Ассистенту пришлось промолчать, хотя он был совершенно другого мнения о Томасе О’Шейне. Но он решил держать его при себе. Во всяком случае, пока…

Было уже почти десять часов вечера. Джеймс описывал в каталоге некоторые археологические находки, профессор был занят расшифровкой какой-то надписи. Вдруг молодой человек удивленно вскрикнул. Профессор повернулся к нему и спросил:

– Что с вами, Джеймс?

– Я… я не уверен… – он держал в руках глиняный черепок с трещиной посередине. В ней поблескивало матовое золото. – Посмотрите, профессор. Думаю, глиняная оболочка была сделана для того, чтобы скрыть что-то очень ценное. Взгляните, что под ней…

– Подождите! – профессор тоже заволновался. Он быстро подошел к ассистенту, взял у него из рук черепок и стал внимательно его осматривать.

– Ну, что вы думаете? – спросил Джеймс, потеряв терпение. – Это, возможно, какое-то ценное украшение, не так ли? Шумеры часто так «упаковывали» ценности, которые они клали в гробницы, чтобы защитить их от порчи.

– Хм, очень может быть. Но я предполагаю нечто иное, – ученый осторожно положил предмет на стол и придвинул лампу поближе. Затем он взял в руки узкий шпатель и осторожно отделил с предмета кусочек глины. Обнажилась гладкая золотая поверхность, по краям которой были видны небольшие засечки. Как завороженный, Джеймс смотрел на то, что открывалось их взорам. Профессор проговорил:

– Это выглядит как какой-то культовый предмет, принадлежащий фараону. Но это… невозможно. Все сокровища были похищены из гробницы спустя всего несколько лет после захоронения…

– Но это же сенсация! – прошептал возбужденно Паркер. Он все еще не мог оторвать глаз от золотого кружка, который профессор сантиметр за сантиметр очищал от глины.

– Невероятно! – голос Холлингса дрожал. – Знаете, что это означает, Джеймс? Мы сделали сенсационное открытие в археологии! Оно прославит нас на весь мир и сделает наши имена бессмертными!

Паркер молчал, но в его глазах зажегся странный огонь.

Наконец, находка была полностью очищена от глины.

На столе лежала маленькая маска из чистого золота. Она была величиной с ладонь, обладала матовым блеском и изображала лицо спящего человека. По краям, рядом с засечками находились стилизованные изображения птиц.

– Маска фараона! – пробормотал профессор. – Она изображала лик богоподобного владыки, защищала его от опасностей во время переправы через реку мертвых и обеспечивала его благополучное прибытие в загробный мир…

– … и придавала ему сверхъестественные силы, например, способность летать, – закончил мысль Джеймс. Он заметил, как тяжело дышит его шеф. На лбу профессора проступил пот, он был крайне взволнован.

– Вам нужно немного отдохнуть, – забеспокоился молодой человек. – Прилягте на диван. Я принесу вам немного бренди, это вам поможет.

Холлингс начал было протестовать, но потом все-таки позволил подвести себя к дивану.

– Надо же, чтобы как раз в этот момент мое глупое сердце дало сбой! – принялся ворчать он. – Принесите мое лекарство, Джеймс. Оно в кармане куртки. Думаю, от него мне сразу полегчает.

– Да, профессор, сию минуту! – молодой человек вышел на какое-то время и тут же вернулся с чайной ложкой и стаканом воды в руках. – Я уже отсчитал капли. Десять, ведь верно?

– Да, спасибо.

Ученый проглотил лекарство и прилег. Через какое-то время он заснул. Но спал он неспокойно, видя какие-то странные сны, поэтому отдохнуть ему не удалось. Когда он пару часов спустя проснулся, то обнаружил, что лежит в постели, а рядом сидит Роза. Ее укоризненный взгляд красноречиво говорил о том, что произошло. Он перетрудился, забыв за работой, что болен.

– Извини меня, детка, – тихо попросил он дочь.

Роза только покачала головой:

– Ах, отец, ты же обещал мне придерживаться рекомендаций доктора О’Шейна и не перерабатывать!

– Да, знаю. Но когда я тебе скажу, что мы только что открыли, Джеймс и я…

– О мистере Паркере мне даже не напоминай! – строго прервала Роза отца. – Он совершенно точно знал, что ты должен беречь себя. Тем не менее он как ни в чем не бывало наблюдал, как ты часами работаешь, не делая перерывов для отдыха. Ну а теперь тебе волей-неволей придется отдыхать.

