Я насмотрелся на них, когда работал на «скорой помощи».

Биорадиологический метод лечения применим во всех сферах и областях медицины. Но повторяю ещё раз: врачом-биорадиологом может стать не каждый желающий, так же как не каждый может стать музыкантом, художником или космонавтом. Для этого требуется врождённый дар и призвание, человеколюбие и бескорыстность. Определить эти качества, подобрать истинных целителей можно только с помощью индивидуального гороскопа. Другие способы подбора неточны.

А теперь о другом. После того, как мы, бывшие политзаключённые, были выпущены из лагерей волей Никиты Сергеевича Хрущёва, я предложил свои знания и услуги тогдашнему министру здравоохранения Латвии товарищу Краусу. Его действия были краткие, но внушительные. Сначала он отнял у меня копию диплома и другие медицинские документы, а затем выгнал из своего кабинета. Сходная ситуация повторилась и в Москве. Товарищ Бабаян также отказал в моей просьбе. Правда, здесь отказ был более вежливый, но столь же категоричный.

Только осенью 1968 года меня пригласили в Лабораторию биоинформации при НТО, которая находилась в подвале дома 10А по Малому Вузовскому переулку. Лабораторией руководил в то время профессор И. М. Коган. Мы договорились о том, что я буду заниматься подготовкой первых советских врачей-биорадиологов и первых целителей. Условились о начале занятий, о том, что подбирать соответствующих людей из предложенных кандидатур буду лично я и только на основе данных их индивидуальных гороскопов.

Поначалу так всё и было. Из всех желающих у меня учиться я отобрал 22 человека. Среди них были пять медиков, пять военнослужащих; четыре радиоинженера, один радиотехник, два философа, два физика и три студента. Особенно ярко выделилась своими способностями студентка Лариса Виленская.

1968/69 учебный год начался довольно удачно. Было образовано три группы. В первую вошли люди с высшим медицинским образованием, средний медперсонал, учёные. Им предстояло после завершения учёбы, усвоения всех премудростей и искусства биорадиологического метода лечения применять его в наших медицинских учреждениях, где бы ни пришлось им работать.

Во вторую группу входили физики и биологи, биофизики и психологи. Окончив курсы, они должны были заниматься научными исследованиями в области излучений живого организма, перспектив деятельности человеческого мозга, пока использующего только 6 – 8 % своих возможностей, заниматься экспериментальной работой в сфере внушения и гипноза, телепатии и телекинеза и пр.

Третью группу составляли люди, обладающие – в разной степени – сенситивными способностями, так называемые экстрасенсы. Это слово латинского происхождения, состоит из «экстра» – «сверх» и «сенсус» – «чувство», «ощущение». Но если каждый целитель является и экстрасенсом, то не каждый экстрасенс является целителем, потому что в это понятие входят и явления, не связанные с целительством.

Как же проходили наши занятия? Усвоение теоретических знаний по медицине и научной астрологии, истории и философии в аспекте нашей темы шли параллельно с постепенным накоплением практического опыта и профессиональных навыков. Мы занимались с невиданным энтузиазмом и рвением. Уже до зимних каникул успели прослушать лекции и доклады по таким темам, как, например, «Материя, Энергия, Сила», «Знаем ли мы собственного ребёнка?», «О влиянии космических факторов на образование темперамента и характера человека», «Идеальная диета целителя и его больного», «Влияние планет и знаков Зодиака на организм и психику человека», «Различные приёмы при купировании болевых симптомов и лечении самих болезней» и др. Мы много занимались опытами с использованием счётчика Гейгера и другой аппаратуры для установления, изучения и анализа потенциала биополя каждого члена группы и т.д. и т.п. Разбор интересных случаев, показательные сеансы с больными, пока нам по силам были лёгкие формы заболеваний как функционального, так и воспалительного характера, консультации – всё это дополнялось настоящей исследовательской работой. Мы анализировали влияние наших биотоков на воду и продукты, бактерии (в пробирках, на открытых ранах), растительный мир, животных и человека.

В работе с маятником и лозой мы выясняли проблему так называемых «родственных душ», понятия «симпатии» и «антипатии». По фотографиям выявляли и определяли больные органы и больные части тела человека. Мы учились задавать ясные и логичные вопросы, чтобы получить такие же ответы, занимались проверкой и определением наиболее подходящих продуктов и лекарственных средств для себя и больных на данный момент.

В нашу программу входило изучение возможностей и перспектив открытия так называемого «психоканала», использования его в практических целях, применение наших познаний в криминалистике, в других сферах и областях повседневной жизни, в реальных, конкретных делах. Работа кипела.

Почему же пришёл всему конец, хотя было и желание, и решимость, и стремление, заниматься любимым делом, и соратники? По этому поводу ходили по Москве разные кривотолки, небылицы. Я хочу сейчас рассказать, как всё было.

Первые распри с администрацией лаборатории произошли после того, как в наши группы начали проникать люди посторонние, хотя одним из первоначальных условий был договор о закрытости занятий. Я подбирал участников по данным их индивидуальных гороскопов с той целью, чтобы к нам не попали хапуги и стяжатели, рвачи и шарлатаны, различные «кудесники» и профессиональные ловкачи, которые, как грибы после дождика, появились под ярлыками «телепатов» и «экстрасенсов». Именно они нанесли большой урон, а то и настоящий вред всем нашим благим начинаниям. У этих самозванцев главной целью была не бескорыстная помощь больным, а только обогащение за их счёт. Люди готовы отдать всё, что у них есть, чтобы вернуть здоровье. Многие помнят об известных экстрасенсах Абае и Мирзе, которые закончили свою лечебную деятельность разбоем и убийством.

Мои требования были справедливы, потому что я передавал в руки своих учеников сильное оружие, которое, влияя на психику и соматику других людей, особенно больных, могло принести им как здоровье, так и вред.

Я видел, как другие группы, где занимались так называемыми «психологическими и телепатическими опытами», активно сопротивлялись предложенному мною научному контролю, не принимая его, что в данном случае было совершенно неприемлемо как для статуса лаборатории, так и для самого общества НТО.

А окончательный запрет на наши занятия был наложен на одном из открытых заседаний лаборатории, когда выступали с отчётами о своей работе участники моих групп. Во время перерыва в зале взял слово посторонний человек, назвавшийся Медведкиным. Сказав о себе, что он представитель Минздрава, этот человек громыхающим голосом объявил, что все отчёты – обман и шарлатанство, что эту комедию нужно прекратить. Я ждал, что объяснит ситуацию и защитит нас или сам руководитель лаборатории, или кто-нибудь из членов совета, но ждал я напрасно.

Стало ясно, что случившееся – заранее подготовленная провокация со стороны Минздрава. Охотников для её осуществления было предостаточно.

Разумеется, я прекратил дальнейшие выступления членов моих групп, поднялся и демонстративно покинул зал, ушёл, чтобы в эту лабораторию уже никогда больше не вернуться и этими делами тоже больше не заниматься.

Моё решение было правильным. Уже на следующий день несколько человек из лаборатории позвонили мне и рассказали, что произошло на самом деле. Ошибся я только в одном: этот Медведкин был подкуплен не Минздравом, а… одним из членов совета лаборатории.

Так печально и грустно окончились наши занятия, попытка систематической подготовки специалистов для практических и теоретических занятий биорадиологией.

Сейчас я вновь хочу обратиться к вашим письмам. Ответить на каждое я не смогу, поэтому решил выписать из них вопросы, встречающиеся наиболее часто, и ответить на них в форме интервью: вопросы – ответы.

Пусть это будет отдельная глава.