— Почему ты так думаешь? — спросила я.

— Твоя внешность и род деятельности, — пояснил он, — не самый верный путь в собор святой Маргариты в Вестминстере.

Я знала, что Дэвид говорит о модной церкви, где венчаются все невесты из высшего общества, но я-то мечтала о церкви у нас в деревне, в которой нас обвенчал бы папа.

Дэвид не спускал с меня глаз, а потом произнес более мягким тоном:

— Ты очень мила, Саманта, и, я думаю, мы могли бы быть счастливы вдвоем, если бы ты выкинула из головы все эти абсурдные мысли насчет греха и тому подобного.

— Я не могу не думать о том, что… хорошо, а что… нехорошо.

— То, что, с твоей точки зрения, хорошо для тебя, нехорошо для меня, — возразил Дэвид. — Вероятно, я должен был с самого начала дать тебе понять, что у меня нет ни малейшего желания жениться на ком бы то ни было.

— Но раз мы не женаты, то нам, наверное, не следует находиться вместе, делая вид, что мы муж и жена, — возразила я.

Он высказал свою точку зрения, и я поняла, что должна в свою очередь сказать ему, что я об этом думаю.

— Но почему, скажи мне ради Бога?

— Потому, что это… безнравственно.

— Но если мы будем вести себя осмотрительно, то никто ничего не узнает и ни о чем не догадается. Что же, в таком случае, тут безнравственного?

Я хотела сказать, что Бог все видит, но поняла, что он только посмеется надо мной, поэтому предпочла промолчать, а Дэвид сказал вкрадчиво:

— Давай забудем этот нелепый спор, Саманта. Позволь мне отвезти тебя в ту маленькую гостиницу. Я не сделаю ничего такого, чего бы ты не захотела, до тех пор пока мы не придем к согласию. Я уверен, Саманта, что ты очень скоро поймешь, как чудесно будет нам наедине, как приятно будет сознавать, что ничто другое не имеет значения.

Говоря это, он обнял меня и крепко прижал к себе. От его прикосновения меня охватила дрожь. Он повернул мое лицо к себе, и я поняла, что он хочет поцеловать меня. Кажется, ничего на свете я так не хотела, как этого поцелуя, но вместе с тем я сознавала, что он соблазняет меня.

Это был как раз тот самый соблазн, о котором говорилось в Библии, и я понимала, что должна сказать «нет». С поистине нечеловеческим усилием я отвернулась от него и сказала:

— Мы не можем… мы не должны… я знаю, что это нехорошо!

— Проклятье! — вскричал Дэвид. — Ты и святого способна вывести из себя!

Он убрал руку с моего плеча, завел мотор, и мы поехали. Я знала, что он обозлен до крайности, но ничего не могла с этим поделать.

А как легко, как необыкновенно просто было бы согласиться на его предложение и как трудно было продолжать упорствовать! Но я сказала себе, что никогда больше не смогу посмотреть папе в глаза, если мы отправимся с Дэвидом в гостиницу и поселимся с ним в одном номере.

Молча доехали мы до Мэйденхэда, затем свернули на извилистую дорогу, идущую по берегу реки, и наконец остановились около громадного особняка, окруженного ухоженными садами, спускавшимися по склону к реке. Мы подъехали к главному входу, и несколько лакеев поспешили к нам навстречу, чтобы взять наши вещи. Появился шофер и сел в «бентли», чтобы отогнать его на стоянку, а мы с Дэвидом вошли в величественный холл.

Дворецкий открыл перед нами дверь в длинный зал, полный гостей, которые болтали наперебой, стараясь перекричать друг друга. Сначала я не увидела здесь ни одного знакомого лица, но затем от одного из окон, выходящих на лужайку, отделился лорд Рауден и поспешил к нам навстречу.

— Я рассчитывал, что вы приедете сразу следом за мной, — сказал он. — Нужно ли говорить, Саманта, до чего я рад видеть вас у себя?

Взяв мою руку, он поднес ее к губам, и когда его рот коснулся моей кожи, меня всю передернуло от омерзения. Я очень пожалела о том, что сняла перчатки.

Не отпуская моей руки, он повел меня к гостям и представил им. Женщины, все до одной, были очаровательны. Среди них были титулованные дамы, были и актрисы. Их лорд Рауден представлял просто по именам.

