Но долго размышлять о таких пустяках было некогда. Они уже повторно начертили пентаграмму, в этот раз учтя показатели Магической Силы всех участников действа, и ритуал начался.

Обнажённые по пояс Драко и Маркус вышли в центр зала и заняли свои места на двух «лучах звезды» лицом друг к другу. В центр пентаграммы они поместили портрет Максимуса. Дальнейшее слилось в один жутковатый сон. Их как будто подхватил вихрь магии, швыряя из стороны в сторону. Юноши автоматически повторяли заученные слова ритуала, ни на йоту не отступая от текста, а изначальная природная магия, не имеющая ни плюса, ни минуса, внимала их словам, то взрываясь фейерверками, то сверкая ледяными искрами. Чувства, которые они испытывали, сложно было описать – что-то среднее между всепоглощающей радостью творения и леденящей жутью смерти. Они с трудом вспоминали потом, как смешивали в старинной хрустальной чаше свою кровь, как добавляли туда специальные зелья, как пили вдвоём этот обжигающий внутренности коктейль и как с последними словами ритуала рухнули на пол, потеряв сознание.

Они уже не видели, как бросились к ним Герми и Кассиус, поднимая с пола и пытаясь привести в чувство, как Грин-де-Вальд предложил оставить их в покое и дать выспаться, как их безвольные тела мыли и укладывали в постели, и как состоялся так пугавший их ранее разговор.

А начинался этот разговор очень просто. Устроив провалившихся в глубокий сон парней отсыпаться, Кэс и Гелерт, подгоняемые причитающей Винки, отправились на поздний ужин в столовую. Отдав должное вкусным блюдам, разговорились. Инициатором беседы оказался, естественно, любопытный до упора Максимус:

- Мистер Гелерт, позвольте поинтересоваться, как вы познакомились с этими детьми и откуда узнали о ритуале?

- Книга с ритуалом хранилась в моей семье со времён деда. Меня всегда интересовала Магия Крови, и я часами мог изучать этот фолиант. Можно сказать, одно время он был… моим учителем, что ли. К тому же меня весьма интересовала личность самого Персиваля Поттера.

- В каком плане? И вы не сказали, как познакомились с ребятами, - сбить «со следа» Кэса было трудно, любую ложь и недомолвки он чувствовал не хуже маггловского полиграфа.

Старик прямо и насмешливо взглянул в глаза своего собеседника и, помолчав, ответил:

- Персиваль Поттер интересовал меня в качестве примера для подражания. Меня всегда интересовала власть. Я и сейчас готов утверждать, что маги должны занимать главенствующее положение в мире, магглы слишком неосторожны и, обладая значительной технической мощью, способны просто уничтожить нашу планету. А наши трусливые прятки по углам я считаю просто унизительными. Другое дело, что если бы передо мной сейчас стоял тот выбор, я не встал бы на путь террора, а просто добился бы власти законным путём. Правда, это заняло бы больше времени, а в семнадцать лет мне казалось… Но это не важно.

- Вы…

- Гелерт Грин-де-Вальд. А с вашим младшим сыном я познакомился в Нурменгарде, куда этот весьма талантливый юноша «завернул мимоходом» для беседы со мной. Каюсь, я вынудил его вытащить меня из тюрьмы. Просьба умирающего – закон. Я не думал тогда, что выживу, но недооценил упрямство молодого человека.

- Но вас объявили умершим? Каким образом это могло произойти? – Кэс вовсе не собирался возмущаться, он великолепно знал, на что способен Марк для того, чтобы спасти от проклятия близких ему людей.

- Насколько я понял, старик-эльф, служивший Поттерам ещё с момента той битвы, без разрешения увязался за юношей и, помогая нам с ним выбраться из крепости, умер, израсходовав свою силу. Вероятнее всего, перед смертью он принял мой облик.

- Все поверили в вашу смерть.

- Все? Не думаю. Есть один человек, который точно знает, что я жив. Когда они обнаружили, что я… «умер»?

- Сегодня утром.

- Хмм, странно. Может быть, Альбус ещё не знает?

- Вы имеете в виду Дамблдора?

- Да.

- Он дал короткое интервью «Ежедневному Пророку»…

- Что он сказал? – невозмутимое лицо бывшего Тёмного Лорда напряглось, как будто от ответа собеседника зависела его жизнь.

- Если дословно, то: «Я надеюсь, что в последнее время он примирился с собой и кое-что понял». Это вам о чём-то говорит?

