-А все из за подмены, а точнее обрезания русского алфавита, на протяжении многих веков.

-Да собственно, мало кто из обычных людей интересуется реальным ходом событий. Ведь вся история человечества настолько запутана, что теперь и не разберешься, где правда, а где ложь.

Ну, да ладно, - прервал беседу Добрыня, - хватит пока об этом, перекуси малость и выходи воздухом подышать.

Лешка вслед за Добрыней вышел из комнаты, а Илья принялся завтракать. За трапезой он еще раз оглядел комнату в которой оказался. Она не была жалована роскошествами, к которым Муромов уже успел привыкнуть за свою жизнь, да и плоды современной цивилизации её не затронули, не считая лежащего на столе ноутбука. В красном углу, как и во многих других домах несколько старых икон и лампадка, под ними стол застеленный бежевой скатертью. На нем лежало несколько книг, ручка, карандаши и вышеупомянутый ноутбук. Справа от стола окно, с видом на огород, слева длинная лавка и платяной шкаф. В другом углу диван, над которым висела картина с изображением трех богатырей, Илья на минуту задержал на ней взгляд, всматриваясь в образы могучих былинных героев, и вдруг, в голове его зашумело, как после изрядной порции принятого крепкого алкоголя и перед глазами как в калейдоскопе замелькали картины сражений, встреч, пейзажей, лица людей….все смешалось и он вдруг, неожиданно для себя потерял сознание.

-Ну, ты как? – Спросил склонившийся над Ильей Добрыня. Он держал в руке берестяную кружку с водой. Илья ощутил капли на лице и утеревшись рукавом спросил, - что это со мной было?

-Попытка пробуждения, - улыбнулся Лешка, стоявший рядом с Добрыней.

-В смысле?

-Ну, если выражаться научным языком, пояснил Добрыня, - то твой богатырский дух соприкоснулся с человеческим сознанием, благодаря чему произошло смешение временных границ глубинной памяти и ты увидел фрагменты своей прежней жизни.

-Еще немного и…

-Да, вот только этот всплеск энергоинформационных полей наверняка засекли не только мы, но и те, кто нас ищет.

-Наверняка.

-Думаешь? – Засомневался Муромов.

-Да, - согласился с Добрыней Лешка, - надо уходить.

-Как себя чувствуешь? – снова спросил Добрыня.

-Да в целом неплохо, - ответил Илья.

-Тогда по коням! – скомандовал Лешка

Волшебные технологии использовать не хотелось, они могли оставить ненужный энергоинформационный след, по которому недруги их сумели бы найти, поэтому вся троица отправилась на перекладных к другому убежищу – Алешкиному дому. Он жил отдельно от родителей, не смотря на то, что семьей еще не обзавелся, хотя и недалеко от них, буквально через забор. Совместная площадь двух участков, не считая метраж занятый постройками, домами, баней, и двух гаражей, с пристроенными рядом сараями, птичником и коровником у родителей, составляла около четырех гектар.

Приезду гостей семейство Поповых обрадовалось и по этому поводу даже решили устроить праздничный обед, а точнее ужин (зажарили двух индюшек). Лешка не был в семье единственным ребенком, поэтому торжество по случаю приезда младшего из сыновей вышло на славу. Помимо родителей, за столом сидели два старших брата, Кирил и Олег, с семьями, две сестры Любашка (старше него на два года и самая младшая в семье Валюшка, которой недавно исполнилось семнадцать, ну и, разумеется, «коллеги по работе», которые прибыли вместе с ним.

-Алешка, - позвал отец, тут на днях Николай приезжал.

-Как он?

- В полном порядке, благодарил за помощь, - ответил отец, - уж не знаю, чем ты ему там помог, но он вот подарок тебе оставил.

-Да так, по хозяйству, - уклончиво ответил Лешка.

Отец протянул ему через стол тяжелый сверток длинною, с полметра.

-Что это? – Удивился Лешка.

-Не знаю, не видал, мы уж не стали любопытствовать, но, что то, уж больно тяжелое, поди гиря какая-нибудь.

-Да, нет, - Лешка развернул сверток, - не гиря, гораздо лучше. Он поднял над столом весом чуть меньше полпуда палицу, улыбаясь широко.

-Хороша, - оценил Добрыня, - прекрасный подарок.

-Там еще что то, - добавил отец, - ну это после. Видать помнит твою страсть к такого рода штукам, да к мордобою.

Лешка хмыкнув пожал плечом и передал подарок Добрыне.

-Хороша, - повторил Добрыня, рассматривая палицу.

-Ты надолго к нам? – Спросил отец.

-Пока не знаю, - честно признался Лешка. – Как вызовут,…а пока дома поживу.

-Ясно, - подытожил отец, - что ж, и то хорошо, хоть пару дней дома побудешь, а то замотался совсем, уж месяц, как по командировкам мыкаешься.

Лешка молча улыбнулся, глянув на отца, который даже и представить себе не мог, чем на самом деле занимается его сын.

