Спустя несколько минут мне представился случай оценить его по достоинству, потому что Виктор, вероятно, заметил меня за столом, пока наш хозяин представлял его гостям.

— Потанцуем? — предложил он, и я с удовольствием согласилась.

Я была заинтригована мужчиной, о котором другой мужчина способен был отзываться с таким энтузиазмом. Очень скоро я поняла, что мой сосед по столу нисколько не преувеличивал.

Виктор оказался необыкновенно обаятельным человеком, пожалуй, я бы сказала, даже чересчур. Он не стал отпускать мне обычные комплименты, а только заметил:

— Увидев вас, я сразу понял, зачем так торопился вернуться в Англию на прошлой неделе.

— Почему вы любите летать с такой скоростью? — спросила я.

Он рассмеялся.

— Не люблю попусту тратить время, — сказал он. — Если я чего-нибудь хочу, то хочу этого немедленно.

Говоря это, он посмотрел на меня испытующим взглядом, а потом предложил:

— Расскажите мне о себе.

— Вам вероятно уже сообщили, что я — фотомодель Джайлза Барятинского?

— Мне не интересны рекламные объявления, я хочу знать, что за ними скрывается. — Он крепче прижал меня к себе и заметил: — Вы очень худенькая.

— Простите, если я вас разочаровала, — ответила я.

— Нисколько, — возразил он. — Я просто думаю, реальны ли вы или исчезнете от прикосновения руки.

— Я думаю, что это зависит от руки.

Мне подумалось, что я флиртую с Виктором так, как редко делала это с другими мужчинами. В нем было что-то будоражащее, отчего я чувствовала себя рядом с ним веселой и остроумной, он заставлял окружающих искриться весельем так же, как искрился сам.

Мы долго танцевали, а потом он сказал:

— Пойдемте отсюда. Мой автомобиль стоит у входа.

— Не попрощавшись с хозяином и не поблагодарив его?

— Наш хозяин сам должен благодарить вас. Люди должны платить вам за то, что вы присутствуете на их скучных и утомительных званых ужинах и дарите им свою красоту. Вы украшаете их приемы лучше всяких экзотических цветов.

— Благодарю вас! — рассмеялась я.

Я послушалась Виктора и вышла из «Савоя», ни с кем не попрощавшись.

Позднее я увидела, что именно такого поведения все и ожидали от Виктора Фитцроя. Они были благодарны ему, когда он принимал их приглашения и являлся в дом хотя бы на несколько минут.

У него был длинный, очень дорогой спортивный автомобиль. Мы понеслись по Трафальгар-сквер и проехали мимо Букингемского дворца с такой скоростью, что я удивилась, как это его не остановила полиция.

— Вы в самом деле хотите домой? — спросил Виктор.

— Боюсь, я вынуждена этого хотеть, — ответила я. — Я сама зарабатываю себе на жизнь, и у меня будут неприятности, если завтра с утра я опоздаю на работу.

— Я отпущу вас с условием, что вы пообещаете поужинать со мною завтра вечером.

— Буду очень рада.

— Я предчувствую, что мы будем очень часто видеться, Саманта, — сказал Виктор. — Я, как и вы, не люблю попусту тратить время на ненужные церемонии.

— Вы хотите сказать, что мне следовало отказаться для первого раза от вашего приглашения? — спросила я.

— Я хочу сказать, — ответил он, — что не позволил бы вам этого сделать.

Когда мы доехали до моей квартиры, я, как обычно, собиралась быстро выпорхнуть из машины, но оказалось, что дверцу открыть не так-то просто.

Виктор помог мне выйти из машины и взял у меня из рук ключи. Он открыл обе двери и вошел ко мне в квартиру прежде, чем я сумела его остановить.

Я стояла, испытующе глядя на него, а он обнял меня и сказал:

— Вы очень милы, Саманта!

Прежде, чем я успела отшатнуться или помешать ему, он поцеловал меня. Но как ни странно, меня это не шокировало и не испугало. И так же внезапно он выпустил меня из рук.

— Я с нетерпением буду ждать завтрашнего дня, моя прелесть, — сказал он и ушел.

Голова у меня пошла кругом, я не знала, что и думать. Казалось, меня уносит каким-то потоком, над которым я не властна.

