— Нет, нет, сэр!

Легкой походкой, тихо насвистывая, Доулиш направился к мраморной лестнице. Он вошел в телефонную будку и позвонил сначала своему другу Теду Берсфорду,-а затем Тимоти Джереми.

Когда он вышел из будки, находившейся на этаже, где была библиотека, и посмотрел вниз, то увидел, что Джордж разговаривает с невысоким темноволосым человеком, державшим в руке шляпу-котелок.

Водитель седана тоже носил шляпу-котелок.

Доулиш вошел в кухню. Несколько поваров вместе с шефом с удивлением уставились на него. Он поздоровался с ними и прошел мимо огромных блюд с начищенной картошкой, еще больших с капустой, мимо разделанной туши.

Шеф, у которого на голове не было высокого белого колпака, поспешил к нему:

— У нас обычно члены клуба не ходят сюда, сэр.

— Я их понимаю, — сказал Доулиш. — После того, что я увидел здесь, думаю, что никогда больше не захочу даже взглянуть на картошку. Где служебный вход?

Шеф сделал знак подчиненному, и тот проводил Доулиша к двери, выходившей на узкую боковую улицу. Там его уже ждало такси.

Через десять минут он снова оказался на узкой улочке, но уже в Уэст-Энде. Здесь было полно магазинов, и лишь очень немногие из них были предназначены для обычной торговли. Доулиш расплатился с таксистом и вошел в магазинчик оружейного мастера.

Маленький толстый человек сидел за высоким прилавком. Он поднял голову и улыбнулся с деланным удовольствием:

— Как, мистер Доулиш!

— Здравствуйте, Джеймс! Как дела?

— Не так плохо для старого человека, сэр. В марте уже исполнилось восемьдесят один.

Джеймс пригладил несколько седых волосков на почти лысой голове и надел пенсне, которое тут же превратило его красный нос в клюв, а слезящиеся глаза — в блестящие шары. За спиной у него было оружие всех видов и калибров, разложенное на стеллажах, казавшихся такими же старыми, как и их хозяин.

— Чем могу служить, сэр? — Он оперся локтями на прибавок и внимательно посмотрел на Доулиша.

— Я пришел насчет ключей, — Доулиш положил ключи на прилавок.

— Ключей?

— Бот этих, — сказал Доулиш, пододвигая их к старику. — Это ключи от американского дверного замка и американского сейфа. Мне нужны дубликаты. Я знаю, что это оружейная мастерская, но я не знаю ни одного слесаря, на которого мог бы положиться. Я не хочу, чтобы все знали, что я собираюсь совершить кражу со взломом, согласны?

— Естественно, нет, — отозвался Джеймс после некоторой паузы.

— На самом деле мне не нужно, чтобы ключи были совсем как эти. Я просто хочу, чтобы они выглядели как эти. Мне не придется открывать сейф или двери. Вы меня понимаете?

Джеймс немного подумал, потом кивнул.

— А я могу получить их к пяти часам сегодня?

— Но, мистер Доулиш.,.

— Это очень важно.

— Ну что ж.,, возможно…

— Я знал, что могу положиться на вас, — удовлетворенно сказал Доулиш. — Я забегу или пришлю кого-нибудь к пяти часам.

Доулиш укрылся в телефонной будке, из которой мог наблюдать за Хелен. Было пять минут седьмого, и подземная станция метро была битком набита людьми.

Хелен стояла в нескольких ярдах от Доулиша, но не видела его, да и не узнала бы, так как он был в старой полотняной кепке, с поднятым воротником, согнутые в коленях ноги делали его меньше ростом. Всякий раз, когда какой-нибудь мужчина приближался к ней, она напрягалась и судорожно прижимала к себе сумочку. На ней были черный костюм, чулки телесного цвета и маленькая шляпка с ярким пучком вишен.

Время шло. Мимо проходили люди.

Вдруг появился человек в шляпе-котелке, щеголеватый и энергичный, с узкими бедрами и широкими плечами. Он быстро шел легкой походкой, Увидев его, Хелен вздрогнула. Он подошел к ней и заговорил.

Доулиш следил за движениями ее губ. Она произнесла слово «да». Человек протянул руку и снова что-то сказал. Хелен открыла сумочку, вытащила из нее ключи, завернутые в коричневую бумагу, и отдала пакет щеголю. Тот наклонился и схватил ее за руку, продолжая что-то говорить, Хелен молчала; было видно, что ее охватил ужас.

