— Мы с Огэцухимэ-но-ками дружим на правах пострадавших от Сусаноо-но-микото. Сейчас она и с Сусэрибимэ охотно общается, — непринуждённо добавил Окунинуси-но-ками.

У Ёсихико его слова вызвали смешанные чувства. Он думал о странных союзах среди богов и о поведении Сусаноо-но-микото, который не задумываясь разрубил богиню — хоть это и оказалось не совсем убийством. Неужели нельзя было перед этим хотя бы поговорить?

— Ёсихико, дарёному коню в зубы не смотрят, — проговорил Когане, уже успевший вымазать морду дынным соком.

— Правильно. Раньше, вон, поля человеческим дерьмом удобряли, так что чего тут заморачиваться. Какая разница, откуда они взялись.

Окунинуси-но-ками без малейших колебаний отправил в рот очередной кусок тыквы и блаженно улыбнулся, наслаждаясь её сладостью.

— Я, в отличие от богов, существо деликатное!

— Никогда не ел такой сладкой дыни, — сказал Когане. — Ёсихико, попробуй.

— Это точно. А, или ты не любишь дыни? Если хочешь, тут есть соя и пшеница, — Окунинуси-но-ками достал из коробочки неочищенные бобы и немолотое зерно.

— Кстати, как их вообще есть-то?.. — Ёсихико смахнул с лица пшеничную шелуху. — Муку бы хоть положила!

— Ты что, муку ешь? — удивился Окунинуси-но-ками. — В горле не пересыхает?

— Естественно, муку я не ем! Нужно сначала сделать тесто и испечь!

Из муки можно сделать хлеб, лапшу и кучу других съедобных вещей. Правда, вряд ли Ёсихико захотелось бы есть муку из тела Огэцухимэ-но-ками.

Сделав вид, что не следит за поеданием дыни, Ёсихико откинулся на стол. Мало того, что эта богиня выживает, будучи разрубленной, так ей ещё зачем-то нужно доставать еду из всяких сомнительных мест.

— А…

Ёсихико вновь предался мечтам о том, чтобы Сусэрибимэ поскорее вернулась и забрала Окунинуси-но-ками, но повернув голову, заметил, что молитвенник слабо светится. Затем божественный блокнот открылся и перелистал себя до последней страницы, где появилось имя бога, написанное тусклыми чернилами.

— Ого, опять заказ от старших богов? — спросил Окунинуси-но-ками, тоже заметив свет.

— Ага… опять, но… — Ёсихико, как обычно, не смог прочитать имя. — Этот бог точно был в «Записках»?

— Не все боги в них есть, — заметил Когане, приближаясь к Ёсихико, ломающему голову над молитвенником.

Лис мотнул мордой, прося показать. Ёсихико наклонил молитвенник к Когане, и тут тусклое имя вспыхнуло сине-зелёным, словно пытаясь что-то донести.

— Э-э, что это было?

Ёсихико протёр глаза. Может, это игра света или галлюцинация? Он ещё раз заглянул в блокнот, но увидел лишь привычные тусклые чернила.

— Этот бог — предок Киикокудзо, — объявил Когане недоумевающему Ёсихико.

Окунинуси-но-ками вытаращил глаза, но ничего не сказал.

— Киикокудзо? — переспросил Ёсихико.

Когане перевёл на него взгляд зелёных глаз и сощурился.

— Амэномитинэ-но-микото. Бог-хранитель священных зеркал, живущий в Вакаяме.

***

— Когда-то эта земля называлась Кинокуни, затем Киикоку, а нынче — Вакаяма. Сейчас это место находится в тени Киото и Нары, но некоторые его святые места вроде Кумано и горы Коя до сих пор пользуются известностью.

На следующий день после появления имени в молитвеннике Ёсихико отправился в Вакаяму в компании Когане. Он не стал пользоваться Синкансеном, так что дорога на обычных поездах с пересадками заняла около двух с половиной часов и полутора тысяч йен. С одной стороны, это был весомый удар по кошельку, а с другой — поездка на фирменном скором поезде съела бы вдвое больше. По крайней мере, именно этим пытался утешить себя Ёсихико, пока покупал билет. После прибытия на станцию Вакаяма Ёсихико сел на поезд местной линии Кисигава. Проехав две станции, он вышел на безлюдную платформу совсем рядом с нужным храмом. К храмовой территории, ограниченной со всех сторон каналами, с разных сторон примыкали детский сад и средняя школа. Пожалуй, в дни спортивных праздников здесь должно быть на редкость шумно.