– То есть? Из-за какого-то небольшого приступа слабости? Это же наверняка несерьезно…

– К сожалению, еще как серьезно! Доктор О’Шейн очень беспокоится о тебе. Он прописал тебе постельный режим на ближайшие несколько дней. Но даже когда он тебе разрешит вставать, ты должен будешь вести себя разумнее. Иначе не исключено, что в будущем тебе придется проститься со своей профессией…

– Но, Роза, я…

Девушка встала и вновь строго покачала головой:

– Я больше ничего не хочу слышать. Ты себе даже представить не можешь, как ты меня напугал. Когда мистер Паркер прибежал ко мне и сказал, что тебе нехорошо, я ужасно испугалась. И я не допущу, чтобы ты и дальше вредил себе. Ты должен отдыхать, отец. И я прослежу за этим.

– Роза, как ты со мной разговариваешь? В конце концов, я не какой-нибудь там старый маразматик, с которым можно делать что хочешь! – вскипел профессор и хотел встать с постели. Но тут у него вновь закружилась голова, и он вынужден был опять опуститься на подушки.

Дочь озабоченно на него посмотрела:

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Но я так беспокоюсь о тебе, отец. Я не хочу тебя потерять из-за твоего глупого упрямства. Пожалуйста, не поступай со мной так!

Раздражение профессора постепенно улетучилось, и он пробурчал:

– Ладно, буду отдыхать. Я и сам вижу, что со мной не все в порядке.

– Я к тебе еще загляну попозже, а пока спи.

Роза поцеловала отца в лоб и вышла из спальни. В коридоре она чуть не столкнулась с Джеймсом. Он тут же осведомился о самочувствии профессора и был как-то особенно любезен. Всем своим видом он показывал, как искренне он сочувствует шефу. Но Роза ему не верила. Она не могла отделаться от впечатления, что глубоко внутри он чему-то очень рад, но изо всех сил старается это скрыть. Его странное поведение было ей сейчас особенно противно.

– Отец сейчас спит. И, пожалуйста, не беспокойте его, мистер Паркер, – холодно сказала Роза Джеймсу. – Уже поздно.

– Да, да. Вы правы, – молодой человек угодливо улыбнулся. – Я тоже пойду отдыхать. Ведь в ближайшие дни вся работа будет на мне…

* * *

Когда на следующее утро доктор О’Шейн приехал в Бушмилс, чтобы проведать своего пациента, он застал Розу у постели отца. Она выглядела озабоченной, уставшей и невыспавшейся.

– Я не могла спать этой ночью, – призналась она. – Около трех часов я встала и с тех пор сижу у постели отца. Хорошо, что хотя бы он спит глубоко и крепко.

Доктор тщательно осмотрел профессора и затем вышел из комнаты. Роза ждала его в коридоре и тут же спросила:

– Ну, как он? Ему лучше?

– К сожалению, нет. Не понимаю почему, – Томас задумался. – Вообще-то после продолжительного отдыха и небольшой дозы медикамента ему должно было стать легче. Но, увы, этого не произошло.

– Но вначале он так хорошо реагировал на этот медикамент, – задумчиво произнесла Роза. – Почему же теперь он вдруг перестал действовать?

– Вероятно, доза слишком мала, – предположил молодой врач. – Я, пожалуй, ее чуть-чуть увеличу. Эти новые препараты очень хорошо себя зарекомендовали, но с ними нужно обращаться осторожно. Передозировка может легко вызвать обратный эффект.

– Вы думаете, что болезнь будет прогрессировать, а не пойдет на спад?

– К сожалению, да. Но вам не нужно бояться. Я хорошо разбираюсь в этих лекарствах.

– Я доверяю вам, – заверила Роза. – Не хотите выпить чашку чая, прежде чем тронетесь в путь?

– Если вас не затруднит, то с удовольствием.

– Конечно, не затруднит, – девушка грустно вздохнула. – Я буду только рада немного отвлечься. Живя в таком уединении, частенько чувствуешь себя одиноко.

– Да, я удивляюсь, как вы живете тут одна, когда ваш отец в отъезде, – признался Томас. – Ой, извините! Я, наверное, сую нос не в свои дела.