Поиск
5
Встал осенний рассвет. В эту раннюю пору
Ты давно на ногах, ты давно на ходу.
Дни уборки пришли — ты торопишься в поле
И снимаешь плоды в отягченном саду.
Я в раздумье включаю приемник и слышу
Звучный голос Муи — голос высей твоих.
Слышу ласточек ласковый щебет над крышей,
Время летних каникул прошло и для них.
В город дети твои собираются снова,
В институт уезжают студенты с утра.
Провожая их, птицы взлетают на провод,
Словно канатоходцы аула Цовкра.
Я афиши театра аварского вижу —
Сам ревнивец Отелло к тебе заглянул.
Ребятишки по листьям багряным и рыжим
В школу мчатся вприпрыжку в соседний аул.
На дорогах пылали костры до рассвета,
С горных пастбищ стада на зимовку пришли.
И в долину вдогонку ушедшему лету
Улетели, курлыча, твои журавли.
Журавлиной дорогою к теплому морю
Земляки из района в столицу летят.
Добрый город, овеянный свежестью взгорий,
Новостям, привезенным аварцами, рад.
А в лесах Тляроты уже снег выпадает,
Там охотники ценят стрелка мастерство.
Днем рождения мальчика люди считают
День торжественный первой охоты его.
Сватов к девушке там засылать не годится,
Коль медведя поймать не сумеет жених,
Коль без ястреба к парню стрела возвратится,
В Тляроте не прощают промашек таких.
Горы, горы родные! Меня не спросили,
Где родиться я должен на этой земле.
И когда меня слову родному учили,
Тоже выбора не предоставили мне.
…Тот аул, где горянка мне жизнь даровала,
Не велик и, признаться, не очень богат.
Там деревья с трудом коренятся па скалах,
Всюду камни, как горцы на сходке, стоят.
Не велик и язык, на котором я песни
Стал слагать. На земле он немногим знаком.
К сожаленью, он Пушкину был неизвестен
И Гомер упивался другим языком.
Наша музыка Лермонтова пленяла,
Но слова для него оставались мертвы.
Перевод без подстрочника с оригинала
Недоступен и ныне поэтам, увы.
Ну а если бы все начинал я сначала?
Пусть на свете четвертый десяток живу,
Пусть немало наречий различных звучало
В дальних странах, что я повидал наяву,
После всех испытаний нелегких и странствий,
После всех живописных заморских красот
Я опять предпочел бы аул дагестанский,
Где орлица орлят выпускает в полет.
Я хочу, чтобы вновь над моей колыбелью
Наклонялась аварка в ночной тишине,
Чтобы снова мне песни знакомые пели,
Чтобы сказки знакомые слышались мне.
…Есть кинжал у меня — наших дедов ровесник.
На ковре над тахтой он спокойно висит.
Мне давнишний хозяин его неизвестен,
Говорят, он в земле дагестанской зарыт.
Говорят, он скончался не дома, в постели,
А в сраженье, заколотый царским штыком.
Был кинжал его найден в одном из ущелий,
Кровь рязанского парня алела на нем…
Скорбно слушаю грустные эти рассказы,
Горько сетую, память о прошлом храня.
Это братоубийство в теснинах Кавказа,
Хоть столетье минуло, терзает меня.
О Россия — поборница правды и мира!
Ты когда-то не дружбу дарила горам.
Даже русских поэтов в солдатских мундирах
По веленью царя присылала ты к нам.
Ты поручика Лермонтова потеряла,
Рядового Бестужева… Помнят у нас
Твоих бедных сынов. Их погибло немало.
Как святыню, хранит их могилы Кавказ.
Но, вскипая от ярости, в реках аварских
Бьются воды, а скалы от гнева дрожат,
Если кто-нибудь вспомнит наместников царских,
Тех, что гнали на гибель российских солдат.
…Кровной мести закон на земле Дагестана
Соблюдали аварцы с давнишних времен.
Годы шли, заживали старинные раны,
Но сердца бередил этот дикий закон.
Но закон единенья сильнее, святее.
Он возник, правотой наивысшею прав.
О Россия, в семнадцатом кровью своею
Нашу дружбу скрепили мы, братьями став.
С той поры моя родина краше и шире,
С той поры горизонты земные ясней.
Подмосковные рощи, просторы Сибири
Вижу я из подоблачной сакли моей.
О Россия, фиалки альпийские наши
На надгробьях твоих коммунаров лежат.
А у Волги березкой плакучей украшен
Тот курган, под которым схоронен мой брат.
О Россия, ты тесно сплотила в бою нас!
Твои песни всегда в моем сердце живут.
С милым томиком Пушкина встретил я юность,
На столе моем рядышком — Блок и Махмуд.
Ты в двадцатом году принесла Дагестану
Жаркий пламень знамен — мой излюбленный цвет.
В детстве стал моей гордостью галстук багряный,
В годы зрелости — алый партийный билет.
Человека дороже на свете не знаю,
Чем прославленный Ленин — великий твой сын,
Мир принесший впервые бесправному краю,
Подаривший свободу народу вершин.
Без тебя мы спасенья найти не смогли бы,
Навсегда породнился с тобой Дагестан.
И тебе говорит мое сердце: «Спасибо,
О Россия — безбрежный людской океан!»
…В мир большой я из малого вышел селенья
И в долину спустился с моей крутизны,
Чтоб на малом наречье, горя вдохновеньем,
Песни петь для большой стоязыкой страны.
С незапамятных пор, замурованный в камень,
Мой народ, был ты беден, и дик, и забит.
Но теперь, окруженный своими друзьями,
Защищен ты надежно от бед и обид.
И с другими в ряду ты готов, если нужно,
Кровь пролить за друзей, в единенье влюблен.
Непреложный закон человеческой дружбы —
Самый мудрый на этой планете закон.
Он — страница заглавная в каждой поэме,
Все живое о нем говорит и поет.
Я люблю тебя в дружбе с народами всеми,
Я люблю тебя в братстве, мой щедрый народ.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: