Квартал за кварталом переходил под влияние этих активистов, противостоявших респектабельным янки[6], обычно объединявшимся вокруг организаций Республиканской партии. Первичными ячейками ирландцев-демократов становились пивные и таверны, превращавшиеся в политические клубы, члены которых стояли друг за друга и постепенно расширяли свое влияние.

На острове Нудл в восточной части Бостона Патрик смог нанять крохотный «угол» в переполненном жилище. Представление о том, в каких условиях жили здесь иммигранты, дает отчет комитета по вопросам здравоохранения, который именно в 1849 году обследовал ирландский квартал Бостона. «Весь район, — говорилось в отчете, — это подлинный улей, наполненный человеческими существами, — без каких-либо удобств и в основном без самых обычных [жизненных] условий; во многих случаях собранные вместе [люди] подобны животным, невзирая на пол или возраст, на чувство достоинства; взрослые мужчины и женщины спят вместе в одном и том же жилище, и иногда… в одной и той же постели»^{28}.

Чтобы хоть как-то прокормиться, Патрик трудился на верфи от зари до зари на самых черных работах (обычно рабочий день продолжался 14 часов), получая один доллар в неделю. Через несколько лет ему, однако, удалось хоть чуть-чуть выбиться в люди — он стал бондарем — мастером-специалистом по производству бочек, слегка возвысившись над основной массой нищих ирландских иммигрантов.

Более чем через столетие, в 1963 году, президент США Джон Кеннеди посетил Ирландию, где его торжественно принимали: парламент с восторгом слушал его речь, два университета присвоили почетные ученые степени. Джон, однако, нашел время, чтобы посетить то самое место, откуда в Америку отправился его предок. Он говорил: «Я рад побывать здесь. Понадобилось 115 лет, шесть тысяч миль и три поколения[7], чтобы это путешествие произошло. Когда мой прадед уехал отсюда, чтобы стать бондарем в восточном Бостоне, у него не было ничего, кроме глубокого религиозного чувства и жгучего желания свободы. Если бы он тогда не уехал, я бы сейчас работал на заводе “Альбатрос Компани”, вон там, через дорогу»^{29}.

В 1850 году ирландцы, подавляющее большинство которых относилось к самому низшему слою населения, составляли значительную часть жителей Бостона: из общей численности в 187 тысяч человек — 35 тысяч^{30}, то есть примерно одну пятую. Большинство жителей города — прежде всего состоятельные протестанты и придерживавшиеся той же религии представители среднего класса, а также тянувшиеся за ними рабочие и обслуга относились к ирландцам с нескрываемой неприязнью. Их нищету объясняли ленью, и к этому изрядно примешивалась религиозная нетерпимость к католикам. Стали распространяться, а затем вошли в моду импортированные из Англии анекдоты, в которых ирландцы изображались людьми тупыми, необразованными, некультурными, малограмотными, грязными, склонными к злоупотреблению алкоголем[8].

В свою очередь католические священники, к которым тянулись иммигранты-ирландцы, поощряли отчуждение, обвиняя протестантскую церковь во всех бедах и особенно в безнравственности, царившей повсюду. Местная газета «Пайлот» («Ведущий») писала: «Сотрудничество между католиками и подлинными протестантами на сколько-нибудь продолжительное время в моральном отношении невозможно»^{31}.

Еще до отъезда в Америку Патрик познакомился с Бриджит Мёрфи, ирландской девушкой двумя годами старше его. Молодые люди понравились друг другу, отправились в эмиграцию вместе, а вскоре после приезда в Бостон поженились, хотя по-прежнему за душой у них почти ничего не было, кроме молодости и нежного взаимного чувства. В течение нескольких следующих лет на свет появились три дочери — Мэри, Джоанна и Маргарет — и сын Джон (он прожил всего полтора года). Наконец, 14 января 1858 года родился второй сын Патрик-Джозеф, которому предстояло стать отцом первого нашего главного персонажа. Прошло менее года, и глава семейства скончался от холеры.

В ирландских трущобах детская смертность была особенно большой: свыше 60 процентов детей не доживали до пятилетнего возраста^{32}. Поразительно, но из пяти детей Бриджит и Патрика четверо (Патрик-Джозеф и три дочери) не только выжили, но и добились определенного общественного положения.

