Обитель Астора была просторной и высокой – чуть больше других светопирамид, а верхняя часть её хранила в себе необозримый простор легендарной Вселенной, полной звёзд и предчувствий. Хранитель предстал перед Астором, и звёздный Ведун, улыбнувшись, подался вперёд. Он обнял Хранителя и тихо сказал:

– Спасибо, что ты сразу прибыл. Признаться, я думал – ты занят.

– Я хотел сообщить кое-что Гурру со Стэкком, – с тайной надеждой вымолвил Рамаян, пытаясь прочесть в глазах Ведуна что-то важное.

– Я знаю, – загадочно улыбнулся Астор. – Но они сейчас далеко.

– Где они? – удивился Хранитель.

Астор виртуозно ушёл от ответа, тут же переметнувшись на главную тему:

– Видишь ли, дорогой мой Рамаян, я полностью разделяю твои переживания и знаю одно: ошибки не было. Но Мегаспекция выявила новый всплеск энергии, чуждой нашему миру…

Астор печально взглянул на Хранителя; тот ответил:

– Да, именно так всё и произошло. И я знаю, откуда это исходит…

Хранитель выжидающе смотрел на мудрого Астора, желая услышать его мнение по этому поводу. И звёздный Ведун его понял; он изрёк:

– Да, Рамаян, мы не смогли предусмотреть абсолютно всего, но в этом нет нашей вины, поверь мне. Свобода выбора – вот точка отсчёта…

Астор поглаживал свою длинную серебристую бороду, мерно прохаживаясь по своей просторной обители. Он взглянул на Хранителя и продолжил:

– Но ты не должен спешить, ты не должен сейчас раскрывать свои замыслы. Понимаешь – о чём я?

– Догадываюсь, – вздохнул Хранитель. – Я, конечно, хотел бы рискнуть – посмотреть и вмешаться. Но…

– Но всему – своё время, – закончил за него Астор.

– Да, наверно.

Астор пристально посмотрел на Хранителя и заговорил чуть отрешённо и с оттенком какой-то запредельной печали:

– Я хочу сказать тебе, мой любимейший правнук, что я никогда не погашу своей обители, даже если придётся принять крайний выбор, и вы все уйдёте. Я хочу, чтоб ты знал это. Мы все имеем полное право выбора. Я понимаю, что нарушено равновесие и что дальнейшие действия могут повлечь за собой полный дисбаланс. Но… я останусь, чтобы знать все пути… А обитель свою я укрою завесой; и никто меня видеть не сможет. Та планета, которая нам дана для Нового цикла творения, сохранится; но теперь мы, конечно же, не можем его начать. Эта планета подобно звезде будет сиять для людей с чистыми помыслами. И быть может, когда-нибудь вновь возродится народ в этом мире, который сумеет сдержать весь баланс тех энергий, что правят судьбой и творят. Я буду на это надеяться…

Астор не отрывал взгляда от Рамаяна.

– Да. Я всё понял, – произнёс Хранитель.

Астор облегчённо вздохнул, окинул взором свою обитель, как бы прикидывая, на сколько времени хватит ещё его загадочного пристанища…

Хранитель задумался… Затем он вдруг как-то растерянно спросил:

– А где же Гурр со Стэкком?

Он выжидающе глянул на прадеда. Тот опять хитро улыбнулся и начал говорить намёками:

– Ты что-то слышал от друзей? Или уловил трепет в воздухе?

– Наша новая птица сообщила мне… этот знак – «Гоундвилл»…

– Гоундвилл? – повторил Астор. – Да, это знак индивидуальный и весьма отягчающий… Это значит «безграничность желаний».

– Я знаю это. Но…

– Но не стоит спешить. Он не один. И вмешаться – означает удвоить эту «безграничность»…

Ведун проницательно посмотрел на правнука и продолжил:

– Ты являешься Хранителем Силы, и это заслужено. Это твоё предназначение. Ты – истинный Хранитель. Несомненно, ты можешь скалу обратить в пыль и цветы сотворить из тумана, равно как и жизнь даровать любому образу. Но сейчас надо выдержать натиск.

– Я понимаю, – произнёс Хранитель, чутко глядя на Астора. – И всё же…

– Наши доблестные друзья сейчас далеко, – многозначительно вымолвил Астор.

Хранитель бросил на него удивлённый взгляд.

Астор продолжил:

– Гурр со Стэкком сейчас за пределами разума. Они – вне пространства и смысла. Недаром они маги Путешествия…

– Неужели они нашли выход?