После ужина вся троица отправилась через огород к Лешкиному дому. Старшие братья разошлись по своим домам, а родители и сестры остались наводить в доме порядок. Старшая из них – Люба, замуж пока так и не вышла, хотя была очень привлекательной (миловидное круглое личико с большими голубыми глазами, длинными русыми волосами сплетенными в косу). Фигура у нее была, прямо скажем не деревенская, стройная, статная, как у столичных моделей, не смотря на то, что на диетах никогда не сидела. Местные парни не смотря на все ухищрения так и не смогли покорить ее сердца, не то от неумелых попыток ухаживания, не то из за стойкого табачно-алкогольного амбре потенциальных женихов, который девушка не переносила. Да и словарный запас и лексикон, используемый парнями при общении оставлял желать лучшего. Не раз, ребята, позволявшие себе использовать резкое словцо, получали оплеуху от девушки, говорившей – «если ты при мне материшься, значит не уважаешь», - и как правило расставалась с претендентом на руку и сердце. Разумеется, ответить девушке тем же, в смысле оплеухи ребята не осмеливались, зная не понаслышке о силе ее младшего брата. Не смотря на это, поклонников ее красоты не убавлялось, многие пытались измениться, но, ее сердце осталось непокоренным.

Весь вечер за столом, Люба разглядывала друзей брата, которые, чем то необъяснимо отличались от деревенских парней. Гости говорили мало, но этого и этого было достаточно, чтобы понять, что люди они не простые. В них было, что то такое, что не бросалось в глаза, но выделяло из общей массы людей, будь то деревенский или городской житель, возможно, это проницательный всепонимающий взгляд, ощущение какой то невероятной внутренней силы, что то особенное, светлое, не поддающееся объяснению, и потому привлекающее к себе внимание.

Алешкин дом, как и дом Добрыни был одноэтажным, но больше по площади. В нем было три просторные комнаты, кухня и даже ванная, совмещенная с баней. Илья начал осваиваться в новой компании, и даже рассказал пару смешных эпизодов из своей биографии. Болтая меж собой, вспоминая каждый о своем прошлом, богатыри засиделись аж до трех часов ночи, после чего разошлись по комнатам, Алешка постелил себе на диване, в гостиной, откуда было быстрее примчаться на помощь Илье, в случае чего.

Утром Илья проснулся от какого то звона, и поднявшись увидел в окно как, как Алешка с Добрыней одетые в кольчуги бьются друг с другом на мечах.

-Обалдеть, - выдохнул он, одеваясь на ходу, мельком глянув на часы и плеснув по ходу воды на лицо, выбегая во двор.

Зрелище было завораживающим, и хотя Илья никогда прежде не занимался фехтованием, ему тоже захотелось попробовать.

- И давно вы не спите? – поинтересовался Илья.

- О, - обрадовался Алешка, жестом остановив поединок, - с добрым утром, как самочувствие?

- Не жалуюсь.

- Может сразимся?

- Интересно попробовать.

Лешка кинул Илье меч, тот ловко поймал за рукоять, и встал напротив Добрыни.

- Раньше фехтовал?

- Не доводилось.

- Тогда будем учиться.

Меч оказался увесистым даже для такого здорового мужика, как Илья. Если такими были боевые мечи наших предков, то невольно поражала воображение их исполинская мощь, шутка ли, махать такой тяжелой железякой сутки напролет, а то и более.

Добрыня не стал принимать каких-либо красочных стоек, казалось он был совершенно расслаблен, но первое впечатление, как правило, обманчиво если речь идет о русском бойце, да еще и богатыре. Только посвященный в тайны ведения рукопашного боя, как впрочем и боя с оружием могли видеть крайнюю сосредоточенность соперников стоявших друг против друга. Глаза фиксировали малейшее изменение в позиции противника, скорость дыхания, движения пальцев, направление взгляда. Первый выпад был со стороны Добрыни. Илья проворно отбил атаку сверху, и едва успел отскочить от последовавшего за ним удара сбоку. Добрыня всего лишь проверял готовность соперника к обороне. Несколько взмахов мечей так и не коснувшихся друг друга создали особый узор в воздухе. Этот дружеский поединок конечно отличался от киношных, поскольку был совершенно естественным и реальным. Он не был красив и техничен, быстр и точен, во всяком случае, со стороны Муромова, но все же он завораживал. Спустя пару мгновений Добрыня увеличил темп и изменил характер боя. Его атаки стали более напористыми и сложными. Теперь оба богатыря кружили по площадке в каком то отчуждении от окружавшего их мира, будто в особом, исполненном драматизма танце. Илья дважды получил тыльной стороной меча по спине и руке, но меч не выронил, и продолжал отбиваться до тех пор, пока Добрыня не остановил бой.

Времени от начала поединка прошло не более получаса, но Муромову этого хватило, чтобы не чувствовать рук. Илья тяжело дышал, будто пробежал марафонскую дистанцию, Добрыня же, напротив, как и до боя выглядел свежим и бодрым, и вращал меч одной рукой, создавая вокруг себя своеобразный веер защитно-атакующих движений, не позволявших противнику подобраться к нему.

- Для первого раза, - улыбнулся Добрыня, - пожалуй, достаточно.