Л а р а. Ненавидит. За что — не знаю. Когда он появился в то утро здесь, я сразу поняла. (Усмехнулась.) А, ладно. Вероятно, я гиперболизирую по интеллигентской манере. Просто рассчитывал получить десятку за шантаж, выпить на даровщинку.

Н и к о л а й. Может быть…

Л а р а. Если вы не очень торопитесь — чашечку чая? Перед вашим приходом как раз собирались почаевничать. Ташуль, чайник, наверное, уже кипит?

Таша с лету поняла, вышла.

Н и к о л а й. Ну, если по-быстрому…

Л а р а. Игорь, булку, сыр и тэ де.

И г о р ь. Чего хочет женщина… Но чаю, действительно, страсть захотелось.

Стол быстро уставляется едой.

Банка финского пива. Остался, увы, один экземпляр. Нам с вами, Николай Никифорович, по полстакана. Стакана-стакана.

Т а ш а  внесла чайник.

Т а ш а. Порядок.

Лара разливает.

Л а р а. Николай Никифорович, бутерброды.

Н и к о л а й. Да-да, спасибо.

Пауза.

Т а ш а. Николай Никифорович, а вот у нас в секции есть Кротова Валя. Она, конечно, широкой публике мало известна. Она, между прочим, ну, не в этом суть. Я к тому, что она живет в одном микроквартале с этим, с Тригонометровым. Так она говорит, он вчера или позавчера, я, конечно, не уточняла, но она говорит — он вообще уехал. Как же так?

Н и к о л а й. Видишь — не уехал. Он, знаешь, из тех, у кого семь пятниц на неделе: решает, потом перерешает.

Т а ш а. А вы знаете, Николай Никифорович, я вот вспомнила. Однажды этот Алгебров, представляете, заявился к нам в спортзал. Точно, он, на все сто. Закрытая тренировка, зрители не допускаются. Ка-те-го-риче-ски. Входит, садится и начинает ощупывать взглядом наши фигурки… с очень нехорошим подтекстом. Потом — что вы думаете? — достает какой-то пузырек, проглатывает содержимое и удаляется. Обследуем пузырек (трагически расширила глаза) — спиртовой настой боярышника!

Л а р а. Таша. Ты ведешь себя чересчур раскованно. И все-таки, Николай, не могу понять: зачем вы вообще приняли заявление у этого человека? Вы же могли просто не принять?

Н и к о л а й. Не совсем так, но… Почему не провести небольшое следствие? Может, он не из зловредства? Может, ему померещилось? Может, с того места, где он сидел, ничего и нельзя разглядеть? В этом случае обвинения отпадут сами собой.

Л а р а. А моральные потери? Мы же все невольно мучаемся. И вы, и мы. Честное слово, начинаешь склоняться к этой обывательской пошлости: лучше не вмешиваться. Если б Игорь ушел и все — не было бы никакого разговора. А он бросился немедленно, пытался спасти. Сделал максимум…

Игорь вдруг встал, ходит. Все смотрят на него.

И г о р ь (бормочет, не сразу стало слышно). «…На мосту ворона сохнет. Я беру ее за хвост и кладу ее под… Пусть ворона мокнет. Вот иду я…»

Л а р а. Игорь!

И г о р ь. Что?

Л а р а. Что с тобой?

И г о р ь. Ничего. (Сел.) Кстати, я не немедленно бросился. То самое «не вмешивайся» — тоже промелькнуло.

Л а р а. Но ты же преодолел!..

Т а ш а. А эта сволочь даже пальцем не…

И г о р ь. Девочки, не надо выступать. У меня есть язык и, говорят, неплохо подвешен.

Л а р а. Так, может, ты повернул фанерку? Признайся и иди в тюрьму.

И г о р ь. Уж сразу — тюрьму. Хотя эта фанерка мне здорово не понравилась.

Тяжкое молчание.

Н и к о л а й (тихо). Как не понравилась?

И г о р ь. Не люблю безграмотных надписей. «Осторожно! Опасная зона! Ведуться работы!» Ведутся — с мягким знаком. Жутко раздражило. Помню, даже щелкнул по этому поганому мягкому знаку.

Н и к о л а й. Щелкнули?

И г о р ь. Указательным пальцем. (Показал.)

Н и к о л а й (тихо-тихо). На днях вы заходили к сестре погибшего, Надежде Александровне?

И г о р ь. Воспрещено разве?

Н и к о л а й. В тот день, когда все случилось, вы неважно чувствовали себя?

И г о р ь. Что? Голова немного болела. Два очажка боли, тут и тут. Потом, смотрю, идет этот человек, Сергей Александрович. Он шел со стороны…

Н и к о л а й. Оттуда, где киоск?..

И г о р ь. Что? (И вдруг вернулся в реальность.) А чего все, как на техсовете?

Л а р а. Трудный у меня мужик!.. С отключениями. И, знаете, Николай, это всегда совпадает с ремонтом личного автотранспорта. Что ты там меняешь? Жиклер? Нет езды, нет разрядки, и все — начинаются комплексы. (Жалостно-кокетливо.) Николай, а вы почему не приобретаете машины?

Н и к о л а й. Ну!.. Машина! Потом гараж. С ума сойдешь.

Л а р а. Между прочим, с гаражом можем помочь. Игореша, по-моему, Витька продает? Рядом с нами и почти новый. Типовой, шесть…

И г о р ь. Шесть же-эн.

Л а р а. Начните с гаража. Тоже способ. Мы узнаем.

Н и к о л а й. Что машина. Я пока нацелился катер купить, «Прогресс», да…

Л а р а. Финансы?

Таша вышла, через некоторое время зазвучал кассетник.

У нас как раз отложена сумма на… Можем…

Н и к о л а й (остановился у стеллажа). Какие у вас интересные издания. Ренуар. Моя мечта.

Л а р а. А вы знаете, этот экземпляр можем уступить. У нас, по случайности, дубль. Один я дала…

Н и к о л а й. Ну, мне пора.

Л а р а. Николай, без подтекстов, если вам понадобится… Я имею в виду на «Прогресс». Это абсолютно нормально. Скоро мы будем опять бродить вместе… Этот тип обещал взять щенка. Так что опять вам придется меня охранять.

Н и к о л а й. До свидания, Игорь Павлович.

Вышел, Лара с ним. Игорь сидит неподвижно. Вернулась Лара, села, сжав голову, заплакала.

И г о р ь. Что теперь? После драки?

Л а р а. Лучше б мне не родиться.

И г о р ь. Перестань.

Л а р а. Дай воды.

Игорь налил.

Накапай корвалола. Не хочу я жить. Не хочу. Самое трагичное, что все подвешено по-прежнему. Потому что — даже мне понятно — ты не говоришь правду. Недоговариваешь. Какое-то решающее звено выпадает из твоего рассказа. (Опять потекли слезы.) Я пыталась дать взятку. Это унизительно. Лучше тюрьма, лагерь, лес корчевать.

И г о р ь. Если б ты там оказалась, тебе бы пришли в голову другие мысли. Впрочем, возможно, я не прав… Николай совершил небольшую оплошность. Если б он не прервал меня вопросом насчет киоска, я бы вытащил решающее звено. Помнишь, я начал: «Потом смотрю — идет этот человек…»

Лара молчит.

Интересно, Коля в самом деле такой простец, каким кажется?

Л а р а. Вот что. С этой минуты я больше ничего не хочу знать об этой истории. Ни-че-го.

И г о р ь. Понимаю.

Л а р а. Я не предаю тебя, но ты видишь: в той ситуации, которую ты создал, — это единственный выход.

И г о р ь. Пожалуй.

Л а р а. Иначе я просто саморазрушусь… Поступай как знаешь, можешь поступать по зову своего капризного мужского сердца, вспоминать с наслаждением, как саморазоблачался перед следователем. Но на меня не рассчитывай. Мне мое положение, то, чего я добилась, — дороже жизни.

И г о р ь. Понял, Ларинька. Впрочем, я это знал. Все в порядке, Лорик.

Л а р а. Ответь только на один вопрос: повернул проклятую фанерку?

И г о р ь. Лорчек, я устал. Не могу больше ни думать, ни говорить.