Особенно это относилось к сыну. Патрика-Джозефа предоставили попечению своих сестер, которые были лишь немногим старше его. Лишившись мужа, когда младший ребенок еще не научился ходить, Бриджит проявила себя энергичной женщиной с предпринимательской хваткой. Вскоре ей удалось устроиться вначале продавщицей в магазинчик товаров первой необходимости, торговавший возле пристани и нитками с иголками, и хлебом.

Позже она смогла повысить свой статус — научилась делать красивые дамские прически, проявила изобретательность и вкус и в результате получила работу в парикмахерской, причем в самом центре Бостона. Мальчика отправили учиться в церковную школу, в которой преподавали монахини из монастыря Нотр-Дам. В обычную городскую школу его решили не отдавать (дочери не получили даже церковного начального образования), так как там открыто проповедовалась неприязнь к католикам.

Но с ранних лет мальчик приучался работать. Вначале он после занятий помогал своей матери в магазине, а став подростком, подрабатывал уличным торговцем на набережной в восточной, более бедной части города^{33}.

Именно в эти годы у Патрика-Джозефа проявилось такое важное для американского общества свойство, как бережливость. Сохранились свидетельства, что, еженедельно отдавая матери заработанные деньги, он часть полученной суммы оставлял в своем кармане, причем неизвестно, делалось это с материнского разрешения или тайком.

Прошло еще несколько лет, и на накопленные деньги юноша смог купить крохотную пивнушку. Но находилась она в западной, более привилегированной части Бостона, да еще и на рыночной площади, где была всегда надежная клиентура. Торговля спиртным оказалась удачной, и через некоторое время дело было расширено. Помимо своего заведения молодой человек стал партнером еще в двух, а затем, как уже совсем солидный предприниматель, открыл даже свою собственную контору.

Стремясь стать уважаемым членом общества, не жертвуя при этом своей принадлежностью к католицизму, Патрик-Джозеф довольно успешно испробовал свои силы и на политическом поприще. В 1886 году, всего лишь в возрасте двадцати восьми лет, он был избран в палату представителей штата Массачусетс, а шесть лет спустя — в сенат штата.

Такой успех в значительной степени был связан с изменением в Бостоне демографической ситуации. Новые волны ирландской иммиграции, высокий уровень рождаемости среди католиков, которым религия строжайше запрещала не только аборты, но и средства контрацепции, вели к тому, что ирландское население города росло более быстрыми темпами, чем так называемые «воспы» (сокращение от выражения WASP — White Anglo-Saxon Protestant — белый англосаксонский протестант), и в 1880-е годы превысило треть бостонских жителей.

Дело дошло до того, что в результате противоречий в стане противников в 1884 году мэром Бостона был избран ирландец Хью О'Брайен. Он, правда, не удержался в своем кресле надолго, его вынудили уйти в отставку. Но это был прецедент. Пройдет непродолжительное время, и мэром вновь станет ирландец, на этот раз Джон Фицджералд, с которым породнится семья Кеннеди. Занявшийся политикой Патрик-Джозеф присоединился к Демократической партии, организации в те годы весьма противоречивой и постепенно менявшей свой облик. Еще недавно, в пору Гражданской войны 1861—1865 годов, это была партия южных рабовладельцев, против которых вели борьбу республиканские политики и военачальники, сплотившиеся вокруг президента Авраама Линкольна и его Республиканской партии. Но в северо-восточной части страны, особенно в Нью-Йорке и Бостоне, республиканцы и в годы Гражданской войны были сравнительно безразличны к проблеме рабства — их больше волновали вопросы индустриализации и свободного развития рынка. Теперь же, через 15-20 лет после Войны Севера и Юга, во главу угла агитации политиков Демократической партии в северных штатах были постепенно поставлены идеи гражданского равенства, расширения избирательного права, преодоления дискриминации по национальному и религиозному признакам (правда, фактическое предоставление равных прав неграм предлагалось осуществлять поэтапно, то есть в нарушение уже принятых поправок к Конституции США это дело откладывалось «на потом»). Естественно, что установки демократов импонировали ирландцам, и Патрик-Джозеф явно поставил на ту лошадь, которая в условиях Бостона имела выигрышные шансы.