— Во времена богов меня послали с небес на землю в качестве телохранителя Нигихаяи-но-микото. Более 2600 лет тому назад Камуяматоиварэбико-но-микото приказал мне хранить здесь два священных зеркала и управлять страной Кинокуни.

Пройдя через главные тории, Ёсихико увидел по левую руку павильон для кагуры с подвесными фонарями. На всей территории храма росли старые камфоры и другие раскидистые деревья, так что Ёсихико шёл по главной дороге как по тоннелю. Наконец, их встретил хозяин храма.

— Каму... яма… и… Кто?

Чем дальше они шли, тем плотнее росли деревья. Бог с гордостью рассказывал по себе, вышагивая по белому гравию, и Ёсихико невольно переспросил, приложив ладонь к уху.

В полдень июле жара и влажность нарастают чуть ли не наперегонки, а слабый ветерок лишь разносит духоту по всему храму. Бога и так было плоховато слышно из-за непрекращающегося стрёкота цикад, а теперь ещё в ход пошли длинные имена. Неужели у богов нет кличек попроще?

— Камуяматоиварэбико-но-микото сегодня чаще называют императором Дзимму, — пояснил Когане, глядя на Ёсихико снизу вверх зелёными глазами. — Полное имя привязалось к нему уже в Ямато, до этого его называли Вакамикэну-но-микото и Сано-но-микото.

— Император Дзимму… — пробормотал Ёсихико, открывая взятую с собой карманную версию «Записок о деяниях древности».

Пока что он дочитал только до свадьбы Ниниги-но-микото, который получил страну от Окунинуси-но-ками, Дзимму в сюжете ещё не появлялся. Тем не менее, если верить словам бога, речь идёт о событиях 2600-летней давности.

— Я, правда, уже не удивляюсь, когда мне говорят о таком далёком прошлом.

Всё-таки работа лакеем не проходит бесследно. Что и говорить, если к нему теперь приходит в гости сам Окунинуси-но-ками! Узнав о новом заказе, тот сразу заявил что «присмотрит за домом», чем в очередной раз заставил Ёсихико понервничать из-за нежелания бога выходить на улицу.

— Меня другое удивляет… Ты ведь Амэномитинэ-но-микото, да? — спросил Ёсихико, отрывая глаза от «Записок».

— Да, а что? — бог недоумённо наклонил голову.

Ёсихико попытался найти в своей голове слова, которые смогли бы выразить сложившееся впечатление.

— Просто ты… так на бога похож…

Хранитель зеркал Хигата-но-кагами и Хибоко-но-кагами, живущий в собственном храме, выглядел очень молодо: подобно Хитокотонуси-но-оками и Накисавамэ-но-ками, он тянул самое большее на ученика средней школы. В то же время он носил свободную белую накидку из блестящий ткани и такого же цвета штаны-хакама. И то, и другое было обвязано голубыми лентами на запястьях и лодыжках. На талии красовался яркий алый пояс и меч в золотистых ножнах, усыпанных драгоценными камнями. С шеи бога свисало ожерелье с нефритовыми камнями магатама. Волосы были заплетены в мидзура — два пучка возле ушей. Именно такими Ёсихико привык видеть богов в книгах и по телевизору.

— Что не так с моей внешностью?!

Заметив пристальное внимание Ёсихико, Амэномитинэ-но-микото впопыхах принялся осматривать свою одежду. Пробивавшиеся сквозь листву лучи отражались от шуршащей ткани и рисовали на мшистой земле причудливые узоры.

— Нет-нет, с ней всё так. Как раз наоборот: я удивился тому, что ты выглядишь, как нормальный бог…

Боги, которых Ёсихико встречал до сих пор, обычно носили современную одежду, либо рядились в костюмы как из исторических фильмов. Он впервые видел бога, который выглядел как положено.

— Я просто в последнее время привык к богам в рабочей одежде сельхозкооперативов или со вкусами, выработанными на парижских показах мод…

Если бы все они одевались как Амэномитинэ-но-микото, Ёсихико сразу бы признал в них богов.

— Да, среди богов в последнее время в моду вошла разная одежда… Это просто я консервативный, — Амэномитинэ-но-микото усмехнулся. — По-моему, боги должны выглядеть подобающе, хоть люди их и не видят.

— Твои бы слова — да в уши одному типу в толстовке, который сидит у меня дома и читает мангу…