— Сказала, что хочет получить два миллиона, наличными, никаких чеков. Взять их из банка и держать наготове.

Стоило видеть, как хозяин хлопает глазами.

— Да, она велела держать их наготове, понимаете, уложить в коробку. Потом она снова позвонит и скажет, когда и где ей передать. Вы дадите их мне, а я их ей доставлю.

Не дождавшись Уэнделла, Морин позвонила в убойный отдел из квартиры управляющего домом на первом этаже. Управляющий, угрюмый пожилой мужчина, стоял у окна, высматривая Робин, его очки с бифокальными стеклами посверкивали, когда он поворачивал голову, более интересуясь Морин.

Крис читал отчет ФБР о Робин Эбботт, встречая в нем названия знакомых мест. Он слышал, как Морин раздраженно сказала:

— Спасибо, что сообщили. Вы знаете, сколько я здесь жду? — Она положила трубку и сказала Крису: — У Уэнделла труп в трущобах. Чернокожая женщина…

— А у тебя — я!

— Слава богу! — кивнула Морин.

— Попробуйте еще раз позвонить мисс Эбботт, — обратился Крис к управляющему.

— Она еще не вернулась, — пожал плечами управляющий. — Я бы ее увидел.

— Но вы можете позвонить? — заметил Крис.

Управляющий стал набирать номер Робин.

— Морин, если она дома, ты будешь с ней разговаривать, а я в это время осмотрюсь. Увидишь, я тебе пригожусь.

— Плохо, что у тебя нет ни жетона полицейского, ни удостоверения личности, что ты ей покажешь?

И в этот момент управляющий сказал:

— Надо же, оказывается, она дома…

Поднимаясь по лестнице следом за стройной Морин, Крис сообщил:

— Как выяснилось, Робин училась в Мичиганском университете в одно время со мной, перед тем как я ушел в армию. А прямо рядом с моим домом на Стейт-стрит, рядом с Мичиганским студенческим клубом, всегда что-нибудь происходило, разные демонстрации. Хорошенькие девушки орали на полицейских, обзывали их расистами и ублюдками. — Он умолк, когда они поднялись на третий этаж.

Робин Эбботт ждала их, стоя у открытой двери своей квартиры. Она была в темных очках, с косой, в рубашке поверх джинсов… Босоногая, она явно старалась выглядеть обычной девчонкой. Крис рассматривал Робин из-за плеча Морин, дав той возможность представить их друг другу.

— Здравствуйте, я сержант Дауни. — Морин показала свое удостоверение. — А это — сержант Манковски.

Крис вынул свой бумажник, быстро раскрыл его и захлопнул, стоя на приличном расстоянии от Морин.

Мисс Эбботт пригласила их войти со словами:

— Чем же могу вам помочь? Не припоминаю, чтобы я была свидетелем какого-либо преступления за последнее время.

Крис был доволен, что именно она сказала «за последнее время». Мисс Эбботт подделала какой-то финансовый документ, и ее арестовали лишь спустя несколько лет, а через год, в 1979-м, ей вынесли приговор и посадили в тюрьму. Морин принесла с собой распечатку ФБР о Робин. Он снимет копию и потом как следует изучит. А пока он гадал, что должен означать большой красный круг на белой стене. В комнате царил беспорядок. У мисс Эбботт на книжных полках было множество книг и журналов, а также пачки старых на вид газет. Крис подошел к ним, пока мисс Эбботт предлагала им кофе или прохладительный напиток, желая продемонстрировать, какой она приятный человек. Морин поблагодарила и сказала, что они не хотят надолго занимать ее время. Просто зададут несколько вопросов, если мисс Эбботт не возражает.

— Конечно не возражаю. А что вы хотите узнать?

Робин старалась произвести на них впечатление.

— Как нам стало известно, — начала Морин, — вы присутствовали на вечеринке в доме мистера Вудроу Рикса в прошлую субботу.

Крис, разглядывавший книги, услышал, как мисс Эбботт с готовностью ответила:

— А это было в субботу? Да, кажется, верно.

— Верно, что была суббота или что вы там присутствовали? — спросила Морин.

— И то и другое, — засмеялась мисс Эбботт.

Крис перевел взгляд на письменный стол, заваленный папками, почтовыми конвертами, журналами и блокнотами…

Наверху он приметил блокнот в красной обложке, на которой была надпись «Май–август 1970», сделанная черным маркером.