Но Грин-де-Вальд как будто не слышал обращённого к нему вопроса, на его губах появилась слабая улыбка, и он едва слышно прошептал:

- Ты всё-таки меня не выдал…

Глава 8. Мирный договор.

Люциус без сил опустился в кресло и прикрыл глаза, эта неделя его вконец вымотала. Конечно, он подозревал, что Тёмный Лорд в погоне за ускользнувшей от него потенциальной игрушкой пойдёт на многое, но на такое… То, что он увидел в воспоминаниях своего сына, повергло его в шок. Этого не должно было произойти! Чувство вины постоянно терзало Люца. Ведь если бы он не понадеялся на защиту своего дома в Италии, а поехал с ними сам, ничего бы этого не произошло. Но Тёмный Лорд приказал ему не отлучаться из страны, он выполнил приказ… и потерял жену. Сын теперь скрывался неизвестно где, Северус так и не смог выяснить этого. Похоже, из всего Ордена Феникса об укрытии Драко знал только Шеклбот, но он молчал. Единственное, что зельевар смог от него добиться, это Непреложная Клятва, что с юношей всё в порядке, и ему не угрожает опасность. В принципе, об этом говорилось и в письме, что немного успокоило встревоженного отца. Постепенно мысли Люциуса с Драко перешли на Нарциссу. Он вспоминал их «совместную» жизнь, и острое чувство вины и несправедливости всего происходящего опять захлестнуло его усталое сознание. Он никогда не любил её. Нарси была его другом и союзником, ей столько всего пришлось вынести от его отца, который был отнюдь не лёгким человеком. Конечно же, у неё были любовники, но она всегда соблюдала осторожность, и на его имени ни разу не появилось ни малейшего пятна. Люц всегда считал такую жизнь нормальной, и только сейчас задумался, насколько же одинока была его… союзница. У него-то, по крайней мере, был Северус, а у неё, кроме сына, близких людей не было… Ну, не считать же близким человеком её сумасшедшую сестрицу.

Щелчком пальцев подозвав к себе эльфа, Малфой-старший приказал принести себе бутылку коньяка и бокал. В поместье было тихо, все, кто был приглашён на похороны Нарциссы, разошлись. Сев дизаппарировал по каким-то «орденским» делам, пообещав вернуться часа через два. В общем, лорд был предоставлен сам себе. Он пил выдержанный коньяк, не чувствуя вкуса, и вспоминал всю эту треклятую неделю. Разбирательства в Итальянском Министерстве Магии, не сообщавшем о смерти его жены в течение почти двух недель. Перенос того, что осталось от тела Нарциссы в Малфой-Мэнор. Подготовка к похоронам. Визиты чистокровных соседей, якобы чтобы выразить своё сочувствие, а на самом деле с целью закинуть удочки на будущий марьяж. Люциус до сих пор с брезгливостью вспоминал лорда Пратчета, без лишних экивоков предложившего ему своего младшего сына. Этот тупоголовый кабан даже намекнул (с тонкостью носорога), что понимает предпочтения лорда Малфоя, и будет не против, если мальчишка переберётся в Малфой-Мэнор прямо сейчас, не дожидаясь окончания траура, а свадьбу они сыграют через год. Люциусу стоило огромного труда сдержаться и не спустить этого идиота с лестницы. Он ограничился убийственным взглядом и холодным отказом обсуждать сейчас и когда бы то ни было в будущем этот вопрос. В общем, сказать, что настроение у лорда было хреновое, значило просто промолчать. За первой бутылкой последовала вторая, и, когда вернулся Сев, сил самостоятельно подняться из кресла у Люца уже не было.

- Та-ак! Муки совести заливаем? – как всегда точно оценил ситуацию зельевар, - И как, помогает?

- Отссстань. И почммм… тьфу… по-че-му ты вссегда ведёшь себя как сволоччь?

- Потому, что я таким уродился. Вставай, Твоё Сиятельство! Пошли в кроватку! – Сев рывком поднял на ноги несопротивляющегося любовника и, оценив степень его способности к прямохождению, с обречённым вздохом взвалил его тело на плечо. Весь путь до спальни он молчал. Сняв с друга одежду и отпустив пару-тройку нелицеприятных комментариев, Северус удобно устроил уже отключившегося блондина в постели, разделся сам, обнял любовника, невербально призвал укрывшее их одеяло и провалился в сон.