Я умру прежде, чем это произойдет.

Она подняла свой взгляд. «Ты в самом деле считаешь, что моя любовь может лишь навредить ему?»

«Да, Падме,» — сказал он и закашлялся. «Я считаю.»

Не трудно было позволить слезам политься вновь. Простая искренность в его голосе ранила ее, и она не ожидала этого. «Я понимаю.»

«Мне жаль,» — сказал он, беспомощным голосом. «Мне хотелось бы, чтобы все было иначе. Честно. Но ты должна понять... нехорошие вещи могут произойти из-за этих отношений для каждого из вас.»

«Возможно...возможно, ты прав,» — прошептала она, скрывая едва заметное несогласие.

«Это так.»

Она подавила рыдание. «Я не хочу причинить ему боль.»

«Я знаю, Падме. Но лучше немного жестокости теперь, чем сокрушительное опустошение позже.»

Теперь она позволила слезам течь без остановки. «Он никогда не простит меня.»

Оби-Ван сделал шаг к ней. «Возможно, нет,» — произнес он, дрогнувшим голосом. «Но сможешь ли ты простить себя, если уничтожишь его своей любовью?»

«Нет. Я бы умерла,» — сказала она просто. И сказала абсолютную правду.

«Тогда ты знаешь, что делать.»

«Да», — она шептала, продолжая плакать. «Я покину Корускант. Проведу некоторое время с своей семьей. И возможно я не стану возвращаться. Честно говоря, я не уверена, что смогу изменить что-либо. Я проиграла сражение против создания армии и теперь, я боюсь, что голоса сторонников мира смолкнут вовсе. Мне действительно требуется некоторое время, чтобы решить, что я делать дальше.»

К ее удивлению, Оби-Ван взял ее руку.Пальцы его были холодны. «Ты неправа. Теперь ты будешь нужна Сенату  более чем когда-либо.»

Тихонько, она вздохнула с облегчением. «Возможно. Оби-Ван... Я должна быть тем человеком, который разорвет отношения с Анакином. Если это будет исходить от тебя, он будет рассержен, обижен, а я не хочу стать преградой между вами. Кроме того, если он услышит это от тебя, он не поверит, и затем мне придется, так или иначе, поговорить с ним.»

Он, задумавшись, пригладил бородку. «Хорошо.»

«Позволь Анакину сопровождать меня домой на Набу. Прощание будет трудным. Я хотела бы, чтобы разрыв между нами произошел в более личной обстановке. Пожалуйста, Оби-Ван,» — добавила она, заметив его нежелание. «Ты должен мне это позволить.»

Он вздохнул. «Я не могу обещать, но... я сделаю все возможное.»

«Спасибо.»

«Падме...» Он покачал головой. «Ты поступаешь правильно. Только так можно защитить его. Анакину понадобится вся его сила, его концентрация, чтобы противостоять тому, что произойдет. Сейчас ты не видишь этого, но потом поймешь.»

Затем он оставил ее. Наслаждаясь одиночеством, она стояла на балконе своей квартиры и глядела через картину городского пейзажа Корусканта на стоящий в отдалении, внушительный Храм Джедаев, где Анакин лежал сейчас погруженный в целебный транс.

Не бойся, мой любимый. Я не позволю им встать между нами. И если мы останемся вместе, тогда даже Сила не разлучит нас.

Оби-Ван вернулся прямо в Храм, к Йоде. Долг всегда должен быть превыше собственных чувств. Свидание со своим раненым падаваном могло подождать.

Шми была мертва? Ох, Анакин.

«Дело сделано?» — спросил Йода, сидя со скрещенными ногами на медитационной подушке в его личном кабинете.

Чувствуя себя больным, чувствуя себя опустошенным, он поклонился. «Да, Учитель.»

«Хорошо. Необходимо это было. Но не было бы в этом нужды, Оби-Ван, если бы внимателен более ты был.» Глаза Йоды сузились. «Разочарован я.»

И это было подобно удару светового меча вонзенному между ребрами. «Мне действительно жаль, Учитель.»

Йода наклонил голову, его жесткий, пристальный взгляд сделался строгим. «Урок был это, Мастер Кеноби. Привязанность приводит к страданию для джедая. Выучи это сам. Научи этому своего падавана, пока есть такая возможность. Рыцарем джедаем стать он должен, скорее, чем мы думали.»

Что? Нет. «Учитель Йода, он не готов.»

«Подготовить его должен ты, Оби-Ван. Твоей задачей, это является.»