Мисс Эбботт подошла к столу за сигаретами, и Крис снова стал изучать книги. У нее было довольно много романов в мягких обложках и несколько экземпляров в твердой — «Золотой огонь», «Бриллиантовый огонь», «Изумрудный огонь» — одного и того же автора, некой Николь Робинетт.

Морин продолжала расспрашивать о присутствовавших на вечеринке. Мисс Эбботт сказала, что вряд ли сможет помочь, ее ни с кем не знакомили. Морин спросила, плавала ли она в бассейне вместе с другими… Мисс Эбботт ответила, что она всего лишь попробовала воду ногой.

Помнит ли она, что Грета Уэтт прыгнула в бассейн?.

Мисс Эбботт ответила, что не помнит, кто плавал, а кто — нет.

Крис ждал, когда она наконец упомянет Марка Рикса.

Когда она, подойдя к столу, стала стряхивать пепел в пепельницу, он обратил внимание, что блокнота в красной обложке на столе уже не было.

Морин спросила, помнит ли мисс Эбботт, как Грета Уэтт поднялась наверх, и мисс Эбботт ответила, что она не знает, кто из девушек была Грета Уэтт.

Крис снял с полки книгу с заложенной между страницами суперобложкой и обернулся к мисс Эбботт:

— Вы все еще читаете Уильяма Берроуза?

Мисс Эбботт окинула его равнодушным взглядом, потом улыбнулась:

— Вы делаете из этого какие-то выводы?

— Некоторые из ваших книг я читал. Вот, например, Эбби Хофман, думаю, я прочел все его книги.

— Вам нравится Эбби?

— Не знаю, почему он не стал эстрадным комиком. Да, он мне нравится, — сказал Крис. — И мне было так его жалко. Бедняга столько времени скрывался, а никто его и не искал.

— Разве ФБР его не разыскивало?

— Да, но насколько упорно? Получилось так, будто он вдруг неожиданно появился: «А вот и я!» — а они: «Вот, черт! Что ж, придется его арестовать». — Крис заметил, что она нахмурилась, и добавил: — Все это напоминает мне о прошлом. Я ездил в Вашингтон, принимал участие в марше против войны во Вьетнаме. Тогда по улицам Вашингтона прошли около миллиона протестующих. Был в Вудстоке. Кажется, это было летом. Я учился в Мичиганском университете. Жил на Стейт-стрит, рядом с пиццерией «У Боба». Когда громили учебный корпус офицеров запаса, помню, как из окон выбрасывали пишущие машинки… — Он усмехнулся.

— Не только пишущие машинки, но и папки с личными делами, — заметила Робин. — Вы тоже участвовали в погроме?

— Нет, только наблюдал, — покачал головой Крис. — По правде говоря, единственный раз, когда я проявил активность, — это когда приезжал Джордж Уоллес. В тот раз он участвовал в гонке на пост президента и организовал митинг в Кобо-Холл. Он пытался сказать речь, а мы в это время были на балконе, вскочили, вскинули руки в гитлеровском приветствии и заорали: «Зиг хайль!» Его сторонникам это не понравилось. Завязалась драка, швырялись стульями. — Крис усмехнулся. — Помню, Уоллес кричал нам: «Постригитесь, длинноволосые!» Понятия не имею, почему людей так раздражали длинные волосы.

— Действительно, — кивнула мисс Эбботт. — И наша манера одеваться.

— И то, как мы открыто и свободно высказывались, — добавил Крис. — В это время вы учились в Мичиганском университете?

— Я жила рядом со зданием компании «Паккард». — Мисс Эбботт затянулась сигаретой.

— С моего крыльца можно было камнем попасть в «Паккард». — Он улыбнулся. — Что некоторые и делали. Вы скучаете по тем временам?

— Они по-прежнему со мной, — сказала мисс Эбботт. — Я могу вспомнить эти времена в любой момент.

Похоже, ей хотелось вместе с ним вспомнить прошлое, но что-то ее удерживало.

Морин, которая теперь сидела на шатком пластиковом стуле, наблюдала за ними. На мгновение она встретилась взглядом с Крисом, но ничего не сказала.

— Значит, вы были в Вудстоке? — спросила мисс Эбботт.

— Все три дня, под проливным дождем и в условиях жуткой антисанитарии.