– Они его вычисляют в движении Времени… – Астор загадочно прищурился и продолжил: – Наше Время имеет великую силу. И когда в этой силе наметится точка рассвета, как дельта, дающая новые русла, тогда можно будет сказать: мы – в гармонии. Река никогда не меняет течения. Так и мы его не меняем. И наше время всегда в нас. И даже когда мы выходим за грани разумных решений, всё равно мы – в движении этого Потока. И ничто не заставит его идти вспять. Энергия Замысла – вот что всем движет. Создатель нам дал эту силу – творить. И мы её можем использовать только согласно Течению, мы можем его изменить и ускорить, но выйти из этого Замысла нам не дано. И даже с уходом на Четвёртый уровень мы останемся в этом Течении, пребывая в гармонии с Высшим порядком вещей. Но кто-то должен быть здесь, в этом мире, чтоб видеть его и слегка направлять… Поэтому в любом случае я остаюсь. И в то же время – я с вами. Так же и Гурр со Стэкком – они всепроникающи…

– Я понял тебя, Астор. Я постараюсь сделать всё правильно, – с облегчением произнёс Хранитель. Он помолчал и добавил: – Мегаспекция многое выявила.

– Да, я знаю, – кивнул Астор.

– Её финалом явился странный образ. Это был мальчик…

– Да, видимо, что-то в нём есть, – многозначительно вымолвил Ведун. – Остаётся надеяться на вещую силу Времени… Спасибо тебе, мой Рамаян. И ещё: держи во внимании поле Трансформации. Правда, я оставил там одно из своих тайных желаний… – Ведун опять загадочно улыбнулся и добавил: – Завтра на рассвете, я думаю, стоит окончательно решить вопрос с Кристаллом.

Он взглянул на правнука в ожидании ответа.

– Я всё решил, – спокойно ответил Хранитель. – Хочу только твоего согласия. Кристалл будет спрятан в Белой Горе, и эта часть её будет сокрыта.

– Полностью разделяю твоё решение, в данной ситуации лучшего не придумать, – одобряюще произнёс Астор.

– Ну, тогда я пошёл, – с печалью произнёс Хранитель.

– Да. Пора. Помни всё, что я тебе сказал. И будь готов ко всему, – заключил Астор.

Они обнялись. Затем Хранитель вышел из обители Ведуна и исчез в своём направлении…

Между тем, солнце уже близилось к закату, и день дышал успокоением и негой прохлады. Хранитель возник возле своей обители, осмотрелся и зашёл внутрь. Вслед за ним впорхнул Синехвост.

Увидев его, Рамаян воскликнул:

– Синехвост! А я и забыл про тебя. Прости…

Синехвост что-то пропел на своём языке и, пролетев в глубину, уселся на плечо Сима.

Сим обрадовался, что отец с Синехвостом вернулись, и залепетал:

– Ну, вот и папа вернулся, и Синехвост, все дома! Здорово! Сейчас будем дальше творить…

Сандра, улыбнувшись, обняла супруга. Алейла сказала брату:

– Уже вечер. Скоро спать. Творить будем завтра.

Синехвост запорхал над ними, явно не желая идти на отдых.

Сим это понял и тут же выпалил:

– Ну как ты не понимаешь! Он же ведь не хочет спать! Он хочет играть и творить!

Сандра посмотрела на сына и мягко сказала:

– Сынок, Синехвост просто радуется, что он снова с нами. А теперь пойдёмте все подышим вечерним воздухом, скажем «спасибо» прошедшему дню – и отдыхать.

И они все вместе вышли на воздух. Синева стала яркой под лавиной закатного зарева, и лучи от светопирамид стали чёткими – они, неизбежно уходившие ввысь, соединяя Землю и Небо, виделись огненными столпами народа этой великой страны…

Хранитель вдохнул синевы и прохлады, напоённой дыханием садов, и, улыбнувшись, умиротворённо произнёс:

– Благодарю тебя, день мира, давший нам новые силы и счастье творения.

Дети, улыбаясь, смотрели на закат и что-то нашёптывали… В небесах начинали вспыхивать звёзды; округа наполнялась тихими песнями, чьи дивные мелодии подхватывал лёгкий ветер и расплёскивал по миру…

В это самое время за горами, вздымавшими к небу монументальные пики вершин, у громадной скалы на плоском широком камне сидел отрешённый человек. Это был Стигмул. Но он не просто сидел, он явно с кем-то разговаривал, отдавая незримому собеседнику некое подобие тайных команд: