Затем Колдер сказал:

— Хорошо. — Он потер себе лоб. — Хорошо. Но если я присоединюсь к вам снова, Мартсон, я хочу знать все о системе реализации.

Потухшие глаза Мартсона вдруг засветились восторгом; казалось, он вновь ожил. Кейт села, как будто силы покинули се.

— Да, да, конечно, мы будем равноправными партнерами, — сказал Мартсон, — это понятно. Ты не представляешь себе, как я рад, что ты принял такое решение, Колдер. Прекрасно снова быть друзьями.

— Я хочу гарантий.

— Мы дадим их тебе. Нам тоже нужны гарантии; у нас не должно быть непонимания, чтобы компания снова не распалась. Мы сможем обсудить этот вопрос позднее, не так ли? Давайте обсудим взаимные выгоды от нашей совместной работы. Моя торговая сеть распространена по всему миру. Кроме того, в Англии у меня большая группа людей, которые сделают все, что я им скажу, потому что я хорошо плачу и потому что… они скорее предпочтут быть в безопасности и работать со мной, чем оказаться в тюрьме. И, конечно, у меня есть наркотики. И, пожалуйста, не преуменьшай значение наркотиков.

— Я этого и не делаю, — сказал Колдер.

Теперь, когда он принял решение, уверенность, казалось, снова вернулась к нему. Это была почти полная метаморфоза, и еще более глубокие сомнения овладели Доулишем. Неужели Колдер действительно был так напуган? А может быть, он блефовал? Доулиш вспомнил, как Колдер потирал лоб, словно он был покрыт капельками пота… но ведь лоб был совсем сухой!

— А у тебя есть копия… — продолжал Мартсон.

— Поговорим об этом позднее. Я не знаю, как вам удалось заставить Доулиша работать с вами, но я не доверяю ему ни на грош. Я не буду больше говорить ни о чем, пока он здесь.

— Доулиш вполне надежен, — мягко сказал Мартсон.

— Не думаю. Я не собираюсь говорить в его присутствии, — настаивал Колдер. — Вы должны держать его под контролем, иначе он не будет работать на вас, и он не должен знать моих секретов. Пусть он уйдет из комнаты!

Все замолчали. Казалось, Кейт и Мартсон чувствовали себя неловко. Колдер окончательно овладел собой и, сидя на стуле, с явным удовольствием вытянул ноги.

— Мы можем решить, что с ним делать, позднее. Если вам нужен мой совет, то я держал бы его там, где он не сможет проболтаться, — заявил Колдер. — Выйдите вон, Доулиш!

Мартсон произнес, не поднимая глаз:

— Доулиш, я уверен, ты понимаешь…

— Пат, — прошептала Кейт.

Доулиш сказал:

— Я с вами на равных, и это означает половинную долю во всем, включая информацию. Я остаюсь здесь.

— Тогда никаких дел! — отрезал Колдер.

Голос Мартсона звучал спокойнее, чем когда бы то ни было:

— Доулиш, я не хочу быть нечестным, ты сотворил чудо. Но есть некоторые вещи, которые должны остаться только между нами. Если бы ты согласился подождать за дверью несколько минут, мы были бы тебе благодарны. А когда мы расскажем лорду Колдеру, что ты сделал, чтобы помочь нам, он поймет. Я уверен. Его нежелание говорить сейчас можно понять. Не порти все, что ты сделал.

— Я остаюсь здесь, — продолжал настаивать Доулиш.

Кейт подошла к нему и взяла за руку.

— Пошли со мной, Пат, — проговорила она. — Оставим этот разговор нашим старым друзьям.

— Я уже сказал…

— Доулиш, ке заставляй меня применять силу, — сказал Мартсон. Его рука повисла над столом — над кнопкой звонка. — Я не хотел бы, чтобы сейчас сюда пришел кто-то еще. Будь славным малым. Это только вопрос времени.

— Пат… — прошептала Кейт.

Ока потянула его за руку, и они медленно пошли к двери. Теперь больше, чем когда-либо, он был уверен, что Тривет прав: за всем этим стояло что-то гораздо большее, чем просто наркотики. Продолжая держать Доулиша за руку, Кейт открыла дверь, и они вышли. Она захлопнула дверь; ключ в замке повернулся. Молча, нежно сжимая его руку, она повела его по коридору в другую комнату, в спальню.

— Пат, почти все уже кончено. Это как раз то, что нам нужно. Колдер расскажет Мартсону все подробности. Мартсон расскажет мне, тогда ты и я сможем разделаться с Мартсоном и сами вести переговоры с Колдером.

Доулиш опустился в большое кресло. Она села на подлокотник и обняла его за плечи. Ее рука нежно коснулась его шеи.

— Когда я думаю о будущем, трудно даже представить себе, что я там вижу.

— Неужели? — спросил Доулиш.

Должен ли он ей верить? Может ли он надеяться на то, что она, как и обещала, передаст ему все, что скажет ей Мартсон? Мог ли он доверять ей, даже если она действительно верила в его «переход» ка их сторону? Она была мягкой и податливой, реальностью и мечтой — и все же он знал, что не может доверять ей. Она играла какую-то роль, и Колдер тоже. Раньше это нелегко было разглядеть, но сейчас все стало до смешного ясно. Колдер вежливый, владеющий собой; Колдер нервный; Колдер испуганный; Колдер, отказывающийся иметь дело с Мартсоном, затем вдруг уступающий; Колдер, уравновешенный, начинающий петушиться и, наконец, приказывающий Доулишу выйти. Все это было хорошо разыгранной ролью, как и вытирание пота с сухого лба. Кейт тоже играла.

Мартсон не играл, покойный Стив тоже. Не было ничего надуманного в блеске глаз Мартсона, выражавшем восторг, когда Колдер сказал, что он согласен. Теперь они тайно сговаривались в комнате, находящейся недалеко от него: обменивались — чем? Информацией, которую так хотел иметь Тривет и из-за которой он так далеко зашел?

— Хочешь выпить? — спросила Кейт. Она прижалась щекой к его щеке. — А может быть, просто посидим так, пока они не закончат? Пат, будь очень осторожен в своих действиях в течение нескольких последующих часов. Не вызови подозрения, что мы с тобой в заговоре против них.

Она играла роль, как и Колдер.

Сопоставь эти два факта и сделай правильный вывод. Помни, что Колдер красив, как греческий бог, а Кейт — прекрасная пара ему и что они когда-то любили друг друга.

— Я не доверяю им обоим, прелесть моя. — Он встал, она прильнула к нему. — Пора пойти и посмотреть, что там происходит.

— Разреши пойти мне, — сказала она, — я скажу им, что ты теряешь терпение. Постарайся не торопиться. Я вернусь через несколько минут, — пообещала она и быстро вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Не было слышно никаких звуков, пока что-то не упало, там, снаружи, стул или стол; сначала раздался глухой стук, а потом треск. Кто-то выругался, а Кейт спросила: «Ты ранен?» Доулиш не слышал ответа.

Он подошел к двери и повернул ручку. Дверь была заперта на ключ. Она заперла ее, воспользовавшись шумом, вызванным падением какого-то предмета, так чтобы он не слышал, как повернулся ключ. Хитрая Кейт! Вдруг он уловил скрип, потом осторожные движения. Ему показалось, что где-то закрывается дверь; потом он услышал, как завели машину и она поехала.

Он подошел к двери, вынул перочинный нож и нашел лезвие, которое можно было использовать вместо ключа. Замок был простым.

Он открыл дверь. Никого не увидев, он направился к комнате, где оставались Мартсон и Колдер. Он попробовал открыть дверь, она не была заперта, но б комнате было темно. Он открыл дверь и стал искать выключатель.

Свет залил комнату и осветил Мартсона, ничком лежавшего на столе; голова его напоминала бесформенное месиво.

Документы со стола исчезли.

Дом был пуст. В узкой кухне он увидел несколько недавно открытых консервных банок и грязную посуду, больше ничего. В комнате рядом с кухней стояла складная кровать. И еще была фотография Малигэна в морской форме. И тут он вспомнил, как еще в Хаслмире посоветовал полиции искать старого морского волка, если они хотят найти того, кто истязал Мика Райана кошкой.

Он вернулся в гостиную, и при виде Мартсона, к которому он даже не прикоснулся, губы его сжались: Мартсон лежал лицом в луже крови.

Зазвонил телефон.

— Уходи, — сказал мужской голос, — сюда едет полиция.

Голос был незнакомый; он попытался понять, почему его предупредили и кто предупредил.