Но это было скорее приятное ощущение, и, заперев дверь и погасив в гостиной свет, я сказала себе, что Виктор мне нравится, и с радостью думала о завтрашнем вечере.

«Сегодня ночью, — решила я, — вместо того, чтобы думать о Дэвиде, я стану думать о Викторе».

На другой день, накануне встречи с Виктором, мне пришлось поломать голову над тем, чтобы выбрать самое красивое из моих платьев. Во время ленча я сбегала в парикмахерскую и сделала прическу, а за четверть часа до приезда Виктора была уже готова и ждала его.

Мне следовало догадаться, что его появление будет весьма эффектным.

Сперва я услышала снаружи шуршание шин, а когда я открыла ему дверь, он ворвался в квартиру, как вихрь. Он улыбался, и я подумала, что красивее мужчины я еще никогда не видела.

Он положил мне руки на плечи и слегка отодвинул от себя.

— Позвольте мне как следует разглядеть вас, — сказал он. — Вчера вечером я было подумал, что вы мне приснились, потому что женщина не может быть такой ослепительно красивой.

— Ну, а что вы думаете теперь? — спросила я.

— Я уверен, что вы ненастоящая, — сказал он, — но я хотел бы выяснить это наверняка.

— Не слишком лестный комплимент, — с упреком сказала я.

— Вы наслушались достаточно комплиментов, — возразил он. — Но я готов испортить вас своими похвалами и сказать, что вы восхитительны и что я с большим удовольствием поцеловал бы вас, чем выпил бы то, что вы забыли мне предложить.

Он прижал меня к себе и поцеловал в губы.

— О простите, — сказала я, когда он отпустил меня, — но у меня в доме нет спиртного.

— А что, разве все ваши поклонники — трезвенники? — спросил он.

— У меня нет поклонников.

— И вы думаете, что я вам поверю?

— Если вы имеете в виду мужчин, с которыми я знакома, то они ко мне в дом не допускаются.

Говоря это, я набросила накидку и пошла к двери.

Виктор оглядел гостиную и сказал:

— Жемчужина достойна лучшей оправы.

Мне следовало бы рассердиться на Виктора за его критику, но на него невозможно было сердиться по пустякам.

— Мне тут нравится, — парировала я.

— Что ж, это самое главное. Видимо вы девушка без претензий, Саманта.

— Надеюсь, так.

Он проводил меня к машине, и мы поехали в сторону Вэст-Энда.

В клубе «Эмбасси» для него был оставлен столик. Здесь, разумеется, его знали все. К нему подходили, заговаривали, а сам он приветственно махал рукой своим друзьям через зал. Это было все равно, что появиться на публике в обществе кинозвезды.

В промежутках между разговорами он объяснился мне в любви, но так забавно и с таким непередаваемым очарованием, что было само собой понятно, что не следует верить ни одному его слову.

Все это он проделывал весьма искусно, и я была совершенно очарована им.

Из «Эмбасси» мы поехали в один из ночных клубов с прекрасным кабаре, а затем — в очаровательный полутемный погребок, где посетители танцевали на стеклянном полу с подсветкой и сидели за столиками на плюшевых диванчиках, что создавало очень интимную обстановку.

Виктор развлекал меня разговорами, и это было как целительный бальзам для моей уязвленной гордости. Ведь Дэвид не только больно ранил меня, он заставлял меня чувствовать себя ничтожной, неуверенной, пустенькой и незначительной.

Не могу объяснить, как Виктору это удавалось, но он словно поднял меня из самых низов и поставил на пьедестал. Я снова ощутила себя молодой и веселой и осознала, что мир не создан лишь для гнетущей тоски и грусти и что в нем есть место смеху и солнцу.

И снова он, проводив меня, вошел ко мне в квартиру и поцеловал еще более пылко, чем накануне, и ушел так же внезапно, хотя мне хотелось, чтобы он продолжал меня целовать.

На следующий вечер, после театра и ужина в «Савое», он мне сказал:

— Я хочу вам кое-что предложить, Саманта.

— Что именно?

— Завтра утром я собираюсь лететь в Париж, — сказал он. — Хотите отправиться со мной?

В первое мгновение я не знала, что ответить, но потом вспомнила, что ведь этого я и жду. То, что я задумала, должно осуществиться рано или поздно, и было бы глупо отказываться от предстоящей возможности.