Учитывая настроение Йоды затевать спор было безумием. Но он не мог промолчать. «Учитель Йода, неужели действительно необходимо так спешить? Конечно, было бы неблагоразумно подгонять Анакина, особенно теперь. Его ранение... и Учитель, его мать мертва.»

Йода резко и коротко кивнул. «Да. Но матери умирают, Оби-Ван. Печально это, но смерть отвлекать не должна джедая.»

И это было верно. Это было верно, но... Не отвлекать его? Йода, Йода, вы не знаете Анакина.

«Да, Учитель,» — произнес он с большой осторожностью. «Но в то время как я знаю, что наш заблудший джедай должен быть возвращен назад, наша победа на Джеонозисе была критической. Более верно, есть ли шанс, что Дуку, и Сепаратисты дважды подумают прежде, чем наращивать этот конфликт? Теперь, когда они видели, что вооруженные силы под нашим командованием, они обязаны понимать, что это было бы безумием.»

Йода скривил губы. «Безумием, да. Думаешь, что Дуку нормален, не так ли? К темной стороне он повернулся. Безумие это.»

«То есть, война неизбежна?»

Йода закрыл глаза и опустил голову. «Возможно», пробормотал он. «Ждать мы должны, чтобы увидеть, что Сила покажет нам.»

И какое мучительное ожидание это могло бы быть. «Да, Учитель,» сказал Оби-Ван. «В любом случае, пока мы ждем...»

Йода поднял взгляд. «К своему падавану ты пойти можешь, Оби-Ван. В твоей поддержке и руководстве будут он нуждаться во время этого трудного преображения.»

«Да, Учитель. Спасибо.» — сказал он, отступая к двери палаты.

«Оби-Ван».

Пораженный мрачностью голоса Йоды, он повернулся. «Да, Учитель?»

Пристальный взгляд Йоды был холоден. «Велики трудности, с которыми падаван твой столкнется. Быть другом его, сердце убедить попробует тебя. Но Оби-Ван, ошибкой это было бы. В друге юный Скайуокер не нуждается. В Учителе он нуждается, и Учителем ему ты должен быть.»

«Я понял,» — ответил Оби-Ван, и оставил его одного. Но пока он проделал длинную прогулку к Залам Исцеления, то понял, что это был не тот совет, который он был бы готов принять.

В течении десяти лет я был Учителем Анакина, и все, что я получил это вызов. Чем больше я критикую его, тем больше он отворачивается. Чем больше я отдаляюсь, тем сильнее он сердится. Больше упреков, больше эмоционального отдаления, не может быть решением. Он не типичный джедай. Он никогда не был таковым. И все же я пытался сделать его таким. Я пытался сдерживать его. Управлять им. Для его блага, это верно... но даже так. Если он должен стать скоро рыцарем джедаем, то это подошло к концу.

С другой стороны. Стоя перед необходимостью тяжелой борьбы за физическое восстановление... перед известием о крушении его мечтаний о Падме... перед лицом сокрушительной, ужасной потерей своей матери... только в одной вещи нуждался теперь Анакин, он нуждался в друге.

Терзаемый кошмарами, Анакин находился в отчаянии.

Мама, мама, останься со мной, мама. Избитый и ожесточенный. Он подвел ее. Ты такая красивая. Я люблю тебя. Боль в ее голосе, кровь, позор. Она сделала вдох, потом выдох, затем вновь перестала дышать. Останься со мной, мама... не оставляй меня...

«Мама!» — вскрикнул он и открыл глаза. Его лицо было мокрым; на глазах были горячие слезы.

«Успокойся», — сказал Оби-Ван. «Анакин, успокойся. Держись. Ты был тяжело ранен.»

Как будто он не знал этого. Как будто он не мог чувствовать пылающую рану в груди, где было его сердце, откуда сердце было вырвано, где боль, как океан кислоты, раздирала его мир.

Он смотрел на человека, который был его наставником и другом последние десять лет и все, о чем он мог думать, было сознанием того, что он только что потерял. Что он оставил, последовав за джедаем. «Моя мама умерла» — прошептал он. «И это все ваша вина.»

Оби-Ван отшатнулся. «Что? Нет. Анакин, нет.»

«Оставьте меня» — сказал Анакин, в то время как глаза застилало черно-алой пеленой…и гнев, живший внутри него сдавил его дыхание до крика. «Я не хочу видеть вас здесь. Она была бы жива, если бы вы поверили в мои предчувствия. Она была бы жива, если я бы освободил ее. Уйдите от меня, Оби-Ван. Оставьте меня одного!»