С присутствовавшими мужчинами я знакома не была, но некоторые из них были довольно известны. Их фотографии попадались мне в «Светских сплетнях» и других журналах.

Дэвид же был, казалось, знаком здесь со всеми. Я заметила, как одна из дам, которую мне представили как леди Беттину Лейтон, буквально повисла на нем.

— Дэвид, дорогой! — восклицала она. — Я понятия не имела о том, что ты здесь! Какой приятный сюрприз!

Она обвила руками его шею и поцеловала. Затем я услышала, как она вполголоса проворковала:

— Я ужасно зла на тебя за то, что ты не навестил меня. Мне так много надо тебе рассказать.

— Расскажи сейчас, — предложил Дэвид.

— Расскажу непременно, можешь не сомневаться, — заверила она.

Он рассмеялся в ответ, и я увидела, как он повеселел, откровенно радуясь тому, что ему так рады.

Сама я была не в своей тарелке из-за ссоры с Дэвидом, и внутри у меня словно бы лежал огромный ком льда.

Лакеи стали разносить шампанское и коктейли на серебряных подносах, и лорд Рауден, сунув мне в руки бокал с шампанским, повлек меня в сад.

— Я хочу, чтобы вы увидели, как здесь красиво, — сказал он.

— Да, здесь изумительно, — согласилась я, любуясь роскошными клумбами с розами самых различных оттенков.

— Я уже и не надеялся разыскать вас, Саманта, — вполголоса заговорил лорд Рауден. — С большим трудом мне удалось узнать ваш адрес от этой заносчивой особы, секретарши Барятинского.

Я почувствовала себя виноватой перед бедняжкой мисс Мэйси, которой пришлось отдуваться за мое решение не видеть больше лорда Раудена.

— Ну да ладно! Теперь вы наконец здесь, — продолжал он. — И я хочу, чтобы вы как следует развлеклись. Наконец-то у меня будет возможность сказать вам все то, что я сказал бы вам еще раньше, если бы вы поужинали со мной, как обещали.

— Я обещала известить вас о том, смогу ли я это сделать, — возразила я. — И я вам звонила.

— Да, но вы говорили не со мной. — Он лукаво улыбался, словно догадывался о том, что я намеренно передала сообщение через его секретаршу.

— У вас на реке есть лодки? — спросила я, чтобы переменить тему.

— Завтра я повезу вас кататься по реке, — ответил лорд Рауден. — Сегодня до ужина мы уже не успеем это сделать.

— Конечно нет, — поспешно согласилась я.

— Вы так прекрасны, Саманта, — снова начал лорд Рауден. — Вы слишком прекрасны для того, чтобы вам досаждали эти надоедливые молодые люди. Я хотел бы окутать ваши плечи шиншиллой, осыпать вас бриллиантами и всю жизнь только тем и заниматься, что рассказывать вам о моем восхищении вашей красотой.

Что-то в его голосе напугало меня до такой степени, что я повернулась и пошла к двери, ведущей в гостиную.

Я искала глазами Дэвида, но ни его, ни леди Беттины нигде не было видно.

Лорд Рауден нагнал меня и шутливо спросил:

— Вы убегаете от меня, Саманта?

— Я бы хотела подняться наверх и отдохнуть перед ужином.

— Да, конечно, — согласился он. — Позвольте мне показать вам вашу комнату. Это одна из самых лучших комнат в доме.

Я направилась в холл, а он увязался за мной.

— Вам нет необходимости подниматься со мной наверх, — сказала я. — Вы должны быть с гостями.

— Вы хотите учить меня, как я должен вести себя в своем доме? — поинтересовался он.

— Нет, конечно нет, — поспешно сказала я. — Просто я… не хотела обременять вас.

— Вы никогда не обремените меня, — заявил он.

Мы поднялись по широкой лестнице и пересекли лестничную площадку.

Он открыл дверь, и я, увидев комнату, сразу поняла, что она, должно быть, и в самом деле лучшая в этом доме.

Комната была очень большая, и посреди нее стояла широкая кровать под балдахином из голубовато-бирюзового шелка, который по бокам держали золоченые ангелочки. Широкое французское окно выходило на балкон, и по обе стороны от него тоже были окна. Мебель была инкрустированная и несомненно очень дорогая.

В комнате в этот момент находились две горничные, которые распаковывали мои чемоданы и развешивали платья в шкаф.