— Быстро доехали, — единственное, что смогла вымолвить Аня, когда страдальчески взвизгнули тормоза и машина остановилась.

— У меня природное чувство руля, — похвасталась Мирошникова. — Я даже не училась водить — просто села и поехала.

Модное местечко оказалось обыкновенной забегаловкой, наспех сооруженной в подвале старого дома. Стильность же заведению обеспечивали яркие картинки, лихо намалеванные местными граффитчиками прямо на неоштукатуренных стенах.

«Мудрое решение, — мысленно похвалила Аня предприимчивых владельцев. — И на ремонте сэкономили, и нужную репутацию приобрели. Теперь золотые мальчики и девочки вроде Тани Мирошниковой слетаются сюда со всех концов столицы».

В кафе народу почти не было, за исключением двух балбесов, с утра пораньше насилующих игровые автоматы, и задумчивого юноши, который исправлял утреннюю тоску бутылкой «джин-тоника».

— Знаешь, я ей ужасно завидовала, — без всяких предисловий начала Таня.

— Кому? — не поняла Аня.

— Да Насте этой, Виталькиной невесте, — с раздражением ответила девушка. — Вчера в церкви смотрела на нее и завидовала. Думала: «Ну почему со мной ничего такого не случается?» Сама посуди, все произошло как в сказке. Или как в фильме «Красотка». Жила-была себе девчонка, продавщица из супермаркета, нищая, голая, спала с охранниками и мелкими клерками, никаких перспектив, и вдруг — бах! — невеста Виталия Мирошникова со всеми вытекающими отсюда последствиями. Дорогие рестораны, шмотки из бутиков, уик-энды в Париже… И все потому, что у нее классная фигура, роскошные волосы и пустая голова. Разве это справедливо?

Про себя Аня подумала, что Тане, пожалуй, не стоит кипятиться и сетовать на всеобщую несправедливость, она ведь вообще ничего не сделала, чтобы стать Мирошниковой со всеми вытекающими последствиями — просто родилась, как говорится, в нужном месте и в нужное время. Но вслух Анна, разумеется, этого не сказала.

— Ты, наверное, думаешь: «Кто бы жаловался! Богачка, наследная принцесса империи «ВитаМир». Живет как сыр в масле катается!» — будто прочитала ее мысли Таня. — Да ничего подобного. Мамочка держит меня в ежовых рукавицах. Боится, как бы я не разбаловалась. И ничего у меня нет. Машина не моя, а брата, деньги выдают раз в месяц и строго по смете, ровно столько, чтобы я ничем не отличалась от своих друзей. Но даже эти копейки я могу получить только в том случае, если буду беспрекословно подчиняться маменьке — дружить с нужными девочками и мальчиками, учиться в нужном институте, ну и так далее. Я так и делала. С детства мечтала стать модельером, даже отправила свои работы в Милан, в Институт моды, и получила очень хорошую рецензию. Но мамуля сказала, что ни копейки не даст на эту блажь, и я как миленькая потопала в экономический изучать теорию мясомолочной промышленности, чтобы в будущем продолжить семейное дело, хотя всем сердцем ненавижу этот бизнес…

«Так вот почему апельсиновые волосы, — наконец-то поняла Аня. — Здесь, в интерьере московского кафе-мороженого, они смотрятся несколько вызывающе, но среди миланских продвинутых студентов эта живопись была бы в самый раз».

— И вот появляется Настя, — продолжила рассказ Мирошникова. — И ведет себя так, будто ничего особенного не происходит. Будто она не знает, кто такой Виталий Мирошников, словно он и не жил вовсе до нее. И самое удивительное, ей все сходило с рук. Сначала, конечно, народ побушевал, повозмущался: да где это видано, где это слыхано, чтобы бизнесмены такого уровня женились на продавщицах, а потом все успокоились. Настя Полунина добилась своего. К несчастью для нее.

— Ты думаешь, она погибла потому, что вышла замуж за твоего брата? — осторожно спросила Аня.

— Не знаю, — вздохнула Татьяна. — Но одно знаю точно: если бы Настя не спуталась с нашей семейкой, она осталась бы жива. Это сделал кто-то из своих, я просто уверена. И я хочу знать, кто именно. И почему. В этом, собственно, и состоит суть моего предложения.