Человек потянул ее к себе.

Хелен произнесла: «Нет! Нет!»

Он потянул ее снова.

Она открыла рот, чтобы закричать, и тут появился здоровый парень, такого же роста, как Доулиш, пожалуй, даже выше. Он был одет как чернорабочий и шел, покачиваясь, словно пьяный. Он натолкнулся ка человека в котелке, и тот почти упал на Хелен, выпустив ее руку. Как молния, девушка рванулась вперед и исчезла в толпе. По видимому, человек в котелке сказал пару добрых слов чернорабочему, но тот только бессмысленно и виновато улыбался.

Доулиш вышел из телефонной будки. Он по-прежнему шел, согнув кош в коленях, стараясь казаться ниже ростом. Теперь он мог слышать слова чернорабочего, который в действительности был Тедом Берсфордом:

— Ой! Простите, честное слово…

— Неуклюжий болван! Ты пьян. Я позову полицию…

— Простите, — сказал чернорабочий, — я извиняюсь. — Он приложил руку к кепке: — Спокойной ночи!

Он снова бессмысленно улыбнулся и, покачиваясь, пошел прочь.

Человек в котелке положил пакет в карман и быстро зашагал к Риджент-стрит. Доулиш последовал за ним. Выйдя на улицу, человек стал искать такси.

Одна машина с опущенным флажком притормозила около Доулиша.

— Такси, сэр?

— Как всегда, минута в минуту, — сказал Доулиш. — Видишь того невысокого парня, который пытается поймать такси?

— Да.

— Следуй за ним, Берт, — сказал Доулиш.

— Слушаюсь, — ответил таксист. — Давно я не работал на вас, мистер Доулиш, и был приятно поражен, когда получил от вас весточку.

Еще одна машина остановилась как раз перед ними.

— Он поймал такси, шеф.

— Разбуди меня, когда он остановится, — попросил Доулиш.

Оксфордс-серкус, Портленд-плейс, Риджентс-парк. Они быстро ехали по дороге к Мейда Вейл, потом повернули налево. Вскоре первое такси остановилось около большого квадратного, неприглядного на вид дома времен не то короля Георга, не то королевы Виктории, — короче, страшное смешение стилей. Дом давно нуждался в ремонте, а сад весь зарос.

— Здесь? — спросил шофер.

— Прекрасно, спасибо.

— Я еще понадоблюсь?

— Да. Встань за углом, откуда сможешь наблюдать за этой калиткой. Если меня не будет больше часа, Берсфорд заменит тебя.

— Я не спешу, — отозвался Берт.

Была половина седьмого, еще вполне светло, сумерки наступят не раньше чем через два часа.

Доулиш свернул на дорожку, ведущую к калитке, на почтовом ящике он увидел номер — двадцать один. На двери было написано: «Элкин-стрит, двадцать один». К ней вели восемь широких каменных ступенек, по обе стороны большого крыльца стояли квадратные колонны.

В окна были видны комнаты нижнего этажа, мрачные и запущенные. Входная дверь когда-то была выкрашена в зеленый цвет, но сейчас краска вздулась и местами совсем облезла. Бронзовый дверной молоток не чистился уже много недель.

Доулиш нажал на дверь, не предполагая, что она не заперта. Дверь открылась.

Он вошел в прихожую, которая была чуть больше коридора. С одной стороны стояла массивная вешалка, на ней не было ни пальто, ни шляп. На противоположной стороне висела гравюра, вставленная в рамку с разбитым стеклом и изображавшая горную местность северо-запада Шотландии: около горного ручья мирно паслись лохматые коровы. В конце коридора около лестницы была дверь. На дверной дощечке — табличка с надписью: «Грей!» Он поднялся на площадку следующего этажа и увидел, что каждый этаж был превращен в отдельную квартиру. Их было четыре.

Он решил проверить каждую квартиру, начиная с верхнего этажа. Здесь входная дверь сияла свежей краской, новый современный замок был вставлен совсем недавно, бронзовый дверной молоток, колокольчик и ящик для писем были начищены до блеска.

Он нажал на кнопку звонка, почти мгновенно где-то открылась дверь, и он услышал шаги. Кто-то произнес тихим голосом: