеров не позволяла. С непривычки напоминая о себе с каждым шагом. Тем более что земля под ногами была отнюдь не гладкой.

И все же кисти рук не касались рукояти. Пока не касались. Что давало новому хозяину возможность насладиться мирной передышкой… а заодно удивляться. Запоздало удивляться собственной недавней боевитости и бесстрашию.

Шутка ли: удирал-то Замшелов наравне со всеми. Едва первая из беглых душ замаячила у порога. А как только взял древнее оружие — гляди ж ты, никого не испугался. Ни капельки! Положил одного за другим всех визитеров с того света. Включая неугомонного Клача.

Еще больше Олег удивлялся жестокости, с которой он обошелся с управителем рудника. Ибо задним числом понимал: достаточно было того старикашку просто припугнуть. Тем более что лично Замшелову он особого зла не причинил. Сам будучи, если подумать, не более чем исполнителем чужой воли.

Если кого и следовало брать за глотку в этом мире пещер, то прежде всего стервозную даму, встреченную Олегом в Даргозе. Звали ее, кстати, как говорил гонец Дазз, Сабиной… а за глаза — Гадюкой. Долгое время эта особа служила Ашсару придворной колдуньей, а заодно и доверенным лицом. Не давая, откровенно говоря, неважнецкому правителю сверзиться с трона. А теперь вот захотела властвовать сама.

Как именно будет взята за глотку Сабина — Замшелов, если честно, не представлял. Ну да сказанного, даром что в боевом запале, не воротишь. И коли уж Олег-Алгар прилюдно назвал себя наследником Даргоза, следовало этот статус подтвердить. Делами. И прежде всего не потерпеть на своем троне какую-то узурпаторшу.

Назад пути не было. Тем более что Дазз почти сразу вызвался помочь Замшелову в восстановлении справедливости. Не ахти какое подспорье, но Олегу мнение этого человека почему-то сделалось важным. Мнение простолюдина, мальчика на побегушках — и тем не менее.

А кроме бывшего гонца по пути с Алгаром оказалось и еще одному каторжанину. Молчуну… коего еще здесь знали под именем Монк. Именно знали, а не нарекли при рождении.

Как кстати, он же и пояснил, простолюдины в этом мире поголовно носили односложные имена. Монк, Дазз, Клач. Разве что женщинам позволялось добавлять к концу имени гласную.

Имя, длиной больше одного слога допускалось, если человек был, по меньшей мере, колдуном. Знатное происхождение предоставляло еще одну привилегию: приставку «ар». У людей, состоящих на службе она следовала перед именем, у властителей — заменяла окончание.

Например, будь Олег-Алгар простолюдином, к нему бы обращались не иначе как Алг. Алагом или Алго он мог бы назваться, выбрав себе ремесло колдуна. Ну а если колдовское дело оказалось менее предпочтительным, чем воинская служба, обращаться к Замшелову надлежало уже «ар Алаг» или «ар Алго».

Обо всем этом Олег узнал в пути. А перво-наперво Монк поспешил прояснить причину своего к нему интереса. Чем сразу же развеял прежние подозрения.

— Судя по одежке, молодой человек, вы из одного со мной мира, — молвил он просто, — так что, уверен, мы найдем общий язык. А может даже вы окажетесь мне полезны.

— Думаю, взаимно, — без энтузиазма ответил Олег, — и кстати: родился-то я здесь. Хотя вырос действительно там… в Поднебесном Мире.

— Да говорите уж — «на Земле», — с легким раздражением сказал Монк, — привычнее так. Эталон, так сказать, проступает. Точка отсчета. Не от этого же цокольного этажа мироздания отсчет вести. Все-таки, Земля не только моя родина, но и золотая середина в некотором смысле. Между Космосом и этим миром; у нас его еще зовут Подземным. И ниже которого только…

— Дно, — не утерпел и сам закончил его фразу Олег.

— Оно же Тартар, оно же Гинунгагап. А для молодежи… определенной; для любителей компьютерных игр — еще и этот… Обвилион.

— Обливион, — машинально поправил Замшелов, сам к означенным любителям себя более-менее относя.

— Много имен, — философски заключил Монк, — все и не попомнишь.

— Подождите, — от нечаянной догадки Олег едва не сорвался на крик, — вы вот говорили про Космос. Если Подземный Мир обитаем — то значит, обитаем и Космос? Так? Инопланетяне существуют? Хотя о чем я говорю… Откуда взялись люди в этом мире?.. Или они на Землю пришли отсюда?

— Едят ли мошки кошек, — ворчливым тоном прервал его Молчун, — не слишком ли много вопросов, да еще не по делу? Не беспокойтесь, молодой человек, надо будет — узнаете. А пока просто сообщаю: информация эта не для всех.

Последние три слова он еще и отчеканил. Как генерал — команды на параде.

Профессия Монка считалась одной из древнейших в истории человечества. Причем, наверное, в обоих мирах. Был он резидентом Земли в Подземном Мире. Ну или по крайней мере во владениях Даргоза. А на каторгу угодил нарочно — почуяв близкое разоблачение. Дабы избежать его и последующей казни, Монк и выбрал меньшее из зол. Для чего забрался в ювелирную лавку и вскоре попался на попытке перепродажи краденного. Попытки, заведомо обреченной на неудачу… тактическую. Зато в стратегическом смысле она обернулась успехом.

— ФСБ? — с ноткой простодушного почтения осведомился Олег.

Монк в ответ покачал головой.

— АВР, — вымолвил он скромно, — Агентство внеземных расследований. Сверхсекретная организация. Неправительственная. Часто некоммерческая… хотя всякое бывает. Существует на гранты заинтересованных лиц — благо, таковые имеются и нередко располагают тугими карманами. У нас филиалы во многих крупных городах. В разных странах мира. Где мы действуем под вывеской то частных охранных фирм, то научных институтов.