— То есть?

— Я предлагаю тебе провести журналистское расследование и найти убийцу. А потом написать статью. Это будет бомба, я уверена. Представляешь, как ты прославишься?!

— Вообще-то мы не занимаемся расследованиями, — ответила Аня словами Ветрова, но как-то не очень убедительно. — Это дело милиции.

— У милиции нет никаких шансов раскрыть это убийство, — безапелляционным тоном заявила Таня. — Сегодня рано утром матушка экстренно собрала всех родственников, знакомых и лучших адвокатов. Сообща они выработали линию поведения в сложившейся ситуации. В том числе что и как говорить на предстоящих допросах. Так что ментам нечего рассчитывать на помощь следствию со стороны пострадавших родственников. Другое дело, если ты согласишься взяться за расследование. На мою помощь можешь положиться, всей необходимой информацией я тебя обеспечу.

«Другими словами, ты с большим удовольствием будешь стучать на свою семейку, — подытожила про себя Аня. — Интересно, зачем тебе это. Мне с трудом верится, что причина в бесконечной жалости к убитой».

Аня задумалась. С одной стороны, предлагая провести «журналистское расследование», Таня Мирошникова явно преследовала свои цели, и Ане совсем не улыбалось стать пешкой в чужой игре. С другой стороны, загадочная смерть Насти Полуниной привлекала ее все больше и больше, и в этом смысле их интересы совпадали. И наконец, «апельсиновые волосы» права: если удастся отыскать убийцу несчастной девушки и сделать классный материал — журналистская корочка штатного сотрудника газеты «Репортер» Анне Старцевой обеспечена. Ради этого стоило постараться.

— Это коммерческое предложение, — сделала свой последний выстрел Таня Мирошникова. — И работа будет оплачена независимо от результатов расследования. Сумму вознаграждения можешь назначить сама.

Мирошникова попала в точку. Аня отчаянно нуждалась в деньгах, особенно сейчас. Ведь, согласившись стажироваться в «Репортере» исключительно на общественных началах, она лишила себя возможности подзаработать во время практики. Девушка вздохнула. Уже два месяца за квартиру не плачено, да и новые кроссовки купить не мешало, старые-то уже ни на что не похожи. И еще она присмотрела диктофон — не очень дорогой, но вполне подходящий для работы. Сложив в уме предстоящие расходы, Аня умножила получившуюся сумму на два, чтобы было от чего торговаться, и объявила результат, приготовившись услышать что-то вроде: «Ну, это несерьезно. Назовите реальную цену».

— О’кей! — Таня Мирошникова и бровью не повела. — Значит, договорились.

— И половину авансом, — совсем обнаглела Старцева.

— Само собой, — легко согласилась Таня. Она была явно удовлетворена результатами переговоров. — Правда, наличных у меня с собой нет. Но сегодня двадцать пятое, на мой счет должны капнуть карманные. Ты, кажется, говорила, тебе в Ботанический сад? Там и найдем банкомат. Поехали?

— Поехали, — кивнула Аня, — а по дороге хотя бы вкратце расскажешь, кто вчера был на свадьбе и почему ты уверена, что это сделал кто-то из своих.

— Расскажу, — с готовностью ответила Таня. — Я даже списочек составила, чтобы тебе было легче ориентироваться.

«Она действительно неплохо подготовилась к встрече», — удивилась Аня. Она развернула листок с набранным на компьютере текстом. Итак, одиннадцать человек. Причем Таня потрудилась внести в список и себя, любимую, и погибшую Настю Полунину, хотя невеста уж никак не могла быть убийцей. Одиннадцать. Один из них, по мнению Тани Мирошниковой, преступник.

— А почему на свадьбе было так мало народу? — поинтересовалась Аня. — Твой брат известный человек. Обычно на мероприятия с участием подобных персон собираются сотни людей. И прессу не забывают позвать.

— Брат заявил, что не собирается устраивать из собственной свадьбы очередную рекламную акцию компании «ВитаМир». А чтобы никто не проболтался, они с Настей до последнего дня хранили в тайне место венчания. Никто ничего не знал. Представляешь, как мы удивились, когда подъехали к этой жуткой церквушке. Туда и зайти-то страшно.